В царствование императора Николая Павловича. Том второй (СИ) - Михайловский Александр Борисович. Страница 62

Обо всем об этом император и собирался побеседовать с новым гостем. Он совсем не собирался отодвинуть в сторону Александра Павловича со товарищи. Нет, они люди замечательные, и с их умом и способностями могут занять достойное место в его царстве. Но, помочь закончить полученную в наследство от брата Кавказскую войну, начать освоение Дальнего Востока и Русского Севера, не упустить земли, находящиеся во владении Российско-американской компании в Америке, можно лишь при помощи тех, кто имеет для этого возможности. А господин Шумилин и его друзья таковой возможности не имеют.

И вот он в Аничковом дворце. В комнате, где обычно останавливались гости из будущего, находились четверо: граф Бенкендорф, Виктор Сергеев, ротмистр Соколов, и мужчина лет пятидесяти, одетый в одежду явно с чужого плеча. Но по его внешнему виду и манере поведения можно было понять, что он привык больше отдавать распоряжения, чем получать их. В этом Николай хорошо разбирался, и умел с первого взгляда понять – что за человек перед ним, и чего он стоит.

— Добрый день, господин Щукин, — император вежливо поприветствовал незнакомца. — Как вам тут у нас? Я помню, что попав в ваше время, я поначалу чувствовал себя весьма неуютно.

— Все в порядке, ваше величество, — ответил Щукин. — Мне, конечно, непривычно многое, о чем в моем времени уже успели подзабыть, но город мой, в котором я родился и вырос, остался таким же прекрасным.

— Гм, — сказал Николай, — я согласен с вами. А скажите, господин подполковник, вы из каких Щукиных? Мне кажется, что ваши предки принадлежали к славному российскому дворянству.

— Ваше величество, — сказал Олег, — в наше время происхождение не имеет значения для продвижения по карьерной лестнице, и не дает никаких преимуществ, но по рассказам моего деда, наш род происходил от калужских Щукиных, предком которых был "известный славными воинскими подвигами" Иван Петрович Щукин. Он жил во времена правления первого из Романовых, царя Михаила Федоровича.

— У вас были достойные предки…, — Николай вопросительно посмотрел на ротмистра Соколова, и тот подсказал царю: "Олег Михайлович…"

— Да, Олег Михайлович, — продолжил царь, — я вижу, что вы решили оказать помощь нам, людям, живущим в XIX веке, и прибыли к нам для этого. И мы это ценим.

— Господин подполковник прибыл к нам не с пустыми руками, — вклинился в разговор Виктор Сергеев, которому не терпелось заглянуть в рюкзак Олега. Он знал, что кое-что из того, что лежит в этом рюкзаке, предназначено персонально ему.

Услышав о гостинцах, которые прихватил в прошлое Щукин, Николай с любопытством посмотрел на рюкзак, стоявший в углу комнаты. Олег, словно цирковой фокусник, поднял рюкзак, и оглянувшись, поставил его у стола. Он стал отстегивать ремешки, вжикать молниями, расстегивая многочисленные карманы рюкзака, и доставая оттуда вещи из будущего.

Чего только там не было! У царя и Сергеева разгорелись глаза. Вот, к примеру, комплект армейских многоканальных радиостанций – мощных, с большим радиусом приема и передачи. Олег извлек из рюкзака автомат "Вал", со всеми причиндалами, уложенными в сумку.

— Это твоему сынуле, Иваныч, — сказал он, протягивая автомат Сергееву. — Как им пользоваться он, надеюсь, знает. Хорошая штука – проверено…

Николай с любопытством осмотрел автомат. Он обратил внимание на толстый ствол, складной приклад, магазин с патронами.

— Странное оружие, — сказал он, — а почему у него ствол такой?

— Ваше величество, — ответил Олег, — это оружие для спецчастей, и оно оборудовано приспособлением для бесшумной стрельбы. К тому же пуля этого автомата пробивает насквозь кирасу. Сюда же можно установить специальный прицел, с помощью которого дистанция прицельного выстрела увеличивается до четырехсот шагов.

Император с уважением посмотрел на автомат. Щукин же тем временем продолжил доставать из рюкзака все новые и новые "ништяки". Там были: бинокль, прибор ночного видения, DVD-плейер с монитором – его он с легким поклоном передал императору – несколько коробок с чем-то, что он не стал распаковывать. Гора вещей, извлеченных из казалось бездонного рюкзака, уже не помещалась на столе, и тогда все новые и новые "гостинцы" из будущего Олег стал складывать на диван. Среди всего прочего было несколько папок, в которых, как сказал Щукин, есть документы, которые, по его мнению, очень заинтересуют императора и Александра Христофоровича Бенкендорфа.

В конце своей выгрузки Олег достал из рюкзака деревянный лакированный ящичек, и открыл его. В нем лежал капсюльный револьвер Кольт Патерсон образца 1836 года со всеми принадлежностями к нему: сменным барабаном, пулелейкой, специальным инструментом для снаряжения барабана, пороховницей, шомполом, устройством для хранения капсюлей и снаряжения ими револьвера.

— Это вам, ваше величество, — сказал он, протягивая коробочку Николаю. — Этот револьвер уже выпускается в Северо-американских соединенных штатах. Он показал себя неплохо во время войны американцев с индейцами. Изготовление подобного оружие вполне доступно и российским оружейникам.

Император внимательно осмотрел револьвер, взвесил его на ладони – снаряженный "кольт" весил почти три фунта, и аккуратно уложил его снова в ящичек.

— Большое спасибо, Олег Михайлович, — сказал он, — я полагаю, что все доставленное вами из будущего, принесет немалую пользу нам, живущим в веке XIX-м. А теперь, если вы не против, я бы хотел пригласить вас и всех присутствующих здесь, ко мне в Зимний дворец. Полагаю, что нам будет о чем поговорить. Ваша осведомленность о том, что происходит в нашем мире, должна быть не меньшей, чем осведомленность уважаемого Александра Павловича. А может быть, вы что-то знаете из того, что ему неизвестно. Я готов услышать от вас все, что пойдет на пользу нашему Отечеству.

— С удовольствием принимаю ваше предложение, — ответил Щукин. Вот только мне надо переодеться, — он критически посмотрел на свой сюртук и брюки. — В таком виде как-то неудобно появляться в царском дворце.

— Ротмистр, — император повернулся к Соколову, — вы говорили мне, что подберете для господина подполковника мундир или цивильный костюм.

— Да, ваше величество, — Дмитрий почтительно кивнул императору, — я уже послал за одеждой для Олега Михайловича. Еще в карете я на глазок определил размеры одежды господина подполковника. Думаю, что Никифор должен уже подъехать, и привезти все необходимое…

Здравствуй племя молодое, незнакомое…

Дамы, обнявшись, и весело щебеча, отправились за перегородку, а Шумилин, князь и Карл Брюллов остались одни, терпеливо ожидая, когда женщины закончат свое переодевание. Одоевский, уже не раз побывавший в будущем, хранил спокойствие, что нельзя было сказать о знаменитом художнике, который все еще никак не мог прийти в себя. Он крутил головой, озирался по сторонам, и что-то время от времени бормотал себе под нос.

— Карл Павлович, — сказал ему Шумилин, — вы бы присели в кресло. Если вы не возражаете, то я налью вам чего-нибудь выпить, чтобы вы побыстрее пришли в себя?

Брюллов машинально кивнул, и Александр, достав из шкафчика заветный графинчик, плеснул ему грамм пятьдесят коньяка в стоявший на столе стеклянный стакан. Художник выпил его залпом, закашлялся, и замахал руками. Шумилин налил в тот же стакан апельсиновый сок из большого двухлитрового картонного пакета, и протянул его Брюллову. Тот сделал несколько глотков, и лишь тогда окончательно пришел в себя. Лицо его зарозовело, и взгляд стал более или менее осмысленным.

— Александр Павлович, — сказал он, — благодарю вас. Как это все необычно и чудесно! Мне казалось, что я сплю, и вижу какой-то странный сон…

Шумилин улыбнулся – подобная реакция выходцев из прошлого стала для него уже привычной.

В этот момент шуршание и хихиканье за перегородкой закончились, и оттуда выпорхнули две Ольги. При виде их у Брюллова опять отвалилась челюсть, а рука у Шумилина снова потянулась к графинчику с коньяком.