В царствование императора Николая Павловича. Том второй (СИ) - Михайловский Александр Борисович. Страница 16

— Ну, это мы запросто, — весело сказал Николай, — мы люди тихие, спокойные, нас не тронут, и мы никого не тронем. — Правда, Вадим?

Шумилин-младший подмигнул Николаю, и похлопал себя по чуть оттопырившей поле куртки. Денис улыбнулся – он вспомнил, что отправляясь в прошлое, Вадим прихватил с собой свой табельный ПМ.

— Только Вадим, тебе надо будет переодеться, — сказал Николай, — у меня и у Дениса есть здешняя одёжка, а у тебя нет.

— Александр, — обратился он к цесаревичу, — вы не выделите из своих запасов что-нибудь для нашего друга. Ведь не в камуфляжке же ему рассекать по Невскому. Не поймут-с прохожие…

Александр увел с собой Вадима, а Денис и Николай отправились переодеваться в неудобные с их точки зрения узкие панталоны, тесные жилетки и смешные цилиндры. Вскоре пришел и Вадим, одетый в костюм в полоску, ставший похожим на участника художественной самодеятельности, игравшего сцену из «Евгения Онегина».

Свою прогулку они решили начать с прогулки по бульвару, вдоль Гостиного двора. Встречные, узнавая цесаревича и великую княжну, вежливо и почтительно раскланивались с ними, с любопытством поглядывая на их спутников. Видимо, слухи о необычных людях, появившихся в окружении императора, уже потихонечку начали расползаться по Петербургу.

Вадим с интересом смотрел по сторонам. Он до сих пор не мог привыкнуть к тому, что наблюдает не людей, играющих в прошлое, а реальных жителей Петербурга XIX столетия. Типажи, что называется классические. Впрочем, взгляды некоторых были далеко не дружелюбные. Несколько гвардейских офицеров, подбоченясь, вызывающе посматривали на пришельцев из будущего. И, похоже, только присутствие наследника престола, удерживало их от того, чтобы не попытаться затеять ссору с новыми царскими фаворитами.

Но, ни Денис, ни Николай, ни Вадим не обращали на их косые взгляды никакого внимания. В конце концов, не стреляться же с этими недоумками. Да и император, узнав о ссоре, загнал бы нахалов туда, где крепость Петропавловск на Камчатке показалась бы им райским местом.

Александр оживленно беседовал с Вадимом, расспрашивая его о Петербурге XXI века. А Денис, в стиле поручика Ржевского, беседовал с Адини, которая смеялась над его шутками, посматривая при этом на Николая. Сергеев-младший больше молчал, лишь иногда спрашивая Адини о магазинах, которые попадались им по пути.

Так, не спеша, они подошли к Казанскому собору, остановились перед ним, и долго любовались его стройной колоннадой, и памятниками Кутузову и Барклаю, установленными перед собором три года назад. Еще не было в помине Дома книги и Храма Спаса на Крови, и потому вид Екатерининского канала был очень непривычен для пришельцев из будущего.

Вадим рассказал цесаревичу о тех злоключениях, который претерпел в ХХ веке этот памятник воинской славы и один из главных соборов Петербурга. Александр лишь качал головой, слушая рассказ Шумилина-младшего.

— А сейчас что в этом соборе? — поинтересовался он у Вадима, — надеюсь, его снова освятили и проводят в нем службы.

— Да, освятили, — ответил Вадим, — и он теперь стал кафедральным собором Санкт-Петербурга.

Дойдя до кондитерской Вольфа и Беранже у Полицейского моста, Николай остановился, и посмотрел на заведение, из которого Пушкин со своим секундантом Данзасом отправился на роковую для него дуэль.

Он с минуту постоял, словно отдавая долг памяти великому русскому поэту, а потом посмотрел на притихшую Адини, и улыбнулся. Эта удивительная девушка нравилась ему все больше и больше. В ней было столько чистоты и нежности, доброты и искренности… Николай вздохнул. Он знал, что только в сказках простые люди – а к таковым он относил себя – женятся на принцессах. Пусть Адини будет счастлива с каким-нибудь королем или герцогом. Ведь ни за кого другого император не отдаст свою любимую дочь.

— А может быть сбежать с ней в будущее? — неожиданно подумал он, — там отец над ней не властен, да и достать ее он там вряд ли сможет. Документы для нее сварганим, уедем куда-нибудь на другой конец страны – ищи-свищи нас. Вот только Адини вряд ли решится на это… Да и не стоит пороть горячку. Мало ли что может произойти – накроется, к примеру, машина времени, и останемся мы каждый в своем времени. Ладно, поживем – увидим…

— А вот и наш дворец, — сказала Адини. — Может быть, зайдем к нам в гости? Я познакомлю вас с братьями и сестрами. Да и мамa будет рада увидеть тех, кто принял такое участие в моей судьбе…

— В самом деле, господа, — обратился к гостям из будущего цесаревич. — Давайте, хоть часок-другой погостите у нас. Ольга Валерьевна тоже будет рада увидеть вас. Она ничего не говорит, но я вижу по ее лицу, что ей хочется пообщаться со своими друзьями.

Против этого аргумента Денис, Николай и Вадим не смогли устоять. И вся компания направилась к Салтыковской лестнице Зимнего дворца, которая вела прямиком в царские покои…

Подготовка к штурму

Пока молодежь гуляла, старшее поколение тем временем занималось планированием операции «по ликвидации шляхетского бандподполья» – так мудрено Шумилин назвал польских боевиков, окопавшихся в окрестностях Петербурга. Люди Бенкендорфа потрудились на славу – они выяснили практически все, и сколько вооруженных поляков находится в каждой из усадеб, и какова там система наблюдения и охраны, и каковы взаимоотношения местного населения и боевиков. Ну и естественно, подходы к жилищам, в которых расположились поляки.

Всего объектов было семь. Но лишь в двух усадьбах проживало более десяти боевиков, и именно поэтому они заслуживали особого внимания. В остальных жило от трех до пяти человек. Задержать их обитателей без особого труда можно было силами полиции и жандармов. А вот в два наиболее опасных гнезда польских мятежников необходимо было послать усиленные группы захвата, возглавлять которые должны гости из будущего. Первую группу поведет Вадим Шумилин, вторую – Денис.

С Вадимом пойдет и Сергеев-старший. Дело в том, что по описанию агентов III-го отделения, объект, который им надо будет захватить, был крепким орешком. В усадьбе – точнее, небольшом двухэтажном домике с фруктовым садом в Новой Деревне – принадлежавшем отставному польскому генералу, базировалось пятнадцать отлично вооруженных боевиков. Возглавлял их пожилой шляхтич, судя по полученной информации, ветеран легионов Домбровского. Он сражался в Испании, участвовал в нашествии наполеоновской «Великой армии» на Россию, откуда сумел каким-то чудом унести ноги. Словом, противник опасный.

Да и судя по тому, как организована караульная служба в этой усадьбе, чувствовалась рука опытного воина. Граф Бенкендорф сказал Шумилину, что очень сожалеет о том, что эта, как он выразился, «польская сволочь», не попалась ему в 1812 году, когда граф партизанил во французских тылах. Шумилин утешил Бенкендорфа, сказав, что в этот раз неугомонного ляха точно уконтрапупят.

А во второй усадьбе, расположенной в районе Оккервиля, где окопалась дюжина поляков, наоборот, царил полный бардак. Охрана была организована… Точнее, она совсем была неорганизованна. На агента Бенкендорфа, который заявился в усадьбу под видом торговца-офени, никто не обратил никакого внимания. По словам местных крестьян, поляки целыми днями пьянствовали, приставали к дворовым девкам, а один раз даже устроили что-то вроде поединка, схватившись по пьяной лавочке за сабли.

Насчет них у Шумилина появилась одна идея. Но он решил ее обсудить с ротмистром Соколовым, который должен был вместе с Денисом руководить захватом этой усадьбы. Граф, воспитанный в традициях рыцарского XVIII века, мог и не согласиться с его планом.

Осталось лишь дождаться молодежь, которая ушла погулять, и, похоже, пока возвращаться домой не спешит. И зря – завтра с утра – в бой. А поскольку выйти на исходную надо будет загодя, то до ночи следовало бы все обсудить, согласовать, и экипироваться. Сбор участников операции был назначен на 24.00 по местному времени. Выдвижение на исходную – в 02.00. Начало операции – в 05.00. Похоже, что поспать участникам операции в эту ночь не придется.