Новая хозяйка собаки Баскервилей - Миронина Наталия. Страница 4

Впервые всех своих попутчиков Катя увидела за ужином. Выбрав для ужина темно-синие брюки, белую футболку с морским принтом и короткий пиджак, купленные накануне отъезда, она привязала Гектора в каюте к устойчивому, прикрепленному винтами столу и отправилась в ресторан. Катя вошла в зал, где за круглыми столами, уставленными тонким фарфором, сидело совсем немного людей. Она сразу поняла, что гости разбиты по принципу «свои со своими», и немного смешалась. Она здесь никого не знала, ни с кем не успела познакомиться. Катя в нерешительности остановилась, и к ней тут же подошел помощник капитана:

– Екатерина Васильевна, прошу за наш стол, – и галантно предложил ей руку.

– С удовольствием. – Катя перевела дух. Меньше всего ей сейчас хотелось попасть в неловкую ситуацию. Скорее бы уже прошли эти первые дни, а потом участники поездки перезнакомятся и определятся с формой взаимоотношений. Впрочем, за столом, где главным неофициальным распорядителем был все тот же помощник капитана, беседа текла плавно, общий язык был найден быстро, и большую часть вечера Катя провела в радостном оживлении. «Как же мне повезло! И как хорошо, что я согласилась. Здесь, на яхте, совершенно не хочется ни о чем думать. Как будто эти широкие полосы воды, которые каймой окружают яхту, отделили вчерашние будни от сегодняшних праздных дней!» – думала Катя и улыбалась словам своих собеседников. Откинувшись на высокую спинку мягкого кресла, с бокалом вина в руке, она внимательно, словно в театре, разглядывала зал и людей. Гостей на яхте было не очень много. Вот за дальним столом сидит группа из трех мужчин. Еще утром Катя столкнулась с ними на палубе и тут же дала им прозвища – Толстый, Тонкий и Лысый. Все трое, судя по громким разговорам, были владельцами одной компании. Компания была небольшой, и результаты этой поездки могли поспособствовать качественному рывку. Катя это поняла по нескольким репликам, которыми обменялись мужчины. Одеты они были хорошо, но с явным перекосом по части мужской «ювелирки» – массивные кольца, цепочки на шее, огромные часы. «Первые большие деньги – вот они все на виду, – усмехнулась Катя и тут же себя одернула: – А я тогда себе сразу шубу купила. И две пары туфель. Самых дорогих. Тут же, как первую серьезную прибыль получила. Вместо того, чтобы отложить на «черный день», на закупки… Все у всех одинаково. И потом эти мужики вполне симпатичные. Сами со мной заговорили».

Действительно, они познакомились утром во время Катиной экскурсии по яхте.

– А вы как сюда попали? Наверное, от Артемова? – Толстый оказался очень любопытным, и это любопытство сдерживало только присутствие огромного Гектора. Как только Толстый начинал фразу, внутри собаки что-то булькало.

– Р-р-р-р… Уррр… бу-бу… – бормотала собака.

– Наверное, тоже по строительству? Конкуренты… – с подозрением нахмурился Тонкий.

– Р-р-р… – ответил Гектор.

– Морской коктейль – изумительный. – Лысый протянул Кате подносик с тарталетками. Он был явным чревоугодником.

– Аум, – издал звук пес, и тарталетка исчезла в его пасти.

– Мы, наверное, пойдем, извините. Еще обязательно побеседуем, – наконец вставила свое слово Катя.

Какое счастье, что эту картину не видел молодой симпатичный мужчина, одетый неброско, но с шиком. С первого же взгляда он производил впечатление очень воспитанного и интеллигентного человека. По его мягким, почти вкрадчивым манерам, можно было предположить, что за его спиной большой опыт дипломатической работы – каждый жест, каждое слово являло собой образчик хорошего тона и светскости. При этом мужчина имел абсолютно праздный вид. Он успел уже со всеми познакомиться, сказать каждому что-то приятное, посмеяться над собственной шуткой так заразительно, что все без исключения присоединились к нему. Вместе с тем в поведении этого гостя чувствовалась власть. Иногда казалось, что его доброжелательное и приятное обращение со всеми не что иное, как часть работы. «Большой начальник. Ну, наверное, президент какой-нибудь компании. Или вице-президент. Да, пожалуй, вице. В его поведении не так много чопорности и важности. Но вес чувствуется сразу. И цену себе знает. И одет… Вот одет он просто шикарно. И совершенно неприметно. Нет, он пожалуй, большой начальник. Чиновник», – подумала Катя, наблюдая за этим пассажиром. Обращаясь к Кате, этот импозантный мужчина заметил:

– Если бы я знал, что на борту судна будет собака, я бы послал вместо себя заместителя. Не очень люблю собак, даже, можно сказать, боюсь. Этот же экземпляр и вовсе имеет вид вурдалака. Или собаки Баскервилей. Но… как человек доброй воли, смирюсь с таким соседством. Кстати, если вас, – тут мужчина сделал паузу и выразительно кивнул на пса, – и его будет мучить качка, дайте знать. У меня отличное английское средство есть. Сами понимаете, англичане в этом толк знают – самые большие любители морских прогулок.

Катя всем видом показала, что обиделась на «вурдалака», а вслух поблагодарила за предложенную помощь. Она поняла, что этой фразой господин давал понять, что в случае необходимости она может на него рассчитывать. Еще тогда утром, на палубе, Катя обратила внимание, что мужчина часто уединяется для разговора по мобильному телефону, говорить он старался тихо, но по лицу было заметно, что разговоры эти для него важные. В какой-то момент Катя заметила растерянность на его лице, но это было лишь мгновение. «Этот человек из-за чего-то очень переживает. Его энергичность и веселость – это даже не маска, это форма. Привычка. Навык». Катя вдруг почувствовала себя этаким проницательным наблюдателем. И вообще, ступив на палубу этой роскошной яхты, она словно поменялась – нет, ей не захотелось играть в кого-то, ей, освободившейся от гнета забот, вспомнились простые развлечения – милая болтовня, наблюдения и праздность.

Последняя, и самая большая, группа пассажиров опоздала. Всего на несколько минут, но капитан все равно нервничал – яхте нужно было миновать шлюзы до определенного часа. Наконец на причале появился микроавтобус. Из него с шумом выгрузилась группа из пяти мужчин и пяти женщин. На палубу они поднялись быстро и шумно. Мужчины все еще что-то обсуждали, женщины в дорогих деловых костюмах, на высоких шпильках и с ноутбуками в портфелях все больше помалкивали. Из разговоров, которые не прекращались на палубе, стало ясно, что для этой группы поездка – мероприятие давно запланированное, давно подготовленное, а сами участники давно знакомы, но работают в разных местах. Потолкавшись на палубе, группа быстро разошлась по своим каютам. Дамы последовали за боссами. «Секретарши вышколены», – подумала Катя.

– Эскорт-услуги. Дорогие. Очень дорогие. – Тонкий бесшумно возник за Катиной спиной.

– Вы думаете? – не удержалась та. Внешне молодые женщины выглядели очень убедительно в роли секретарей-помощников.

– Ой, голубушка, вас так легко обмануть, – хмыкнул Тонкий.

Катя посмотрела вслед последней из девушек. Та легко шла на высоченных шпильках, слегка покачивая бедрами в узкой синей юбке. Светлые волосы, стянутые на макушке темной резинкой, делали образ совсем безобидным. «Интересно, неужели Тонкий прав?» Катя почувствовала, что путешествие будет не скучным, а скорее забавным. Наблюдать за людьми оказалось весьма увлекательным занятием.

Яхта теперь превратилась в тот самый Ноев ковчег, который вместил в себя почти все разновидности человеческих натур, а также редкий собачий экземпляр. Катя, путешествующая в одиночестве, имела массу времени и возможностей для своих наблюдений. Облюбовав себе место на палубе, под большим зонтом, она исподтишка разглядывала попутчиков. Троица коллег – Толстый, Тонкий, Лысый – пребывала в возбужденном состоянии и вела бесконечные споры. Из доносившихся реплик Катя сделала вывод, что особого согласия меж ними нет, а на роль лидера претендует Тонкий. Его скептицизм, резкость и откровенная подозрительность не только не давали возможности спокойно обсудить необходимые вопросы, но и хоть немного расслабиться.

– Слушай, никто ничего сейчас не решает! Давай вернемся из поездки и тогда уже будем принимать решения! Ты раньше времени напрягаешь всех. Смотри, какая природа! Пойди выпей что-нибудь, закуси! – Лысый, с вечным пирожком в руке, одергивал скептика. В ответ тот только огрызался, призывая на помощь Толстого. Толстый был дипломатом. Он, не желая ссориться с Тонким, кивал в знак согласия, но речи произносил прямо противоположного смысла: