Школа в лесу - Смирнова Евгения. Страница 9

— Персик, да Персик же!

— Бери у меня пальто!

— Персик, миленький, возьми скорей!

Подошел Тройка, еле удерживаясь от смеха. Персик взяла у него пальто и шапку.

— Стой, а варежки? Куда варежки задевал?

Тройка поперхнулся и фыркнул, пираты захихикали. Вот потеха!

Персик рассердилась.

— Да что ж это такое? Тебе смехи, а мне отвечать за варежки. Говори, куда дел?

Ну как сказать ей, что варежки он не брал и они остались в ящике?

Тройка замычал, как немой, и неопределенно ткнул рукой. Ребята, надув щеки, давились от смеха.

— Ай, — взвизгнула Мартышка, — у них вода во рту — обрызнут!

Тут пираты не выдержали, бросились хохотать в умывалку.

Глава девятая

Ребята давно ужинали, когда Зоя, запорошенная снегом, вбежала в пустую раздевалку. Не останавливаясь, она вихрем пролетела в дежурку. Никого не было. На стене висел пуховый берет. Значит, все еще дежурила Симочка.

«Выбросила Мика на снег, в метель».

Зоя задрожала от обиды, руки сжались в кулаки. На столе лежали забытые очки Клавдии Петровны. Зоя швырнула их на пол и со злостью растоптала. Жалобно зазвенели осколки.

Рыдая, она еще раз яростно наподдала ногой, покачнулась и нечаянно толкнула горное солнце. Аппарат рухнул на пол. Зоя вздрогнула… и бросилась бежать. Вдруг за окном загудели провода и везде погас свет.

— Ай, ай! — запищали ребята в столовой.

— Тихо, тихо! — успокаивали педагоги.

— Феня, — крикнула Марья Павловна, — давайте свечи!

В темноте забегали няни. В конце коридора показался мерцающий огонек.

Зоя опомнилась. Что же она наделала? Стало страшно в темноте.

— Ну, теперь пропали, — сказал кто-то в темном коридоре.

— Беда! — отозвался другой голос.

Зое стало еще страшнее. Она сделала что-то ужасное. Все узнают, и… что тогда?

Глотая слезы и держась за стены, она пробралась в раздевалку. «Уйти скорей, пока не узнали». На улице ветер освежил ее пылающее заплаканное лицо. В распахнутом пальто она побежала к воротам. У ворот взбирался на столб Леша, механик, рядом стоял сторож Кузьма, кутаясь в тулуп. Они не заметили, как Зоя проскользнула в ворота. Ее обступил темный, страшный лес. Лохматые елки на опушке гнулись и махали ветками, как живые. Заскрипела сосна. Высоко в ветвях пискнула птичка.

Страшно!..

Куда же бежать?

Дорога на станцию шла через лес. Оступаясь и падая в сугробы, испуганно озираясь по сторонам, Зоя побрела вдоль забора школы в темноту.

Блеснуло два зеленых огонька.

Сердце у Зои дрогнуло, и что-то будто оторвалось внутри. Она облизнула пересохшие губы. Огоньки двигались прямо к ней. Зоя, всхлипнув, присела и уцепилась за забор. Расширенными зрачками она всматривалась в темноту. «Фр-р!» Кто-то фыркнул и перелетел через нее. Мелькнул хвост.

«Мя-а-у-у!» басом замяукал страшный зверь.

Кот! Дрожащая Зоя нерешительно пошла вдоль забора.

Где-то совсем близко завыла собака, а может… волк? Стуча зубами, Зоя бросилась обратно, пролезла в лазейку и прямиком по снежному полю — в живой уголок.

— Зо-оя! Зо-оя! — донесся встревоженный голос Марьи Павловны.

— Зо-о-оя! — с другой стороны кричала, кажется, Феня.

Ищут! Зоя вбежала в живой уголок и забилась под стол. Рядом стояла корзиночка Мика. В темноте кто-то царапался по прутьям. Зоя сунула руку — Мик, живой и невредимый, выбирался из корзины. Она схватила котенка. Вдруг в глаза ей ударил свет от фонаря. На пороге стояла занесенная снегом Марья Павловна.

— Зоя, Зоя! — укоризненно сказала Марья Павловна. — Почему ты убежала? Феня видела, как ты бежала к воротам. Ты испугалась чего-нибудь?

— Да-а, — сказала смущенная Зоя.

— Чего же?

— Когда свет погас.

Марья Павловна повела ее в школу. Леша все еще возился на столбе.

— Скоро ли исправите, Леша? — спросила Марья Павловна.

— Нет, Марья Павловна, — ответил сверху механик. — Провод оборван. Снег-то подтаял вчера на крыше, а сегодня метель. Такая глыба рухнула на провода!

Зоя обрадовалась. Значит, совсем не оттого погас свет, что упало горное солнце. Виноват снег. Она веселее зашагала к школе…

…Но ведь в дежурке валяются растоптанные очки, и все узнают, что это она… Снова Марье Павловне пришлось тащить ее за руку.

В раздевалке горели свечи.

— Где это ты была? — удивилась Персик. — Марью Павловну как напугала!

Зоя неохотно разделась и вошла в темный коридор. Навстречу Феня несла зажженную свечу.

— Феня, — крикнули из столовой, — иди скорей!

— Сейчас, в дежурку свечу отнесу.

— Дай мне, — подскочила Зоя.

— На?, не урони.

Феня побежала к столовой, а Зоя с бьющимся сердцем вошла в дежурку. Аппарат лежал на боку, рядом — изуродованные очки. Она подняла тяжелое горное солнце, схватила очки и быстро замела платьем осколки под шкаф. Совсем близко зашаркали тапочки. Зоя метнулась к окну.

Идут! Куда же, куда?

Она выхватила хризантемы из вазы и бросила туда очки. Вода булькнула. Зоя выглянула — это прошла Феня. Из столовой бежали ребята.

— Где ты была Зоя? — удивилась Сорока. — Тебя Марь-Пална искала.

— В живом уголке.

— А у нас свет погас. Как страшно было! Ребята кричали.

— Иди, Зоя, ужинать, — позвала Марья Павловна и пошла наверх к ребятам, захватив Сороку.

— Пора, пора спать.

Клавдия Петровна вошла в спальню, поправляя седую прическу, когда девочки уже лежали в постелях. У. Зои дрогнули ресницы.

— Спите, — сказала Клавдия Петровна, потушила свечи и вышла.

Девочки затихли.

«Знает про очки или нет?» думала Зоя, прислушиваясь к ровному дыханию спальни. Вот рядом свистит носом Ида Мартышка. Она всегда так. Как будто у нее свистулька в носу. Зое не спалось. Захотелось пить. Она слезла с кровати. В коридоре горела свечка. В умывалке кто-то тихо разговаривал. Зоя пила воду и прислушивалась.

— Не знаю, что мне с нею делать!

«Это Клавдия Петровна», узнала Зоя.

— Жаль девочку. Понимаете, вся спина в синяках. Ну, и стесняется в душ ходить. Я сказала девочкам, что она освобождена от душа.

— А как же завтра с баней устроитесь? — спросила Марья Павловна.

— Я ее после всех велю вымыть.

Сконфуженная Зоя юркнула под одеяло. Вот почему никто не пристает к ней с душем! И Мика Клавдия Петровна не трогала. Просто он заполз куда-нибудь. А она растоптала очки. Зое стало стыдно. Она укрылась с головой одеялом и вспомнила, как Феня говорила другой няне про Клавдию Петровну: «Не злая она, только строгая и порядок любит. Говорит мало, дак горе у нее большое — трех сынов на войне убили, а так она добрая старуха, только сразу не узнаешь».

Глава десятая

Тетя Соня приехала неожиданно.

В перемену Зоя услыхала смех, крик. Тетя Соня, румяная, полная, грузно шла по коридору, обнимая ребят пухлыми короткими руками. Она смеялась их радости. Жирные подбородки колыхались, а родинка на носу вздрагивала.

— Рады, уж вижу, что рады. Ну, Зойка, иди сюда, — сказала тетя Соня, увидев ее у окна. — Поправилась-то как! А у меня тебе подарок есть. — Тетя Соня протянула голубой конверт, покрытый марками и печатями.

«От папы!»

Зоя ахнула, схватила письмо и побежала на диван. Но тут болтали девочки.

Пристроилась около столовой — помешал изобретатель. Он пришел с чашкой за молоком для крыс. Тогда она вспомнила уголок под лестницей. Здесь было темновато, но зато никто не мешал.

Скоро Зоя писала ответ. Кривые каракули торопились, падая во все стороны.