В царствование императора Николая Павловича. Том второй (СИ) - Михайловский Александр Борисович. Страница 21

— Не может быть, Антон, — охнул Юрий. — САМ Николай Павлович! А ведь, правда, он самый! Тоха, да ты понимаешь – что ты сумел сделать! Это же мировая сенсация!

— А вот сенсаций мне и не хочется, — сказал Антон, — наоборот, надо, чтобы о том, что мне удалось сделать, узнало как можно меньше народа. Ведь на него сразу же наложит лапу государство. А там, сам знаешь, народ разный. Да и ни к чему это. Мы с Николаем Павловичем договорились – будем втихаря помогать России, чем сможем. Хотелось бы, чтобы и ты был с нами. Ты, Юра, как, готов?

— Спрашиваешь?! — взвился Юрий, — конечно, Тоха, можешь на меня полностью рассчитывать. Ты только скажи – что надо сделать. Я понимаю, что тебе нужен дублер в регулировке и управлении твоей машиной времени.

— В общем, да, — ответил Антон, — и не только это… Помнишь, ты мне недавно рассказывал о вашем местном феномене – языческом капище ижоры. Так вот, я нашел там пробой времени. И я хочу попробовать использовать его параллельно с моей машиной. Как тебе эта идея?

— Надо обязательно попробовать! — воскликнул Юрий, — когда мы это сделаем?

— Давай завтра, — сказал Антон, — а ты, если хочешь, можешь пока поехать ко мне, и я тебе там все расскажу и покажу. А потом у меня будет короткий сеанс связи с прошлым. Так что, все увидишь собственными глазами.

Ужин у императора

Ужин в Зимнем дворце прошел по-домашнему. Как и обещал император, приглашены на него были только те, кто приобщился к тайне людей из будущего. Поэтому, кроме них и, естественно, самого царя, там были: цесаревич Александр Николаевич, Адини, граф Бенкендорф, ротмистр Соколов и чета Одоевских. Разговор за столом велся в основном о жизни в будущем. Николай, Адини, Одоевские и ротмистр, уже побывавшие в XXI веке, вспоминали многие вещи, которые удивили и поразили их.

Например, князь Одоевский рассказал о том, что он видел во время его прогулки вечером в Михайловском саду. Его очень удивило то, что молодые люди, сидевшие там на скамейках, открыто целовались друг с другом, причем, поцелуи были не обычные – в щечку, а чувственны и долгие – в губы. Адини, услышав это, покраснела, как вареный рак, а император посмотрел на Одоевского, и укоризненно покачал головой.

— Князь, не ожидал я от вас такого, — сказал Николай, — похоже, что свободные нравы наших потомков не лучшим образом повлияли на вашу нравственность.

— Ольга Степановна, — шутливо обратился он к княгине, — вы присматривайте за своим супругом, отпуская его в будущее, как бы чего не вышло…

Шумилин, с улыбкой наблюдая за разговором императора и князя, улыбнулся. Уж кто из собеседников был «ходок» по женской части, так это явно не Одоевский. Об амурных похождениях Николая Павловича в Петербурге ходили легенды. Чтобы разговор не зашел слишком далеко, Александр решил сменить тему.

— Ваше величество, сказал он, — вы смотрите, чтобы наши молодые люди не завели романы с вашими подданными. Вот мой сын холост, да и у Виктора Ивановича – тоже… Денис – тот, вообще, парень хоть куда. Да и Ольга Валерьевна у нас красавица и умница – хоть сейчас ее веди под венец.

Николай улыбнулся, подкрутил усы, и лукаво посмотрел на Ольгу Румянцеву. А Адини опять покраснела. Ей показалось, что Александр Павлович догадывается о ее чувствах к Николаю.

Вадим и Денис засмеялись и, переглянувшись, подмигнули друг другу. А Николай неожиданно потупился, и тоже покраснел.

— А почему бы, господа, вам действительно не обзавестись здесь семьями? — неожиданно став серьезным спросил император. — Люди вы умные, любящие Россию, и можете принести своими знаниями немалую для нее пользу. Я уверен, что многие наши барышни с радостью отдадут руку и сердце таким красавцам, как Вадим, Денис и Николай. Ну, а Ольга Валерьевна у нас настоящая красавица. Я приглашаю ее на бал-маскарад в дом Энгельгарта, где представлю лучшим людям Санкт-Петербурга.

«Кузина-белошвейка» подмигнула Шумилину – дескать, смотри, как дела пошли – не сегодня-завтра какой-нибудь вдовый генерал запросто может попросить ее руки.

— Папa, — а могу ли я побывать в будущем? — неожиданно спросил у Николая цесаревич. — Ведь Адини там была, а я чем хуже?

Император нахмурился. — Видишь ли, Саша, — сказал он. — Адини там была по необходимости. Но я обещаю, что ты там побываешь. Тебе придется увидеть в Петербурге XXI веке многое из того, что тебе, возможно, и не следовало бы видеть. Ну да ладно…

— Ваше величество, — вступил в разговор Шумилин. — Александру Николаевичу пренепременно надо побывать у нас. Ведь он ваш наследник, и ему надо знать о нашем прошлом – о вашем будущем все, как бы горькими эти знания ни были.

Николай нахмурился, но кивнул головой, соглашаясь с Шумилиным.

— Александр Павлович, — спросил он, — когда у вас снова откроется портал? И чем сейчас занимается господин Воронин? Он говорил, что работает над усовершенствованием своей чудо-машины.

— Да, ваше величество, — ответил Шумилин. — Антон пытается использовать для проникновения в ваше время природные факторы. А именно – одно место на Шлиссельбургском тракте, где наблюдается естественный пробой во времени. Если у него все получится, то он сможет перебрасывать в прошлое – и наоборот – крупногабаритные грузы. Для этого он оборудовал небольшую автомашину – фургончик возимым вариантом своего «агрегата». Так что, возможно, что скоро он заявится на площадь перед Зимним дворцом на автомобиле из XXI века. Представляете – какой шум поднимется!

— Это было бы неплохо, — задумчиво сказал император, — но вот шум нам совсем ни к чему. Было бы нежелательно, чтобы о существовании вас узнали люди, коим это не должно.

— Вот, поэтому-то мы и хотим приобрести или получить любым другим способом участок земли, где располагается тот природный феномен, — сказал Шумилин.

— Александр Павлович, — подал голос Бенкендорф, — мы помним об этой вашей просьбе. Мы выяснили, что владелец этой земли, отставной поручик, давно уже махнул рукой на свое имение, доставшееся ему по наследству. Сам он ведет довольно беспорядочный образ жизни, по крупному играет в карты, и весь в долгах, как в шелках. Мы хотим, без лишнего шума выкупить его имение за долги. Так что, немного потерпите, Александр Павлович, все будет в порядке.

— Вот и отлично, — обрадовался Шумилин, — как только имение сменит владельца, мы отправим туда Виктора Ивановича, чтобы он там навел порядок, и сделал перевалочную базу из будущего в прошлое.

— А как же участок на Черной речке? — спросил Николай, — ведь он теперь ваш. Или вы от него уже отказались?

— Ваше величество, — ответил Шумилин, — как бы ни был хорош участок земли, который нам уступил граф Ланской, он расположен слишком близко к городу. И там всегда могут появиться посторонние люди. А та земля, что расположена у Шлиссельбурга, во-первых, находится у черта на куличках, а, во-вторых, будучи в собственности Виктора Ивановича, будет недоступна для не в меру любопытных господ. Ведь в Российской империи соблюдаются права частной собственности?

— Пожалуй, вы правы, Александр Павлович, — сказал император. — Я попрошу вас, граф, ускорить выкуп земли у этого игрока, и как можно скорее передать ее господину Сергееву.

— Ваше величество, — сказал Шумилин, — очередной сеанс связи с нашим временем у нас будет завтра вечером. — Если у вас есть желание, то мы можем взять в будущее Александра Николаевича. Ведь у него сейчас нет особо важных дел?

— Хорошо, Александр Павлович, — после небольшого раздумья сказал император, — пусть будет так.

— Саша, — обратился он к сыну, — я поговорю с тобой перед твоим путешествием в XXI век. Разговор будет серьезный.

Не верь глазам своим…

Разговор Антона и Юрия затянулся допоздна. Хозяин все никак не мог успокоиться, и расспрашивал своего гостя о приключениях путешественников во времени, и о людях XIX века. Юрий был удивлен – как просто и буднично произошло великое открытие, которое могло перевернуть всю мировую историю. К примеру, взять, и отправиться в 1837 год, помешать дуэли Пушкина, и потом наслаждаться стихами и прозой, которую напишет так рано ушедший из жизни поэт. Или, вовремя предупредить императора Павла I о заговоре, и спасти его в ночь на 12 марта 1801 года от убийц. И История России могла бы быть совсем иной. Не было бы войны с Наполеоном, не сгорела бы Москва, уцелело бы «Слово о полку Игореве».