Слезы печального ангела - Серова Марина Сергеевна. Страница 32

– Любовь моя, ты там случайно не организовала небольшую войну, пока я весь в трудах праведных? – судя по игривому тону, у полковника были хорошие новости.

– И в мыслях ничего такого не имела, – слукавила я.

– Рассказывай! – не поверил Генка. – Небось, прикидывала, в какую яму засунуть пленников, чтобы освободить руки для личного участия в мероприятиях?!

– Мы в неподходящей местности. В асфальтовых джунглях яму копать проблематично, – огрызнулась я, злясь на то, что Генка, так хорошо меня зная, довольно точно предугадывает некоторые порывы.

– Я выслал к тебе наряд полиции. Помогут отконвоировать арестованных сюда, в управление.

– Зачем? Сама справлюсь. И почему ты не говоришь, как дела обстоят? Арестовали Крупенина?

– Арестовал, допросил и уже даже задержал его человека в полиции.

– Ну, не томи?! – поторопила я.

– Представляешь, стукачом оказался Пётр Вениаминович Сидоров из нашего кадрового отдела.

– Кажется, этот капитан был тогда с нами на рыбалке в заповеднике? Плотный такой, с усиками? – припомнила.

– Да, верно. Он вообще много где бывал и знал много чего, как оказалось. Например, имел пароли от моего рабочего компьютера. Как добыл – ещё предстоит выяснить. А несколько недель назад «жучок» умудрился засунуть в мой кабинет, – возмущённо вещал Генка.

– А ты что, не проверял? – изумилась я.

– Конечно, проверял, строго по плану, примерно с месяц назад.

– Ты просто молодец, Петров! – сердито съязвила.

– Да, ладно тебе, Женька! История ведь хорошо закончилась. Скажи, а как это ты всё просчитала? Про стукача?! Нет, ну я тоже подозревать начал. Бегаю по Тарасову, информацией снабжённый, значит, всё пройти должно без сучка, без задоринки. Стараюсь, организовываю облавы, а ловлю воздух руками! Главные фигуранты как по волшебству уходят!

– И нас гоняют, словно зайцев! Что ни придумаю, как ни выкручиваюсь, всё равно находят. Вот я и сделала вывод, единственно возможный в этой ситуации.

– Даже операцию спланировала! И меня втёмную разыграла. – В голосе приятеля вместо восторженных ноток, доминировавших ранее, проявился обиженный тон.

– Ты же понимаешь, что так было нужно?! Существование «прослушки» я тоже заподозрила, иначе они не знали бы так много о наших действиях! А посему даже не вздумай обижаться!

– Ладно, понимаю. Ты только скажи откровенно: меня не подозревала? Потому что, Женька, это очень важно для твоего старого друга!

– Ни на секунду! – искренне заверила я. – А вот Ангелина… В общем, девушку пришлось долго переубеждать.

– Это не страшно. Она меня почти совсем не знает. А вот с тобой мы три пуда соли вместе съели. И было бы обидно и больно, если бы моя лучшая… э-э… любимая… э-э… – Генка забуксовал, слегка запутавшись в терминах.

Я воздержалась от язвительных комментариев, но хихикнула.

– Ладно, – сам себя прервал полковник, – сейчас не об этом. Мои ребята к тебе не просто так едут, а с сюрпризом.

– Да-а? – медленно протянула я.

Честно говоря, жизнь научила не то чтобы не любить сюрпризы, но относиться к ним настороженно.

– Да. Охотникова, никакого подвоха, обещаю! Подарок для тебя есть, от управления полиции. Ну, и сразу просьба. Отпусти арестованных с патрульными. А сама сгоняй за Сомовой. Хочу провести очную ставку, срочно.

Нетерпение полковника Петрова было мне понятно. Наконец-то дело сдвигается с мёртвой точки. Теперь можно без опаски подключать иногородних коллег и даже Интерпол. А присутствие Ангелины ему нужно не столько для проведения очных ставок или опознаний, сколько для оказания психологического давления на фигурантов.

В ожидании патрульных я позвонила подопечной. Обрадовала девушку хорошими новостями и попросила подготовиться к визиту в управление полиции.

Сюрпризом от господ полицейских оказалось возвращение «фолька»! Моего красавца полностью отремонтировали, привели в надлежащий вид салон. Разбитые стёкла, фару и простреленные, помятые крылья заменили, двери подрихтовали. Машину заново покрасили и покрыли несколькими слоями лака. Теперь никто, даже самый придирчивый контролёр, не смог бы рассмотреть следы недавнего страшного ущерба, причинённого перестрелкой. Поблагодарив ребят и сдав им на руки задержанных, я позвонила Лапшевникову выразить восторг, благодарность и поинтересоваться, сколько я должна ему за ремонт. Здесь меня ждал ещё один сюрприз и снова приятный. Оказывается, полицейское управление по инициативе Петрова, вероятно, уже оплатило все издержки, связанные с ремонтом.

Ангелина тряслась как осиновый лист, сидя перед дверью кабинета, нервничала, словно сейчас будут допрашивать её, а не фигурантов дела. Или может быть, даже пытать вздумают милую девушку. У меня было немного времени, но принять душ, переодеться и соорудить небрежную причёску я успела. Ангелина же, казалось, только что сошла с подиума или обложки модного журнала. На девушке был брючный костюм цвета горького шоколада и модный меховой жакет. За этими и парочкой других вещей мы специально заехали на квартиру Ангелины. Ни я, ни Петров не усмотрели в этом манёвре особой опасности, раз главные фигуранты теперь за решёткой.

– Ты так трясёшься, что вибрирует стул, – наконец, не выдержала я, – знобит или нервничаешь так сильно?

– Нервничаю, конечно. Знаешь, если честно, я бы предпочла совсем больше не встречаться с этим человеком. Никогда, никогда!!

– Очень хорошо тебя понимаю. Но и ты пойми, это важно для Петрова, а раз ты взялась ему помогать…

– То должна слушаться, я понимаю.

– Смотри на сегодняшние мероприятия следствия как на своеобразную тренировку, – попыталась я подбодрить девушку.

– В каком смысле?

– Ну, не за горами суд. И вероятнее всего, процесс будет большой, громкий. Тебя обязательно вызовет обвинитель…

– И будет допрашивать?! – ужаснулась девушка. – При всех?!

– Да. Но это ещё полбеды. Обвинитель будет тебе задавать вопросы, ответы на которые уже есть в протоколах. И поскольку ты свидетель обвинения, он будет как бы на твоей стороне. Но и адвокат может вызвать Ангелину Сомову и задавать разные каверзные и неприятные вопросы, строить инсинуации, пытаться оказать давление, запутать. При этом на тебя будет смотреть толпа людей, если заседание, конечно, будет открытым.

– Какой кошмар! – схватилась за краснеющие щёки девушка.

– И это ещё не всё. Выступать тебе придётся при подсудимых. Значит, видеть бывшего любовника. Поэтому я и говорю: тренируйся. Он уже не сможет тебя обидеть никогда. Но ты должна научиться спокойно, даже с лёгким пренебрежением, выдерживать его присутствие, взгляды или попытки заговорить.

– Почему с пренебрежением?

– Ну, вероятно, во время допроса он попытается вывести тебя из состояния равновесия. Может быть, оказать давление. Если ты станешь дёргаться, как сейчас, Крупенину и делать ничего не придётся. И он будет чувствовать себя победителем. А если ты будешь спокойной, как удав, даже слегка равнодушной, растеряется и выйдет из себя вон. Понятно?

– Да. Только как это сделать?! Меня действительно всю трясёт. Успокоиться никак не получается.

– Призови на помощь воображение. Например, представляй, что у него смешные длинные рога, которые прямо упираются в потолок.

– Это несложно, но, по-моему, так ещё страшнее, – пробормотала Ангелина.

– Ну, тогда представь, что твой бывший любовник стал маленький, как принц – друг дюймовочки, только без крыльев. И совсем не страшен.

– Не выйдет. Тот принц был милым и добрым.

– Тогда представляй, что между ним и тобой стекло толщиной в руку, и его ни пробить, ни сломать, ни свалить нельзя никак. Голос ты оттуда слышишь и отвечать можешь, если хочешь, но ему тебя не достать ни за что!

– Наверное, это получится, – Ангелина печально улыбнулась, – только ты, пожалуйста, будь рядом со мной.

– Хорошо. Думаю, Петров разрешит.

Оказалось, что Крупенин обладал достаточно привлекательной внешностью. И образ, который давно сформировался в моём воображении, не соответствовал действительности. Он был старше Ангелины лет на семь, может, десять. Тёмные волнистые волосы красиво оттеняли смуглую кожу, большие выразительные миндалевидные глаза чёрного цвета сразу привлекали внимание. Одет Крупенин был в дорогой костюм, который носил со светской небрежностью. Грамотно выражал свои мысли. И на первый взгляд имел хорошие манеры. В общем, понятно, что в нём привлекло юную девушку, думала я, молча сидя в уголке допросной, ни во что не вмешиваясь, как и просил приятель.