Рок. Лабиринт Сицилии - Швец Юрий. Страница 94

– Где Карталон? Если с ним что-либо случится, берегитесь! Ваша жизнь не стоит и ломаного греческого драхма!

Гидон, трясясь от ужаса и непонимания неожиданного гнева старшего брата, поспешил ответить:

– Направился в Совет. Но ты же сам всё время был против этих выскочек?

Гамилькон зло и с презрением отшвырнул от себя брата:

– Жажда славы, как ваша жажда богатств, туманила мне разум! Но война проветрила мои мозги! Теперь проветрит и ваши! Клянусь милостью Танит, я не буду препятствовать Гамилькару, когда он захочет выжечь Касту и её помощников в своём праведном, я подчёркиваю, в праведном гневе! Как когда-то и я, вы слепы! Злой рок поселился у нас в храме Молоха! Скоро легионы Рима будут здесь! Кто, я спрашиваю тебя, кто встанет на защиту города?

– Но мы все ожидаем вестей о победе! У Магона слоны и перевес в коннице!

– И, по-вашему, этого достаточно? Горе-стратеги! А перевес в уме, опыте и талантливости стратега у него есть? Ваш Магон жалкий трус! Я видел в битве римлян! Это далеко не ливийцы, от которых он позорно бежал! Быстрее в Совет! Может, успеем остановить это безумие! Лошадей, быстрее лошадей! – закричал Гамилькон.

Через минуту он уже нёсся по направлению к Совету…

…Верховный жрец Священной Касты посмотрел на Сибиллу, выронившую чашу:

– Смерть, которой ты так долго избегал, всё же нашла тебя! – Он снова повернул свой взгляд на Барку. – Вы все умрёте, сейчас ты и твоя шлюха! Потом я доберусь до Гамилькара! – При этих словах жрец мечтательно закатил глаза.

…Карталон, хотел что-то сказать, но почувствовал, что язык не слушается его. Он оперся на стол. Ноги его стали слабыми, и он опустился на скамью. Боль рвала желудок и внутренности. Его мысли, несмотря на нестерпимую боль, были ясны, и он ими был с Сибиллой. Он видел… Она стояла бледная и растерянная… Внезапность произошедшего совершенно выбила её из колеи и ввергла на какое-то время в оцепенение… Он видел её… Ещё видел… Зрение начало терять резкость… Он уже видел только смутные очертания её фигуры…

– Вы думаете, что город и храм погибнут без вас? – Жрец засмеялся. – Да? Глупцы! Забрав вашу часть амулета, мы станем недосягаемо могущественнее и удачливее! Любой из нас будет такой же талантливый полководец, как и вы! Что? Не можешь ничего возразить? Ха-ха-ха! Это яд Молоха! Он действует медленно, но очень верно! Сначала каменеет язык и тело, но разум будет ещё светлым! Так что мы ещё поговорим!.. Потом затуманивается зрение! Что, уже плохо видишь? Ха-ха! Так, первая стадия действия яда наступила! – засмеялся жрец. – Так вот, без вас, Баркидов, ничего не изменится. В Риме только одна часть диска, вторая в Египте! Мы все захватим! Осуществится то, чему ваш мерзкий род мешал несколько веков! Что вам мешало понять это? Часть, хранящаяся в храме, притягивает к городу золото! Откуда богатство Карфагена? Откуда такая мощная выгодная торговля? Город, начинающийся с маленькой колонии, купленной царицей Дидоной и накрытой одной воловьей шкурой у диких туземцев, вырос в огромный мегаполис! Что? Ты мне хочешь возразить? Знаю, что ты мне хочешь сказать! Что, мол, царица сама вам отдала эту часть на хранение. Да, отдала! Но она была всего лишь женщиной! Слабой бабой! Она не могла вынашивать планы выше своей природной сущности. А природная сущность любой бабы рожать детей! По простой бабьей слабости она не хотела, чтобы её потомки, рискуя своей жизнью, захватывали города, покоряли народы, подчиняли чужую волю своей! Но вы-то мужчины! Вы видели, что наша часть, хранящаяся в храме, работала! Даже не обрабатывая долгое время земельные угодья вокруг города, город не испытывал в чём-то недостатка! А всё почему? Потому что в храме мы, я повторяю, мы, продолжали проводить культ Молоха, принося в жертву никчёмные жизни некоторых членов диких племён, так плотно окружающих город! Это мы поддерживали могущество города! Это мы заботились о силе и славе города! Это мы обеспечивали богатство жителей города! Правда, мы не думали, что род, имеющий на хранении часть Астарты, не подчинится жажде стяжательства богатств и золота! Все роды находятся под нашим влиянием, поражённые этим недугом, помогающим нам управлять городом! Один ваш мерзкий род избежал этого! С того ночного штурма храма прошло уже больше десяти лет! Но я дал тогда обет, что твоё сердце мы сожжём на алтаре Молоха! И вот свершилось! Твой промах у мыса Экном помог нам! Прорыв врагов к городу помог мне добиться этого! Мы так долго готовили операцию на Самосе, учли вроде бы всё! Но Астарта вновь помогла тебе! А мой брат погиб. Погиб от твоей руки! Выжившие братья рассказали мне всё! Один из них стоит рядом с Агафоном! Но теперь смерть пришла за тобой! И ты уже слышишь её тяжёлую поступь по своему телу. Агафон, заберите у него Астарту! Он уже обездвижен!

К Карталону двинулись жрецы…

– Скоро, ты умрё… – не успел договорить верховный жрец. Что-то с боку, со стороны Сибиллы, просвистело, летя ему в шею. Он повернулся, уловив что-то взглядом, и то, что должно было попасть ему в шею чуть ниже уха, попало ему в открытый рот… Изо рта хлынула кровь. Тяжёлый метательный клинок перебил ему шейный позвонок. С застывшим на лице удивлением, жрец рухнул на мраморный пол.

– Захлебнись своей желчью, подонок! – произнесла Сибилла, обнажая меч.

Жрецы, двинувшиеся к Карталону и не видевшие броска, остановились. Произошедшее ошеломило их. Они, крутя головами, стали искать неизвестного метателя кинжала. Сибилла двинулась на них… Агафон отодвинулся, давая место молодому приспешнику…

– Жаль, корабельная потаскуха, моя стрела не достигла тебя на проклятом Молохом острове! Но теперь достанет меч! – Он выхватил меч и бросился на Сибиллу.

Сибилла была готова к нападению. Ею двигала жажда мести, но, вспомнив уроки Карталона, она взяла себя в руки и краем глаза посмотрела на него…

Приспешник начал нападение с мощных косых ударов, но с лёгкостью был отражён гибкой испанкой. Самодовольная мина исчезла с лица молодого жреца. Его ошибочная уверенность в скорой победе оказалась его промашкой. Первая атака приспешника и у него появляется первая кровь на правом плече…

– Сука, – зло сплёвывает приспешник. – Ты будешь долго мучиться, я убью тебя не сразу!

Он снова бросился в атаку…

…Карталон уже ничего не видел, но его слух улавливал всё. Ноги и тело стали застывать… Колики в животе совершенно прошли… или Карталон перестал чувствовать боль… «Она должна спастись… Она обязательно спасётся…» – лихорадочно повторял он про себя…

…Наблюдая за схваткой и видя, что его приспешник не достигает никакого успеха, жрец Агафон засомневался в успехе данного предприятия и немного запаниковал. Вначале он хотел выбежать в главный коридор и позвать охрану Священных отрядов. Но подумал, что Карталон пришёл сюда не один и ставить в известность его воинов о случившемся нет надобности, да и тогда он не сможет снять с Карталона то, ради чего всё это затевалось! Впрочем, и сама охрана, состоящая из Священных отрядов, могла повести себя не так, как он этого мог ожидать. Вследствие последних событий Баркиды стали пользоваться популярностью. Поэтому Агафон решил подойти к Карталону и сорвать с него заветный амулет, а затем просто скрыться… Он подбежал к Барке, тот не подавал признаков жизни…

– Готов! – прошептал Агафон. – Да нет! Ещё рано! Он ещё пролежит часов пять, пока его разум окаменеет.

Агафон, торопясь, распахнул плащ на груди Карталона, полез рукой под хитон Карталона, ища что-то на шее, груди. «Где же она? Куда он её спрятал?» Он торопился, его приспешник получил в этот момент другое ранение, громко при этом вскрикнув. «Эта ведьма убьёт его! – подумал Агафон. – Туда ему и дорога, сам виноват, не смог поразить её на Самосе! Но что же? Неужели он оставил её на корабле? Но по пророчеству они не могут снимать её! Только передавать. Только передавать?..»

Агафон вдруг повернул голову к сражающейся Сибилле. «Вот оно что! – подумал он. – Она у неё! Отсюда и такая её стойкость! Ну что же…»