Искушение любовью - Милан Кортни. Страница 29

— Хорошо. Но уверен, что вы сделали все как надо.

— И это я придумал правила состязания. Будет два тура — и стрелять нужно в парах. В первом туре устанавливается общее лидерство, а во втором каждый будет выступать уже сам за себя.

Марк понятия не имел, о чем говорит Толливер, но у него не было опыта в состязаниях подобного рода. Он рассчитывал, что вся его задача будет заключаться в том, чтобы нажать на спуск при команде «пли».

— Звучит очень разумно. Должно быть, вы посвятили разработке много времени.

— Ну… — Толливер слегка зарделся. — Вы не хотели бы быть в паре со мной? В первом туре?

Поколебавшись, Марк взглянул туда, где уже собрались остальные участники. В толпе мелькнуло желтое платье миссис Фарли, длинное, с роскошными белыми кружевными манжетами.

— Вам не стоит о ней беспокоиться, — с юношеской непосредственностью заметил Толливер. — Дина… то есть, я хочу сказать, мисс Льюис предложила ей быть в паре. Я очень много думал над тем, что вы тогда сказали.

— Хмм… — Возможно, так оно и есть, подумал Марк.

— И кроме того, Дина в самом деле хотела с ней поговорить, — продолжил Толливер. — Она пожелала узнать, как миссис Фарли заплетает волосы. Вы можете себе это представить?

Марк снова посмотрел на миссис Фарли. Сегодня ее шляпка была в тон платью — золотистый шелк с отделкой из белых лент. Шляпка не скрывала сложнейшее сооружение из затейливо уложенных кос и косичек, расплести которые мог бы только волшебник. По крайней мере, так показалось Марку.

— Вполне. Желание мисс Льюис представляется мне вполне понятным.

— М-м-м… — Толливер закашлялся. — Может быть, мы подойдем и поговорим с ними? — делано-невинно спросил он. — Может… мисс Льюис что-нибудь нужно.

Марк усмехнулся. О, эта юношеская неловкость. Он взглянул на Толливера, и щеки того немедленно приобрели пунцовый оттенок.

— Ну то есть… честное слово, я могу воздержаться. Я вовсе не испытываю никакого искушения! Такой выдающийся член ОМД, как…

— Какое отношение ОМД имеет к беседе с леди? — перебил его Марк. — Флирт вполне позволителен. Разве я когда-нибудь говорил иначе?

— Но членская карточка!..

— Членская карточка?

Толливер порылся в кармане жилета и вытащил небольшой прямоугольник из картона, размером не больше обычной визитной карточки, с потертыми и обтрепанными краями, как будто его долго носили при себе.

— Пожалуйста. Пункт третий. Торжественно клянусь не флиртовать и не предаваться иным легкомысленным действиям, поскольку это может ввергнуть в опасность.

— Дайте это мне.

Толливер передал ему карточку. Марк пошарил в своих собственных карманах, выудил огрызок карандаша. Он провел линию под пунктом три и крошечными буквами подписал: Право на флирт восстановлено. 21-6-1841. М947Т.

— Вот, — сказал он и вручил карточку Толливеру. — И как раз вовремя. Леди направляются к нам.

Толливер уставился на карточку.

— Но как же так вышло, что правила ОМД так… так расходятся с вашими убеждениями?

Да очень просто. Я старался избегать любых соприкосновений с данной организацией. Она способна вогнать в краску кого угодно. Однако Марк уже начинал понимать, что виновата во всем его собственная небрежность.

— Толливер, — сказал он. — Это вышло потому, что я совершил ошибку. И очень большую ошибку. И именно вы помогли мне это осознать.

— Вы? Ошибку?

— Я должен был поговорить с кем-нибудь из ОМД раньше. Возможно… — он вздохнул и посмотрел в растерянные глаза Толливера, — возможно, еще не поздно начать прямо сейчас.

— Вы хотите произнести речь перед ОМД? О, но это же прекрасно! Может быть, в следующий вторник?

Миссис Фарли и мисс Льюис подошли ближе. Им уже вручили ружья. Мисс Льюис держала свое большим и указательным пальцами, словно была готова в любой момент уронить его на траву.

— Чем скорее, тем лучше. Надо с этим покончить. Вторник вполне подойдет. А теперь идите и поздоровайтесь со своей возлюбленной.

Толливер залился краской:

— Она не моя… о, вы надо мной подшучиваете.

Когда дамы наконец присоединились к ним, Толливер снова завел речь о правилах состязания, объясняя их все более и более бессвязно, а когда он окончательно запутался и сбил всех с толку, то не нашел ничего лучше, чем начать расспрашивать мисс Льюис о предстоящей проповеди ее отца. Юная леди смутилась и покраснела.

Вряд ли флирт и легкомысленные действия ввергнут Толливера в опасность, подумал Марк. Скорее в полный конфуз.

Миссис Фарли поочередно взглянула на обоих молодых людей, а затем посмотрела на Марка. Они обменялись едва заметными улыбками.

Марк протянул руку и решительно отнял у Толливера членскую карточку.

— Я передумал. Я аннулирую это до тех пор, пока вы не научитесь как следует ею пользоваться, — заявил он.

— Чем именно? — поинтересовалась мисс Льюис.

— Ничем, — быстро ответил Толливер и махнул Марку рукой. — Абсолютно ничего особенного.

Но миссис Фарли все же успела заглянуть через его плечо в карточку и расхохоталась.

Это было нечестно. Никогда раньше он не видел, чтобы она смеялась. Ее лицо совершенно изменилось; оно сияло. Она смеялась звонко и от души, и Марк почувствовал, как все разумные мысли исчезают из его головы. Если бы он мог произнести хоть слово, то принялся бормотать что-нибудь о проповедях, совсем как Толливер.

— Не обращайте на него внимания, мистер Толливер. — Миссис Фарли выдернула карточку из рук Марка и сунула Толливеру в карман. — У вас все прекрасно получается — учитывая обстоятельства. А что касается вас… — она кивнула Марку, и у него перехватило дыхание, — я бы хотела кое о чем с вами переговорить.

Она повернулась и пошла вперед. Когда они отошли на несколько шагов, она покачала головой:

— Бедный юноша. Ему невероятно трудно производить впечатление одновременно на вас и на мисс Льюис. Вы же его герой, вы это понимаете? Постарайтесь проявить снисходительность.

— Вы правы. Мне не следовало его поддразнивать.

— Да уж. — Она вздохнула и улыбнулась. — Вы ведь поставили на той карточке свои инициалы, верно?

— Да?

— Марк 9:47? Не странноватое ли имя для маленького мальчика?

Улыбка на его губах угасла.

— Моих братьев зовут Эш и Смайт. Нашу мать не очень заботило то, чтобы дети получили веселые счастливые имена. — Он помолчал. — А вы можете вот так, с ходу, узнать, что это за глава? И при этом утверждаете, что вы дурная женщина?

— Так оно и есть.

— Вы самое неудачное воплощение падшей женщины, которое я когда-либо встречал.

— Мой отец был викарием, — холодно заметила она. — Детские воспоминания иногда всплывают против моей воли, и я ничего не могу с этим поделать. И потом, в самом деле, вас назвали в честь сорок седьмого стиха девятой главы Евангелия от Марка, где сказано, что если глаз твой соблазняет тебя…

— Я знаю, — прорычал Марк. — Незачем мне напоминать. И в следующий раз я подпишусь просто сэр Марк. Вам понятно? Забудьте о том, что вы видели.

Повисла долгая пауза. С того места, где они стояли, Марк видел Толливера и мисс Льюис. Толливер что-то бубнил, но по тому, как смотрела на него Дина, можно было сделать вывод, что он добился куда больших успехов, нежели Марк. Ярдах в двадцати священник рассказывал кому-то о той самой проповеди, содержание которой столь подробно изложила мисс Льюис.

Срочно требовалась новая тема для разговора.

— Вы хорошо стреляете? — наугад выпалил Марк и тут же понял, что попал в цель. По тому, как свободно миссис Фарли держала ружье, как будто бы и не осознавала, что оно находится у нее в руках, и в то же время готова была в любой момент вскинуть приклад к плечу и выстрелить, можно было безошибочно определить прекрасного стрелка. Такая легкость достигалась только упорной тренировкой и долгими годами практики.

Она безразлично пожала плечами:

— У меня не слишком большой опыт стрельбы из мелкокалиберного ружья. А у вас?