Великолепный век - Льюис Пола. Страница 21

— Завтра мы найдем этих… — Джеф участливо посмотрел на детей.

— Гетеродонтозавров! — торжественно произнесли они хором.

— Обещаю вам помочь, — сказал Джеф, затем взглянул на Глорию и слегка приподнял брови, когда увидел ее лицо.

— Слушай, Элис, — предложил он. — Почему бы тебе не сводить Брайана к Клаудии и не попросить у нее чего-нибудь попить?

Шумно топая, дети помчались к Клаудии. Глория встала и, не находя места от волнения, все же решилась начать первой.

— Джеф… — проговорила она и замолчала.

— Позволь мне угадать, — перехватил инициативу Джеф. Его большой и указательный пальцы терли темную щетину на подбородке. — Ты собираешься прочитать лекцию о тщетности моих страстных намерений в отношении твоего прекрасного тела?

Глория одарила его взглядом, способным испепелить кого угодно, но только не этого человека.

— Будет лучше, если наши отношения станут совершенно платоническими.

— Ты всегда могла сказать «нет», — с издевательской ноткой в голосе ответил он.

— Ты знаешь, что это не так! — сказала она резко, не сводя с него глаз.

На грубом и неумолимом лице Джефа не было и следа обиды.

Он держал себя так, как если бы ничего не слышал.

— Но ты ведь не сказала «нет», моя дорогая. Потому что, когда я дотрагиваюсь до тебя, желание быть со мною гораздо сильнее, чем намерение остановить меня. И ты не можешь избавиться от своего мучительного желания, разве не так?

Глория попыталась изобразить на своем лице точную копию его безмятежности, но получилось плохо. Внутри все клокотало, она схватилась в волнении за спинку стула и была готова запустить его в Джефа.

Возможно, он понял ее намерение, так как ехидно улыбнулся.

— Мой череп может противостоять и более сильным ударам. — Он открыл дверь. — Если что-нибудь понадобится, сразу же зови меня.

Единственное, о чем Глория могла думать в этот момент, был обратный билет в Англию.

10

Глории следовало бы поспать пару часов перед обедом, но она даже и не пыталась — слишком велико было напряжение, и не только психическое. Прерванная любовная игра на кровати заставила чувствовать себя взвинченной. Капельки пота выступили на лбу при одном воспоминании о Джефе, гладившем ее груди…

Секс или его отсутствие никогда не были для нее проблемой. Особенно после того прекрасного посвящения Джефом в тайну любви много лет назад. Но, узнав, что ей изменили и что она беременна, женщина поклялась никогда не позволять себе случайных сближений.

Глория вышла замуж за Джона, так как восхищалась им и уважала. Она стремилась быть хорошей женой в полном смысле этого слова. Но Джон сам не хотел, чтобы ее тяготили супружеские обязанности. Тем более что болезнь уже медленно разрушала его тело, убивая желания и потребности.

Через несколько лет после его смерти она даже назначала свидания. Но ничего не происходило. Не нашлось никого, кто мог бы соблазнить ее, хотя многие очень старались. Но все их попытки уподоблялись танцу без музыки. Поцелуй любого из мужчин означал для нее не более чем знак внимания, в то время как поцелуй Джефа подобен соединению двух душ.

Глория потряхивала головой, вытирая мокрые волосы полотенцем. Действительно, соединение двух душ! Как бы он рассмеялся, если бы узнал, что ее по-юношески романтическое отношение к нему не ослабло за столько лет.

Почему она не может заставить себя, теперь уже зрелую женщину, ничего не чувствовать к этому человеку, осознать, что кроме ребенка их ничто не связывает?

Ответ пришел сам собой. Потому что ты любила его безумно и страстно и никогда не прекращала любить даже после всего, что произошло.

— Нет! — вырвалось у Глории.

Это не так! Она не любила Джефа. Конечно, судьба была жестока, но теперь у нее достаточно сил, чтобы порвать с человеком, который желает сиюминутных радостей, но не способен на верность.

Скорее всего, она просто прикрывается любовью в оправдание того, что желает его так же сильно, как и он ее. Ведь только любовью и можно оправдать свое влечение.

А если это так, тогда почему же она никогда не забывала Джефа, почему и дня не проходило, чтобы не думала о нем, и тайно не тосковала по нему? Не из-за Брайана, а просто потому, что никогда не исключала этого человека из своего жизненного пространства.

Но если чувства к нему так укоренились в подсознании, что же удерживает ее от постели с ним? Джеф откровенно признался, что его одолевает необузданная страсть, как только он прикасается к ней. Глория понимала, что, не сдержав себя, может стать любовницей Джефа. Но ей этого недостаточно. В Англию она вернулась бы с полностью разбитым сердцем. Потому что любовник безразличен к ней. Им управляют инстинкты. И если отдаться ему, он возьмет все, что может, оставив ее ни с чем.

Глория открыла гардероб и выбрала простенькое платье и грубоватые дорожные туфли на низком каблуке. Такой наряд, как она надеялась, делал ее вид отталкивающим. Женщина слегка подкрасилась и в качестве единственного украшения надела нитку жемчуга, которую Джон подарил ей в день свадьбы.

Зная, что Джеф собирался поплавать с детьми в бассейне, Глория отправилась прямо туда. Переведя взгляд с загорелых и мускулистых ног Джефа, она озабоченно всматривалась в лицо сына, изумленная тем, что он смог так быстро поладить с отцом и сестрой.

— Ты не устал, дорогой? Не будет ли лучше немного отдохнуть.

— Мама! — Лицо мальчика выражало такой протест, будто ему предлагали выбор между тарелкой с холодной капустой и тарелкой с мороженым. — Я совсем не устал. Мы собираемся соревноваться в скорости с Элис.

— Девочки гибче, а мальчики сильнее! — мило проворковала Элис.

— Согласна с тобой, — сказала Глория, все еще пряча глаза от Джефа.

Она избегала его загадочного пристального взгляда. Мать погладила сына по голове, поцеловала в лоб и пошла к дому. Им всем еще предстояло встретиться за обеденным столом.

Глава семейства нарядился к обеду в серые брюки и белоснежную рубашку с экстравагантным шелковым галстуком зелено-голубого оттенка, который подчеркивал цвет глаз. Черные волосы аккуратно уложены.

Глория усмехнулась, вспомнив, каким взъерошенным и возбужденным он был недавно. Глупое сердце билось, как птица в клетке, но она улыбнулась так учтиво, как будто перед ней был клиент в лондонском офисе.

— Кто обедает с нами? — спокойно спросила Глория. — Только мы вдвоем?

Джеф кивнул, окинув ее холодным вопрошающим взглядом.

— Да. А что?

— Ничего, — ответила она. — Я достаточно голодна, чтобы не придавать значение тому, с кем обедаю!

Он засмеялся и покачал головой.

— Дети очень устали после плавания и футбола. И я тоже, — не переставая улыбаться, закончил Джеф.

Глория разрешила взять себя под руку, когда они спускались по великолепной лестнице в гостиную с огромной сверкающей люстрой. Хозяин провел гостью по первому этажу дома, показывая изящные комнаты с высокими потолками, каждая из которых была обставлена в своем стиле. Столовая, в которой преобладал ярко-желтый цвет, украшенная голубыми настенными тарелками из фарфора, создавала ощущение, будто они перенеслись на юг Франции.

Глории было приятно погрузиться в этот неожиданный мир, отбросив все беспокойные мысли.

— Кто занимался интерьером?

— Я сделал все сам в прошлом году.

— И даже дизайнер не помогал?

— Ненавижу профессиональных дизайнеров, — ответил хозяин.

— И я тоже, — согласилась она.

Джеф привел ее в маленькую библиотеку с двумя покрытыми ситцем диванами и с хрустальной вазой, полной роскошных красных роз, наполняющих комнату пьянящим ароматом. Глория оглядывалась по сторонам, ища фотографии Брук, но напрасно.

Наконец сели за стол.

— Вина? — спросил он.

— Спасибо.

К удивлению Глории, обед вдвоем оказался не так уж невыносим. Джеф был прекрасным собеседником, как и всегда; правда, сейчас, девять лет спустя, он стал более уверенным и хладнокровным. Превосходное настроение не покидало его, и Глория чувствовала, что находится под мощным воздействием чар Джефа. Мужчина, который так богат и привлекателен, мог бы, по ее мнению, и меньше стараться произвести впечатление на женщину. Но, видно, ему это нравилось, и было невозможно игнорировать его обаяние.