ОНО - Кинг Стивен. Страница 10

— Да, вот уж действительно шары покатили, — сказал Ривз и вновь многозначительно подмигнул Гарольду Гарднеру.

— Вы бы видели их, тогда бы не говорили так, — все так же мрачно заметил Хагарти. — Я знаю: вы мне не верите.

— И как же ты видел эти шары? — спросил Гарднер.

Дон Хагарти медленно поднес руки к лицу.

— Я видел их так же отчетливо, как сейчас вижу свои пальцы. Их было несколько тысяч. Я даже не видел быков моста — так много их было. Они слегка покачивались из стороны в сторону и подпрыгивали. Их было даже слышно. Странный такой звук, точно писк. Они терлись друг о друга. А потом эти нити… Они свисали точно белая паутина. И клоун увлек Адриана в эту паутину. Я видел, как он, держа Адриана на руках, продирался через этот лес шаров и ниток. Адриан хрипел, задыхался. Я пошел следом… и тут клоун обернулся. Я разглядел его глаза и сразу понял, кто это.

— Так кто это был, а, Дон? — тихо и вкрадчиво спросил Гарольд Гарднер.

— Это был Дерри, — отозвался Дон Хагарти. — Этот чертов город.

— И что ты тогда сделал? — спросил Ривз.

— Тупицы вы, ни фига вы не понимаете! Я побежал прочь, — сказал Хагарти.

Гарольд Гарднер не высказывал своих сомнений до тринадцатого ноября; на другой день Джона Гартона и Стива Дубея должны были повезти в городской окружной суд на допрос после того, как им было предъявлено обвинение в убийстве Адриана Меллона. Гарольд отправился к Тому Бутиллеру. Он хотел поговорить с ним о клоуне, но Бутиллер не желал это обсуждать. Однако когда он увидел, что Гарднер без его руководства может наделать всяких глупостей, он решил поддержать эту тему.

— Не было никакого клоуна, Гарольд. Единственные клоуны, которые были там в тот вечер, — это три оболтуса. Тебе это известно не хуже, чем мне.

— У нас два свидетеля…

— Все это чепуха. Как только Анвин почуял, что дело пахнет керосином, он решил приплести Однорукого: «мы, мол, не убивали, это все Однорукий». А у Хагарти самая настоящая истерика. Он стоял в стороне и наблюдал, как убивают его лучшего друга. Я бы не удивился, если бы он увидел летающие тарелки.

Но Бутиллер явно недоговаривал, Гарднер понял это по его глазам; помощник окружного прокурора увиливал и ловчил перед ним, и это раздражало Гарольда.

— У нас два независимых свидетеля, — сказал он, — а ты мне пудришь мозги.

— А ты хочешь, чтобы я обсуждал с тобой эти небылицы? Хочешь сказать, что ты веришь, будто под мостом на Мейн-стрит сидел вампир-клоун? И потому только, что я заявил: все это бред собачий.

— Вовсе нет, но…

— Или, скажем, Хагарти увидал под мостом миллион воздушных шаров, и на каждом та же надпись, что и на шляпе Адриана. Я говорю сразу: это все бред, а ты из-за этого…

— Все так, но…

— Так почему ты пристаешь ко мне с этими небылицами?

— Что ты от меня хочешь?! — проревел Гарднер. — Они ведь оба описали одно и то же, причем независимо друг от друга, не зная, какие показания дает другой.

— Ты желаешь, чтобы это дело спустили на тормозах, Гарольд?

— Нет. Разумеется, нет.

— Хочешь, чтобы эти стервецы отделались легким испугом?

— Нет!

— Хорошо. Ну, раз в главном мы сходимся, я скажу тебе все, что думаю об этом деле. Все без утайки. Да, вероятно, в ту ночь под мостом был еще один человек. Может, даже он был одет в костюм клоуна, хотя я опросил достаточно свидетелей и могу предположить, что был просто какой-нибудь безработный бродяга. Возможно, он рыскал под мостом в поисках отбросов: недоеденного бутерброда, выброшенного из автомобиля, или, может быть, крошек из хлебной сумки. Все остальное — плод их воображения: у страха глаза велики. Что, разве не могло быть так?

— Не знаю, — отозвался Гарольд. Он хотел, чтобы его разубедили, однако два независимых свидетельства… описания случившегося почти полностью совпадают… Нет-нет, версия Бутиллера маловероятна.

— Запомни главное. Мне наплевать, на кого он похож, на клоуна или на шута на ходулях в костюме дяди Сэма. Если мы допустим, чтобы этот тип фигурировал в материалах следствия, мы не успеем сказать и двух слов, как адвокат этих подонков ухватится за такую деталь. Скажет, что два невинных создания — этакие пай-мальчики с гладкими стрижками и в новых костюмах — просто решили пошутить и сбросить педераста Меллона с моста не по злобе, а так, забавы ради. Он укажет, что после падения Меллон был еще жив, на сей счет есть показания Хагарти и Анвина. Скажет, что его подзащитные не совершали убийства и не помышляли о нем, упаси Боже. Что убил какой-то псих в костюме клоуна. Так и будет. И ты это отлично знаешь.

— Анвин все равно расскажет про клоуна.

— Зато Хагарти будет помалкивать, — заметил Бутиллер. — Ведь он понимает. А без Хагарти кто поверит этому Анвину?

— Что же, остаемся мы, — произнес Гарольд с горечью, которая даже его самого удивила, — но как я понял, мы тоже будем помалкивать?

— Ты меня оставишь в покое или нет? — всплеснув руками, вскричал Бутиллер. — Они убили человека! Они не просто сбросили его с моста, у Гартона был нож — пружинный нож-автомат. Меллона семь раз кололи ножом, причем один раз в левое легкое и дважды в яйца. По размерам раны совпадают с лезвием ножа. Ему сломали четыре ребра. Это дело рук Дубея. Он обхватил Меллона и стискивал его, как медведь, мертвой хваткой. Его кусали, еще как кусали! Укусы на руках, на левой щеке, на шее. Думаю, Анвин и Гартон, хотя мы располагаем только предположениями, а этого, возможно, будет недостаточно, чтобы убедить судей. Ну, ладно. А то, что от подмышки правой руки откушен большой кусок мяса… Что с этим прикажешь делать? Кто-то из этих сволочей и впрямь людоед. Вероятно, он даже подкрепился таким образом. Наверно, Гартон, хотя доказать это мы не сможем. Кроме того, Меллону откусили мочку уха.

Бутиллер замолчал и сердито посмотрел на Гарольда.

— Если мы приплетем сюда этого клоуна, нам не удастся убедить суд. Ты что, хочешь, чтоб было так?

— Нет, я же тебе сказал.

— Этот Меллон был фрукт еще тот, но он никому не причинил зла. И вот в один прекрасный день появляются эти трое подонков и лишают его жизни. Я сгною их в тюрьме, дружище, а если я вскоре узнаю, что там, в Томастоне, им издрочили вконец их тощие задницы, я пошлю этим ребятам открытки и поздравлю с заработанным спидом.

«Да это он круто загнул, — подумал Гарднер. — Что ж, на убеждениях далеко не уедешь, особенно когда уже два года ждешь повышения по службе».

Не сказав больше ни слова о деле, он ушел от Бутиллера: ему тоже захотелось засадить в тюрьму этих подонков.

Джона Уэббера Гартона обвинили в предумышленном убийстве с особо отягчающими обстоятельствами и приговорили к тюремному заключению на двадцать лет с отбыванием наказания в тюрьме Томастон.

Стивен Бишоф Дубей тоже был осужден за предумышленное убийство на пятнадцать лет с отбыванием наказания в тюрьме Шоушенк.

Кристофера Филипа Анвина как несовершеннолетнего судили отдельно от его товарищей по обвинению в убийстве второй степени тяжести. Анвина приговорили к лишению свободы сроком на шесть месяцев с отбыванием наказания в подростковой исправительной колонии г. Саут-Виндхема. Исполнение приговора было отсрочено.

В то время, когда я пишу эти строки, все три приговора находятся на апелляции. Гартона и Дубея можно увидеть в любой день в Бэсси-парке, неподалеку от того места, где у свай моста нашли на воде изувеченное и искусанное тело Адриана Меллона. Осужденные провожают похотливыми взглядами девушек и играют в орлянку.

Дон Хагарти и Крис Анвин покинули Дерри.

На судебном процессе по делу Гартона и Дубея о клоуне не было сказано ни слова.