Рок. Лабиринт Сицилии - Швец Юрий. Страница 132

Возглас Бабруки подхватили ряды пехоты и ночь проснулась от трижды прокатившегося рёва:

– Слава! Слава! Слава!

Авгуры зажгли костры. И те запылали, поглощая плоть и сухие поленья жадными, голодными языками. Высокое пламя трёх костров скрутилось в один огненный вихрь, исторгая едкий, бьющий в нос запах горелой плоти…

Глава 27

…Утро… Восход озарил первыми золотыми лучами верхушку холма Бирсы. Храмы холма разукрашены по-праздничному. Всю ночь по краям базилик храмов горели алтари, город окуривался благовониями. Служители храмов Бааля, Танит, Милгарта наряжены в праздничные одежды так же, как наряжены и служители храмов греческих Мегар. Весь город приготовился чествовать победителей в битве при Тунессе. Несмотря на ранний час, улицы полны народа. Город преобразился, женщины надели свои самые красивые, яркие одежды. Наплели всевозможных венков, по традициям разных народов, для встречи победителей. На заре торговцы открыли свои лавки, ведя бойкую торговлю. По улицам шли многочисленные представления различных заклинателей змей, дрессировщиков слонов и обезьянок, различных шутовских групп. Город ждал колонны победителей…

Но вот по улицам живой цепью пронёсся слух: «Идут!» Простой народ повалил к краю города. Самые проворные оказались там очень быстро. И действительно, в золотых лучах восходящего солнца в двухстах стадиях отсвечивали и блестели верхушки копий возвращающегося войска. Из города народ повалил навстречу войскам. Жители Карфагена несли с собой множество кувшинов с вином и корзины со всевозможными яствами. Никогда до этого времени на город не доходило веянье смерти, как ныне. Огромная армия, высаженная Римом в Ливии, казалась непобедимой! И вот она повержена! Опасность отодвинута! Ликованию народа не было предела! Все ждали героев! И вот они идут! Победители легионов!

Первыми в колонне шли лакедемоняне, которые были легко узнаваемы по красным плащам и бронзовым щитам, ярко-красным плюмажам шлемов. Народ, увидев лакедемонян, взорвался приветственными возгласами:

– Спарта! Спарта! Спарта! – неслось навстречу алой колонне.

Спартанцы, увидев, что их приветствуют, подняли свои щиты и ударили по ним наконечниками своих копий. Люди добежали до передних рядов и стали угощать их съестным и вином, передавая по рядам холодные кувшины с вином. Лакедемоняне прикладывались к кувшинам и, утолив жажду, передавали их другим воинам. Так колонна продвигалась к городу. Возле недостроенной входной группы башен и ворот лакедемонян приветствовали городские магистраты. Они специально вышли для встречи стратега Ксантиппа. Он шёл в первой шеренге колонны, как и подобает спартанской дисциплине – пеший. Рядом с ним шли номархи фаланг, по виду мало чем отличавшиеся от самого стратега. И если бы не поднятые на затылок шлемы, магистраты бы столкнулись с трудностью определения главного лакедемонянина. Узнав стратега в лицо, городские власти, торжественно преподнесли ему расшитый золотом алый плащ, сделанный за эти дни в районе города Мегары греческими умельцами строго по спартанским обычаям. Также на шлемы всех номархов были одеты лавровые венки с серебряными лентами.

– Слава стратегу Ксантиппу! Слава всем лакедемонянам! – кричал народ. Когда колонна вошда в ворота на башне взревели трубы, возвещая всем остальным в городе о начале празднеств во всём городе в честь прибытия победителей.

А между тем за спартанцами шли слоны Карфагена – убийственная сила в прошедшем сражении. Со слонов сняли брони для быстрейшего марша и городской люд увидел многочисленные порезы на телах животных. Возничие слонов не ехали на них верхом, а шли с ними рядом. Городской люд стал передавать слонам кто лепёшки, кто фрукты, стараясь отблагодарить мирных животных за мужество, помогшее отстоять город. Возничих они угощали вином и всевозможными лакомствами. Бастарт, ведший отряд слонов, был принят громогласными возгласами ликования. В ответ он высоко поднял руки и крикнул:

– Пусть спокойно живёт и торгует наш любимый Карфаген!

В ответ раздалось приветствие:

– Слава Бастарту и его слонам! Слава!

Народ забрасывал слонов и воинов цветами и сплетёнными венками. Городская детвора, пробежавшая вперёд по колонне, вернувшись, уже кричала, что следом идут городские фаланги греческого ополчения Мегар и с ними легковооружённая пехота. И народ стал готовиться встречать следующих героев…

Гамилькар с самого утра был на ногах. Он готовился от имени Совета суффетов встречать и приветствовать главных героев битвы. Ещё до рассвета он прибыл на корабль Карталона, чтобы организовать присутствие брата на площади Совета, где должны были произойти главные торжества. Карталону стало уже лучше, хотя он был еще очень слаб. Но Барка с удовольствием согласился присутствовать на празднике. И Сибилла занялась приготовлениями к празднеству. Она одела Карталона в чистые одежды с символикой рода Баркидов. Карталон помогал ей как мог, и вскоре они были готовы к началу торжеств. Гамилькар и Сибилла помогли подняться Карталону на ноги. Карталон, встав, попытался пройти без посторонней помощи, но головокружение от слабости не позволило ему пока обходиться без поддержки, и он благодарно опёрся на плечо брата. Братья и Сибилла отбыли на площадь Совета. Вместе с ними отправился и Тоган. Чёрный нубиец уже достаточно окреп, но говорить об окончательном выздоровлении пока было рано.

Площадь Совета была заполнена народом. Здесь собрались все горожане, а также цеха ремесленников, торговцев, оружейников, ткачей, кузнецов и так далее. Каждый цех постарался изготовить свои дары возвращавшемуся войску. Кроме многочисленных представителей ремесленников, вокруг собралось много зажиточного люда. И у ступеней к зданию Совета стояли сами представители суффетов Карфагена.

Народ на площади был рассредоточен так, чтобы центр площади был свободным для возвращающихся войск. Гамилькар, посадивший брата на заранее приготовленное место и оставив его на попечение своей жены Клариссы и Сибиллы, отошёл к группе суффетов города. Народ же, увидев Карталона Барку, приветствовал его громкими рукоплесканиями и возгласами:

– Слава Карталону! Баркиды щит нашего города!

После этого многие из суффетов сочли нужным подойти к нему и справиться о его здоровье, а после пожелать скорейшего выздоровления. Карталону, так долго не покидавшему каюту своего корабля и ставшему пока центром внимания собравшегося народа, стало не по себе от неожиданно тёплого и благодарного приёма, оказанного ему городом. И в благодарность этому он с помощью Сибиллы поднялся и приветственно помахал собравшемуся народу Карфагена.

– Вот видишь, – сказала Кларисса, – тебя никто не забыл в городе и ты по-прежнему старший брат Гамилькара!

Она с любовью поправила ему волосы и положила свою руку на руку Сибиллы.

В это время раздались звуки труб, возвещающие о подходе победителей. Вся площадь развернулась в сторону прилегающих улиц к площади. С площади совета хорошо было слышно, как люди города приветствовали победителей. Восторженные крики и возгласы ликования приближались к площади. И вот на одной из улиц показались строгие ряды лакедемонян. Под восторженные возгласы народа, собравшегося на площади, лакедемоняне в строгом порядке проследовали на площадь, занимая один из расчерченных правильных четырёхугольников густыми рядами. Замечательное действие – построение грозной фаланги лакедемонян – завораживающе воздействовало на горожан. Быстрота и исключительная натренированность, с которой лакедемоняне проделали это действо, вызвало огромный восторг. Все движения лакедемонян были связаны строжайшей дисциплиной, и поэтому сама фаланга напоминала единый живой организм. Навстречу выстроенной фаланге шёл человек. Походка его была твёрдой и уверенной. Весь Карфаген сразу признал в нём Гамилькара Барку. Гамилькар подошёл к фаланге:

– Я приветствую славное племя лакедемонян, любимцев Ареса и Геры! Вы являетесь примером для подражания всем воинам мира, являя им несокрушимый боевой дух, дисциплину, отвагу, верность своему слову и мастерское владение оружием со времён афинянина Ксенофонта – стратега и историка, описавшего поход крохотного греческого войска в глубины Азии, костяком которого были лакедемоняне, двигавшегося в помощь царевичу Киру, убитому впоследствии, в сражении! Ваши соотечественники не изменили данному ими слову и не перешли на сторону царя Артаксеркса! Но с боями пробились из Азии к берегам родной Греции, хотя и были окружены полчищами персидского царя. Ваш царь Леонид, живущий в памяти потомков, не изменил своей доблести, оставшись против полчищ врагов с крохотным отрядом. Он погиб вместе со своими соотечественниками, оставив память о своём подвиге в столетиях. И в вас Карфаген был уверен! Ибо ваше слово, данное нам, мы не ставили ни капли под сомнение! И не ошиблись! Ваше слово, отвага и доблесть способствовали нашей общей победе, ибо в Карфагене живут разноплеменные народы, а греки в их числе составляют одну из самых больших общин! Слава лакедемонянам! Слава!