Бедная маленькая стерва - Коллинз Джеки. Страница 28

Поднявшись из-за стола, я подошла к Мистеру Сопрано.

— Есть у вас дамская комната? — спросила я, приятно улыбаясь. Как-никак, он угостил меня бесплатным яблочным пирогом.

— Для тебя, милочка, все что угодно. — По-видимому, кофейный мафиозо проникся ко мне теплыми чувствами с той самой минуты, когда я упомянула об унаследованных Фрэнки деньгах. — Мара! — снова заорал он во все горло. — Девушке нужно в туалет. Проводи!

С этими словами он поднял часть столешницы, перекрывающую проход в стойке, и кивком указал мне на дверь позади. На мгновение мне показалось, что он сейчас хлопнет меня по заду, но, к счастью, Мистер Сопрано сдержал себя.

В туалет мне на самом деле было вовсе не нужно. Я собиралась просто позвонить этому Фрэнки Романо и выяснить, где сейчас находится Аннабель Маэстро и как мне связаться с ней, чтобы как можно скорее вылететь назад, в теплый Лос-Анджелес.

В коридоре я столкнулась с Марой, которая курила очередную сигарету.

— Вон туда, — сказала она, подталкивая меня к крошечной, темноватой уборной. — И не бросай ничего в унитаз, — предупредила Мара. — Не то опять канализация забьется.

И с этими напутственными словами она захлопнула за мной хлипкую дверь.

Присев на краешек унитаза, я достала свой телефон и набрала номер Фрэнки Романо.

Глава 15

КЭРОЛАЙН

В воскресенье Кэролайн проснулась поздно. В рабочие дни ее будильник срабатывал ровно шесть утра, но сегодня — дело иное. Сегодня у нее был выходной, и она могла понежиться в постели столько, сколько захочет. Жаль только, что рядом нет Грегори, но скоро… скоро все изменится.

Зажмурив глаза, Кэролайн попыталась представить себе, какими будут их воскресенья, когда они наконец станут жить вместе. По утрам они будут долго валяться в постели и неспешно заниматься любовью. Потом она станет готовить завтрак, а он — читать свежие газеты и смотреть по телику политические обзоры и шоу. Кэролайн знала, что Грегори любит подобные передачи, потому что некоторое время назад сопровождала его в командировку в Нью-Йорк, и там они провели вместе целый уик-энд. Это было одно из самых приятных воспоминаний, хотя, если быть до конца откровенной, сексуальные привычки Грегори страдали некоторой однобокостью. В отношениях с ней сенатор думал прежде всего о собственном удовольствии, а это попахивало чистой воды эгоизмом. Особенно Грегори любил оральный секс и утверждал, что ее минеты — лучшие в его жизни, однако сам он никогда не отвечал ей подобной взаимностью, что Кэролайн до некоторой степени разочаровывало.

Она, однако, была уверена, что, как только они станут жить вместе, все волшебным образом изменится. Рано или поздно она сумеет деликатно объяснить Грегори, чего бы ей хотелось, и он, конечно, будет только рад доставить ей удовольствие. Почему бы нет? Ведь они любят друг друга.

Потом Кэролайн подумала: как жаль, что она не может позвонить ему прямо сейчас — хотя бы только затем, чтобы пожелать доброго утра и услышать его голос. Увы, Грегори строго-настрого запретил ей звонить ему домой в выходные. «Воскресенья я стараюсь проводить с детьми, — объяснял он. — Мне это редко удается, и я не хочу, чтобы меня что-то отвлекало, разве что разразится мировой политический кризис».

Что ж, Кэролайн его вполне понимала, поэтому, подавив желание позвонить Грегори, набрала номер Керри и сказала, что может пойти с ней по магазинам, когда будет удобно. Керри пообещала зайти за ней в полдень, и Кэролайн дала отбой.

Выбравшись из постели, она приняла душ, а потом долго стояла перед большим зеркалом, разглядывая свой живот. Никаких признаков беременности она, впрочем, не заметила, и немудрено — срок был совсем небольшой.

И все же Кэролайн была счастлива. У нее будет ребенок! Ребенок от Грегори!!

Грегори готов был душу дьяволу заложить, лишь бы убраться из дома — подальше от опостылевшей Эвелин. Ему казалось, что в ее присутствии он буквально задыхается. В дни, когда сенатор ездил на работу, было легче, но выходные становились для него настоящей пыткой.

Сидя в кабинете за своим массивным рабочим столом, Грегори прикидывал, что можно предпринять. Выдумать какое-то неотложное дело было несложно, но что потом? Как и с кем провести эти свободные часы? Может быть, подумал он, позвонить Кэти?

Молодая, амбициозная британская журналистка, с которой он познакомился на одной из последних пресс-конференций, показалась ему более чем доступной. Во время их беседы она — если воспользоваться морской терминологией — вывесила все необходимые сигналы, и сенатор не сомневался, что длительной осады не потребуется. Один звонок мог решить все дело, но, поразмыслив, он решил, что разумнее будет подождать еще пару дней. Не следовало раньше времени показывать Кэти свой интерес, иначе она может вообразить невесть что. Зато на следующей неделе он пригласит ее на ланч. Кэти сама говорила, что хотела бы взять у него интервью… Что ж, заодно можно будет дать и интервью…

Пожалуй, это был неплохой план, однако он не решал проблемы долгого, скучного воскресенья. К несчастью, дочери уехали на выходные к бабушке и дедушке, и он остался с Эвелин один на один. Что же делать?

Проблема разрешилась сама собой, когда на его частную линию позвонил Рамирес Ортега. Интересно, как он узнал номер?

Да что тут гадать — через Эвелин, конечно!

— Это вы, сенатор? — сказал Рамирес. — Я по поводу нашего вчерашнего разговора. Если бы вы смогли приехать сегодня, мои ребята были бы очень рады.

И прежде чем Грегори успел придумать хоть какую-то причину, по которой он не мог наведаться в коррекционный центр сегодня, Рамирес уже диктовал ему адрес.

Этот звонок вопреки его вчерашнему решению нисколько ни раздосадовал сенатора. Теперь у него появился законный предлог, чтобы уехать из дома. Он был уверен, что его дорогая женушка с ним не поедет, и оказался прав. Сообщив мужу, что она слишком занята, чтобы тащиться невесть куда, Эвелин сказала:

— Не забудь позвонить этой крошке — твоей секретарше. Пусть срочно свяжется с прессой.

— Я не стану беспокоить свою помощницу в воскресенье, — возразил Грегори, выделив голосом слово «помощницу».

— Ну и напрасно. — Эвелин пожала плечами. Она выглядела очень элегантно в кремовом брючном костюме и жемчужном гарнитуре, состоявшем из ожерелья и серег. — Я же говорила тебе — такие фото в газетах могут повысить твою популярность у избирателей.

— Да, — сухо сказал Грегори. — Сенатор Соединенных Штатов встречается с группой несовершеннолетних бандитов, которые просят его внести законопроект о свободной продаже героина. Отличная реклама!

— Нет, дорогой, ты не понял, — невозмутимо отреагировала Эвелин. — Люди увидят, что ты помогаешь организации коррекционных центров, чтобы сделать наш прекрасный город безопасным. Это дорогого стоит.

Господи, да его женушка просто дерьмом набита!

Впрочем, в чем-то Эвелин была права, и Грегори подумал, что теперь у него есть формальный повод позвонить Кэти. Ее должен был заинтересовать эксклюзивный репортаж о его общественно полезной деятельности, а детали они могут согласовать и в более интимной обстановке. Впрочем, даже если ему не удастся затащить Кэти в постель сегодня, вариант все равно был неплохим. Грегори был готов на многое, лишь бы отвлечься, лишь бы не думать о Кэролайн и о ее беременности. Вот это была проблема так проблема, но как ее решить, он по-прежнему не представлял. Грегори было ясно только одно: он не может позволить Кэролайн разрушить все, что он имел на сегодняшний день. Ведь как только Эвелин узнает, что он ей изменил, она сделает все, чтобы заставить его дорого за это заплатить. Она заберет детей, начнет развод… словом, шум поднимется такой, что на его карьере политика можно будет поставить жирный крест.

Нет, нужно срочно сделать что-то такое, чтобы Кэролайн навсегда исчезла из его жизни.

Вот только что?

Будь проклята Кэролайн, будь проклята Эвелин!.. Эгоистичные стервы, каждая на свой лад, но все равно — обе стервы!