Рок. Лабиринт Сицилии - Швец Юрий. Страница 27

– Ну, про лошадей я знаю всё! Про морское дело… – Здесь Сибилла задумалась, но потом продолжила: – Я тоже теперь имею представление! Но я не представляла себе, что мир действительно настолько велик и обширен! Что представления о нём везде разные! И мне хочется хоть чуточку в этом разобраться! Я не думала, что в Греции столько различных учёных-философов. Что вера в богов там имеет свои границы! Что человеческий разум способен проникать за рамки, установленные нам богами или навязанными учениями! Греция на этот счёт оставила во мне частичку своего света познания законов природы, и я постараюсь, чтобы этот свет не померк во мне, как не померкнет свет моей любви к тебе, Карталон! Я так благодарна тебе за это путешествие!

– Ну что же, тогда в Афинах тебе будет ещё интересней! Ведь там, на горе Академ, названой так в честь одного из мифических героев Эллады, расположена знаменитая академия Платона!

– Мы поплывём в Афины?

– Не сразу, сначала посетим порт Спарты! Там у меня встреча.

– В Спарте тоже есть учёные? – интересовалась испанка.

– Не совсем учёные, скорее воины! Они очень религиозны. Отражение мира они видят только в наконечниках своих копий. Тебе будет интересно познакомиться с тамошней культурой.

Удобная бухта была обнаружена и флотилия зашла в неё отремонтировать повреждённые галеры. Также были укомплектованы командами две взятые в бою галеры. Карталон с интересом рассматривал обустройство римского корабля, подмечая все недостатки и достоинства. Римляне строили свои корабли, копируя их с карфагенских, но добавляли в них свои доработки и упрощения. Гребцам захваченных кораблей и не покинувшим их, состоящим в основном из союзников Рима, Карталон обещал по окончании плавания высадить на южном побережье Италии.

Плавание продолжилось и на третий день после прорыва из пролива галеры входили в порт Спарты…

Глава 17

Спарта. Когда-то грозный оплот великой греческой коалиции, но растерявшая свою былую мощь в бесчисленных войнах со своими же греческими городами-полисами. Совсем недавно Спарта была в формальном подчинении у Македонии. Но и Македония не устояла под напором времени и греческие города, провозгласив Ахейский союз, отделились от протектората Македонии. Но даже потеря своего могущества и сократившаяся численность спартиатов до восьми тысяч, позволили Спарте отразить штурм города неукротимым Пирром. В этой войне Пирр нашёл свою погибель и один из оставшихся в живых его сыновей увёз тело в Эпир…

Спарта теперь находилась в пределах и границах Лаконии, убавив свою непомерную гордыню. С древних времён город не имел крепостных стен, полагаясь только на железную дисциплину своих непобедимых фаланг. И действительно, в границах Лаконии спартанцы были непобедимы, будто сам Арес стоял в рядах их фаланг. Уже исчезли могущественные Фивы благодаря гневу Александра Великого! И победители спартанских фаланг, Эпаминонд и Пелопид сложили свои головы, первый – в битве при Мантинее, второй – в борьбе с тиранией! А город воинской славы продолжал существовать без крепостных стен. И продолжал ставить в строй воинов, которые теперь, не находя места подвигу и славе в родной Лаконии, шли искать воинского счастья в рядах иноземных войск, предлагая себя в качестве волонтёров. Спарта каким-то образом превратилась в центр найма воинов, в которую стекались все греческие волонтёры, чтобы под началом спартиатов повыгоднее продать своё воинское умение… Таковой Спарта останется ещё долгие века. Даже в противостоянии, которое произойдёт через два века – Цезаря и Помпея, во времена Гражданских войн, в битве при Фарсале. Когда легионы Помпея рассеются или перейдут на сторону Цезаря, одни только спартанцы в количестве двух тысяч, как пример стойкости и долга остануться в строю Помпея, и предпочтут умереть на месте, чем предаться бегству и измене… Это будет их последнее сражение и последнее упоминание об их существовании в последующей истории…

…А пока корабль Карталона отправился к пирсу Спарты…

Поздним вечером в одной из таверн, расположенных в южной части города, встретились два человека. Таверна была заполнена наполовину, когда в её двери вошли четыре незнакомца в красных плащах спартиатов. Они сразу направились к столу возле большего окна, которое смотрело на внутренний двор с фруктовым садом. За столом сидел очень загорелый человек в морском плаще. Рядом с ним сидел чёрный нубиец огромного роста и красивая темноволосая женщина.

Один из вошедших дал знак остальным ожидать его, а сам подошёл к столу.

– Здравствуй, Карталон! – сказал он, подойдя к столу. – Давно мы не виделись! Я стал старше на четыре зимы после нашей последней встречи.

– Здравствуй, Ксантипп! Я бы не узнал тебя, если бы ты не подошёл первым! Действительно, прошло немало дней! Почему ты оставил своих друзей в стороне? Стол довольно велик, здесь поместятся все. Зови друзей, сейчас должны принести жареных поросят и баранину, которых я заказал, зная твой аппетит.

– Спасибо. Мы действительно проголодались за сегодняшний день! Он был насыщен делами и заботами! Но я подумал, увидев тебя с такой красивой женщиной, что мои спутники своей грубой солдатской речью могут случайно ранить слух твоей спутницы!

– Дорогой Ксантипп! Сибилла плавает на галере уже четыре месяца! И нет, к сожалению, такого ругательного слова, которого она бы уже не слышала! Это может подтвердить Тоган! – улыбнулся Карталон, посмотрев на нубийца. Глаза того выпучились от возмущения.

– Если я и ругаюсь, Барка, то только на своём языке! А вот твои матросы, стреляя или после каждого попадания и тем паче промаха, выкрикивают такие словосочетания, что не только Сибилле, но и Нептуну приходится долго соображать над смыслом сказанного! – отреагировал Тоган на обидные слова своего командира.

– Ну а кто же не далее как сегодня, погружая бочку в лодку, вспомнил всех греческих богов, которые, как мне кажется, не очень-то тебе нравятся?! – продолжал улыбаться Карталон.

– Да, это другое дело! В той бочке находится греческое зло! И если и ругаться на него, то только на греческом! Но везти эту бочку? На лодке? Сумасшествие! Я думал, ты хочешь утопить его в заливе! Но тогда почему ты взял один бочонок? И мои опасения подтвердились! Ты привёз зло в Спарту! Ксантипп, оно стоит в запряжённой повозке, в которой мы приехали из порта!

– Какое ещё зло? – не понимая, о чём речь, вертел головой спартанец, глядя то на Барку, то на Тогана.

– Зло тарентских греков, которое они собрали и упрятали в эти бочки какими-то известными только им заклятиями! Потом они привезли его к нам на корабль, пока не было Карталона, а он решил доставить его к вам! В Грецию!

В этот момент к столу подошли спутники Ксантиппа. Это были рослые воины в красных хитонах и сандалиях

– Садитесь, друзья, – встав, пригласил их Карталон. Потом повернулся и продолжил расспрос Тогана: – Тогда почему, Тоган, ты на корабле клял их на своём языке, а в лодке на греческом?

– Потому что ты невнимательный и упёртый человек, Барка! – Тоган многозначительно поднял брови. – Ты помнишь мой амулет, висевший у меня на шее? – Тоган поднял указательный палец вверх.

– Да, да! Припоминаю! У тебя был такой! Но назвать его амулетом? Это был деревянный круг, размером разве что с небольшой щит! Ты носил его на своей шее, когда попал ко мне на корабль!

– Ваши народы ничего не понимают в колдовских амулетах! Чем больше амулет, тем он сильнее! Твой, Карталон, что висит у тебя на шее, ничего не значит! Он бессилен! Мой – это дело другое! Он вырезан из священного дерева Акуру!

– Куда ты его дел? – в голосе Карталона сквозила озабоченность.

– Он на корабле! – утверждающе и спокойно ответил Тоган.

– Подожди! На каком корабле? – не уловил смысл сказанных слов Карталон. – На нашем его точно нет!

– Он на корабле! На нашем корабле! – продолжал утверждать Тоган.

– Тоган! Я на своём корабле знаю каждый деревянный гвоздь! Где его забили и когда! Не увидеть амулет величиною с маленький щит? Брось, Тоган!