Великолепный век - Льюис Пола. Страница 8

— О нет, — сказал он неумолимо. — Мы обязательно должны поговорить.

Глория подумала о Брайане, ждущем ее дома, и не на шутку разволновалась.

— Но я не могу!

— Почему?

Конечно, она не могла сказать причину и поэтому колебалась.

— У вас свидание?

Она воспользовалась моментом.

— Да.

— Тогда отмените его.

Он говорил с высокомерной уверенностью мужчины, который знал, что женщина отменит любую встречу без колебаний ради того, чтобы побыть с ним.

— У меня не только свидание.

— Так что еще? Может быть, ребенок?

Сердце Глории остановилось. Она почувствовала что-то неладное. Какой-то инстинкт подсказывал ей: нужно сказать правду.

— Да, ребенок. А как вы догадались?

Джеф пожал плечами.

— Это нетрудно. Алан мимоходом упомянул его в разговоре.

Проклятый Алан! Черт его возьми! Впрочем, слава богу, что он узнал о Брайане именно таким способом. А если бы увидел мальчишку?

Глория вежливо улыбнулась.

— Теперь вы, надеюсь, понимаете, почему я не могу пообедать с вами?

Он беззаботно пожал плечами.

— Нет проблем. Поедем к тебе домой. Мне будет интересно посмотреть на твоего ребенка, Глория.

— Это исключено, — ответила она слишком быстро, но, увидев его лицо, продолжила: — Я имею в виду, что стараюсь не приводить своих друзей в дом… когда он спит.

Она увидела, как его рот сочувственно скривился, и хотя было больно прибегать к таким уловкам, нужно было лгать до конца.

— Брайан спит очень чутко, — заговорщически сообщила она. — Малейший шум может разбудить сына.

Негодование на лице Джефа было настолько явным, что Глория действительно подумала, что он сейчас уйдет, но тут же увидела его пристальный взгляд, задержавшийся на ее груди, просвечивающей сквозь тонкую белую шелковую блузку.

— Бедный ребенок, — пробормотал он на одном дыхании. — Но почему не завести няню? — Голос звучал уже властно. — Кто присматривает за ним сейчас?

Мысль остановить этот допрос не пришла ей в голову: она слишком боялась репутации этого борца за права детей.

— Кто присматривает за ним? — настойчиво повторил Джеф, в то время как она молчаливо продолжала смотреть на него.

— У меня живет экономка. Она присматривает за Брайаном, когда я работаю.

— Так позвони ей. Скажи, что вернешься поздно. Договорились? — спросил он уже с ленивой улыбкой.

Несмотря на то, что она испытывала такое же сильное желание, которое прочитала и в его глазах, Глория не хотела уступать. Но затем стала понятна его решимость настаивать до тех пор, пока мужские любопытство и прихоть не будут удовлетворены. Не проще ли сейчас же уйти?

Джеф, очевидно, не одобрял людей, к которым, как ему казалось, принадлежит Глория. Может быть, она и сама заставила его не одобрять ее. Тем лучше — их вечер не перейдет в разряд регулярных встреч. Почему бы не покончить со всем этим?

Женщина холодно посмотрела на него.

— Только пообедать.

Он мрачно улыбнулся, как будто был не рад победе.

— Пойдем.

— Сначала я должна позвонить. Не могли бы вы подождать за дверью?

Джеф колебался, но затем пожал плечами.

— Хорошо.

Потребовалось всего несколько минут, чтобы позвонить миссис Томпсон, которая, как обычно, наслаждалась обществом Брайана. Она бодро сказала Глории, что та может прийти так поздно, как только захочет.

Но я вовсе не собираюсь задерживаться надолго, подумала Глория, причесывая аккуратные, коротко подстриженные блестящие волосы. Наконец она привела себя в порядок и вышла в прихожую офиса, где и нашла Джефа сидящим за столом Эми с непринужденным видом.

Гость встал.

— Пойдем.

Глория молчала, пока они ехали в лифте. Джеф тоже не проронил ни слова. Ей было интересно, удастся ли предотвратить еще одну ошибку в жизни.

Хотя Джеф в этом городе был приезжим, казалось, что ему точно известно, куда идти. Он привел ее в бар всего лишь за пять минут. Заведение оказалось совершенно незнакомым ей.

Официантка подошла к нему немедленно: мужчина был неотразим. У нее взгляд как у незанятой актрисы, подумала про официантку Глория, когда заказывала себе стакан вина. Она сравнила свои коротко подстриженные волосы с ее длинными светлыми локонами и бросила взгляд на свое отражение в зеркале над столом: строгий льняной костюм и большие очки. Выгляжу как скучный чиновник офиса, печально подумала она, и глаза на минуту снова задержались на зеркале.

— Ты изменилась, Глория, — сказал Джеф, словно прочитав мысли спутницы.

— Изменилась?

Джеф изучал ее с беспристрастием постороннего.

— Да, к худшему. Ты подстригла свои густые волосы и слишком похудела.

— Я никогда не была полной, — возразила Глория.

— Да, но ты была пышной. Сейчас у тебя очень строгая фигура. Ты холодна и неестественна. И, конечно, я никогда не видел тебя в очках.

— Так вот почему ты не узнал меня?

Он улыбнулся и вежливо поблагодарил официантку, которая аккуратно поставила перед ними блюдо, наполненное орешками.

— Не потому, а из-за голоса, — ответил Джеф.

— А при чем тут мой голос?

— При чем? Люди могут измениться до неузнаваемости, но голоса остаются прежними. А твой изменился. Во-первых, ты потеряла уэльский акцент. Во-вторых, твой прежний голос был намного глубже и сексуальней.

Глория пренебрегла замечаниями о голосе.

— Я только что перенесла грипп.

— А, понимаю. — Его глаза ненадолго потеплели. — Но ты все-таки изменилась, — заметил он опять.

Она с вызовом посмотрела на него.

— Знаю. Я стала более рассудительной.

Глаза Джефа снова были холодны, а голос — полон ноток высокомерия.

— Понимаю. А весь наш уик-энд кажется тебе не более чем опрометчивым шагом.

Глория отлично помнила, чем все закончилось. Как смеет он обвинять ее?! Ведь в то время, когда он был с ней, невеста ждала его дома! Он даже не знает о слезах, которые Глория проливала из-за него. И не узнает. Никогда. Гордость просто не позволит рассказать ему.

— Конечно, — сказала она просто. — Ты, естественно, представлял все иначе.

Глория увидела что-то совершенно незнакомое в его глазах, когда официантка принесла ей вино, а ему пиво. Она с удовольствием сделала маленький глоток, держа стакан ледяными руками.

Молчание, казалось, не тяготило Джефа, — он просто наблюдал, как она пьет вино. Было невозможно что-либо прочитать на его смуглом красивом лице. И даже если бы она думала, что может, то не доверилась бы своему представлению. Потому что однажды уже прочитала в этих глазах, что ее любят, и вот каков результат.

— Расскажи немного о себе, Глория? Как ты жила все эти годы?

Женщина представила, что дает интервью. Надо говорить обо всем коротко.

— Многое ты уже знаешь. Я работаю бухгалтером, вдова. У меня есть сын.

Джеф глотнул пива.

— Сколько лет мальчику?

— Семь, — быстро солгала она.

Он кивнул.

— А твой муж…

— Джон умер четыре года назад.

— Соболезную.

Они встретились взглядами.

— Муж был хорошим человеком, — сказала она тихо и увидела, как его рот скривился в усмешке, перед тем как он глотнул пива.

— И когда же ты вышла замуж?

Глория назвала месяц и год.

Лицо Джефа стало жестким. Он с нескрываемым интересом смотрел на украшения из золота, сияющие на запястьях и в ушах вдовы.

— Твой муж был богат? Ты удачно вышла замуж?

Да, удачно, но свадьба, конечно, была по необходимости. Если бы он только знал!

— Это не то, что ты думаешь! — огрызнулась она. — И я не собираюсь выслушивать оскорбления.

Джеф пожал плечами.

— Факты говорят сами за себя. Выскочив из одной постели, ты сразу же оказалась в другой, не так ли?

Глория отвернулась, не в силах возражать, хотя очень хотелось встать и выкрикнуть то, что она знала о его невесте, рассказать о разговоре с ней по телефону, но гордость приказывала молчать. Зачем ему знать о ее страданиях? Пусть думает, что это она разрушила все.