Поход на край галактики (СИ) - Терский Иван Сергеевич. Страница 11

      Раздался стук. Раскрыв перед собой двери, в комнату зашла привлекательная девушка в обтягивающем костюме тёмно зеленого цвета. Длинные, почти невозможно белые волосы были собраны в длинную косу, спускавшуюся до пояса. Не дожидаясь разрешения, девушка самоуверенно вошла внутрь, предварительно оглядев каждый угол. Широко расставив ноги, встав в центре комнаты, она сцепила руки за спиной и стала ждать, когда на нее обратят внимание.

     Крайс осторожно встал с кресла.

     – Вроде бы я не давал разрешения проходить внутрь, Алира. Что побудило тебя врываться ко мне в кабинет, пока я думаю о делах.

     – Вы лишь смотрели видео об успешном прошедшем деле, – пожала плечами девушка. – Восьмой раз за последние сорок три минуты пять секунд. Я посчитала, что стучаться бесполезно, ведь вы будете все время пялиться в окно-проектор, пока я бы ждала вас снаружи.

     – Вот как.

     Крайс прошелся по комнате, вглядываясь в картины на стенах кабинета.

     – Ты знаешь, что эти картины были написаны задолго до того, как ангелы нашли этот мир? Они были привезены сюда из соседних систем, но пропали сразу после погрузки. Сотни лет эти произведения искусства бродили по черному рынку пока, наконец, не достались мне.

     Он отложил в сторону пустую кружку.

     – Я купил их у одного богатенького мальчишки, который проиграл в карты больше, чем было возможно для его семьи. Он продал мне эти картины за семьсот миллионов. Семьсот миллионов! За все семь картин. Он попросил за всю коллекцию половину от стоимости каждой из них. Он настолько хотел заработать немного денег, что, наплевав на все, продавал имущество своего отца, даже не задумываясь о реальной стоимости вещей. Вот что значит молодость. Не думать о последствиях опираясь лишь на скорость. И это часто заставляет вас принимать неверные решения.

     Подойдя к Алире, Крайс взглянул ей в глаза. В следующее мгновение его кулак ударил ее в печень, девушка согнулась пополам. Вздернув ее за волосы наверх, он обрушил кулак на ее лицо. Отпрянув от хозяина, Алира пыталась унять кровь, шедшую из разбитого носа. Ударив ее под колено, Крайс дождался, когда она опустится на колени, прежде чем схватить ее и с силой бросить на стеклянный стол. Девушка застонала, когда разбитое стекло впилось ей в кожу. Крайс стоял над ней, глядя в лицо. Его глаза не выражали абсолютно ничего. Казалось, он больше сожалел о разбитом кофейном столике, чем о побоях, что нанес секунду назад. Наклонившись, он легко поднял Алиру с пола. Отряхнув ее от осколков, он легонько поцеловал девушку в окровавленную щеку.

     – Все в порядке, дорогая. Но лучше тебе, больше не злить меня, хорошо? – он подмигнул ей и, легонько поддерживая, усадил в собственное кресло.

     В дверь негромко постучали.

     – Господин Крайс, все в порядке?

     – Да, все хорошо, Франциско. Мы просто разбили столик.

     – Жаль. Я прикажу принести вам новый, сэр?

     – Да. Будь так любезен.

     Убедившись, что Алира не потеряет сознание, он вновь обернулся к картинам.

     – Когда я впервые увидел эти полотна, то был очарован их красотой. Я любовался каждой из них. Они позволили мне отвлечься от работы. На несколько секунд, я почувствовал себя на краю бездны, оставалось лишь шагнуть вперед, и я бы попал в новый, более прекрасный мир. А потом он заговорил со мной. Этот мерзкий, плаксивый голос до сих пор сидит у меня в голове. Он торопился. Это было видно по его лицу. Ему было плевать на полотна, так же, как мне было плевать на его существование. Кажется, у него была наркотическая ломка, и ему хотелось принять новую дозу. Его интересовало, готов ли я заплатить за них. Назвал цену. Я едва поверил своим ушам. Я думал, он издевается надо мной. Но мальчишка был серьезен. В тот же день, картины были у меня, уже ночью я любовался ими сидя здесь в кабинете.

     Взяв из барного шкафа бутылку коньяка, он разлил его по бокалам. Всучив один из них Алире, Крайс начал ходить по комнате. Напиток был прекрасен, лучший из тех, что хранились в баре.

     – И вот, через два дня ко мне постучали в дверь. Это был его отец. Он утверждал, что его сын не имел права продавать картины. Требовал вернуть их, угрожал, – с улыбкой Крайс обернулся к девушке. Она трясущимися руками поднесла бокал к разбитым губам. – Ты можешь в это поверить? Он угрожал! Мне! Сказал что, если придется, силой заберет их у меня. И знаешь что? Я разрешил ему забрать их, но с одним условием. Забрать их должен был его сын. Он согласился. На следующий день он пришел ко мне. Весь трясущийся, он с трудом держал себя в руках. Я пригласил его выпить со мной, но он отказался. Говорил, что хочет поскорее вернуть картины. Принес деньги и ждал моей реакции. Но я просто стоял, смотрел на это ничтожество. Я понимал, что они не нужны ни ему, ни его отцу. Я сказал ему, что отдам картины лишь в одном случае.

     – И в каком же? – с трудом прошептала Алира.

     – Он задал мне тот же вопрос. Я сказал, что картины он получит, только в том случае, когда он сам захочет их вернуть. Видела бы ты его лицо! Какой шок, удивление и страх. Ни один актер в мире не сможет сыграть так, как это сделал он. И когда я увидел это, то засмеялся. Я не мог остановиться, смеялся и смеялся, словно безумный. А когда он попробовал снять картины со стены, я сломал ему шею. Тело выбросили далеко от моего дома. Все решили, что его ограбили. На следующий день дом его отца сгорел при пожаре. Короткое замыкание. Сперва умирает сын, затем сгорает дом со всем имуществом. Отец, разумеется, все понимал. Грозился, что меня посадят в тюрьму, что его друзья смогут достать меня, чем бы я не занимался.

     Он с минуту помолчал, наслаждаясь воспоминаниями.

     – Да, это был хороший человек. Честный бизнесмен, принципиальный, никогда не брал взяток, не потакал другим людям, тверд, решителен. Почти жаль, что на него упала статуя, украшавшая его второй дом, – с этими словами Крайс залпом опустошил свой бокал. Улыбка покинула его лицо, когда он обернулся к Алире.

     – Надеюсь, что теперь ты понимаешь, почему спешка бывает губительной. Жажда быстрой наживы стала первой картой большого карточного домика. И когда эта карта упала, упал и домик. Запомни это дорогая, и ты больше не попадешь в беду. По крайней мере, в пределах этого дома. Все ясно?

     – Да, сэр.

     – Вот и отлично, девочка. Ну а теперь, что ты от меня хотела?

     – Я хотела узнать, почему нас отзывают.

     – Вас?

     – Меня, Акиму, Лер, Сору. Это только те, о ком я точно знаю. Говорят, что и остальные тоже отозваны со всех заданий. Почему мы отказываемся от контрактов? Мы никогда не делали такого.

     – Никогда говоришь? Странно слышать такие слова от той, кто не понимает и половины происходящего в этом мире, – Крайс пристально взглянул на девушку. Он больше не улыбался. – Алира, скажу прямо. Это не ваше дело. Все что я делаю, преследует определенную цель. Сейчас эта цель, для вас не должна иметь значение, все, что сейчас мне от вас нужно – полная сосредоточенность. Ни одной посторонней мысли, ни одного намека на усталость. Я говорю, вы слушаете. Я приказываю, вы исполняете. Никаких вопросов, никаких сомнений, никакого неповиновения. Думаю, я дал ответ на твой вопрос? А теперь, проваливай с глаз моих. Попроси Лизу перевязать тебя, я не хочу видеть кровь по всему дому.

     – Да сэр.

     С трудом поднявшись, Алира вышла из комнаты, за ней оставался кровавый след, пачкающий пол. В комнату заглянул Франциско.

     – Вам что-нибудь нужно, сэр?

     – Да. Найди Акиму. Пусть придет вечером в мой кабинет.

     – Да сэр.

     Крайс выглянул в окно. Уже завтра все решится. И если все пройдет как надо, то уже скоро он будет одним из самых могущественных людей Альянса.

     4

     Карл Дюпье посмотрел в зеркало. Поправив белый фрак, он придирчиво пробежался взглядом по своему отражению. Сегодня ему нужно было прибыть в Сенат. Он уже приказал подготовить машину, осталось лишь привести себя в порядок и можно выходить. Но он должен был выглядеть идеально. В таком обществе нельзя было появляться одетым как попало. Каждый раз, когда кто-либо прибывал в Верхний город, по делам или как гость одного из членов Сената, его в первую очередь оценивали по внешнему виду. Он мог многое сказать о человеке: вкусы в одежде, взгляды на политику, участие в разработке законопроектов или отдельных их частей, привычки, как вредные так и не очень, и многое другое. Дюпье всегда считались дотошными, заботящимися о простых людях. Иногда эта забота была излишней, и им приходилось за это расплачиваться. Его отец растерял множество друзей, стараясь поступать правильно, но у него не было тех качеств, которые нужны лидеру. Сторонники покидали его. И когда отец погиб, Карл восстанавливал все по кусочкам, пока не достиг всего того, что сейчас у него было.