Идущие по грани - Срибный Игорь Леонидович. Страница 18

– Умные, – сказал Седой. – Вот если эти умные припрутся в момент проведения операции… А еще хуже – откроют огонь издалека… Ладно! Отдыхайте!

Он кивнул Дрюне, который уже ожидал его, переодетый в гражданское. Прапорщик, как и все разведчики, не брился четвертые сутки, поэтому не должен был вызвать своим видом тревожных ассоциаций в случае нечаянной встречи с «духами». Квадратный телом Седой в «комбе» выглядел угрожающе. Но точно так же он выглядел и в «гражданке»… На это и рассчитывали они, уходя на дорогу.

Укрываясь за деревьями и вслушиваясь в тревожную тишину, разведчики дошли до пересечения дорог и здесь разделились. Седой прошел левую сторону дороги, а Дрюня – правую. Кивнув друг другу, сошлись на месте предполагаемой сшибки.

– Ну, что думаешь? – спросил Седой.

– Думаю, сработает! – уверенно ответил Дрюня. – Место удачное. Уходим?

Седой рукой указал на рощу, и они скрылись за деревьями.

И вовремя. Едва успела осесть поднятая берцами разведчиков пыль, из-за ближайшего строения показались трое «духов», неспешно шествующих в сторону спортплощадки. Уверенные в полной своей безопасности, они шли переговариваясь, похохатывая время от времени.

Разведчики укрылись за деревьями, взяв оружие на изготовку…

Но «духи» не пошли дальше спортплощадки. Покурив, они развернулись и медленно ушли в селение.

– Пошли! – Седой быстрым шагом направился в лагерь…

Паршаков выждал пару минут, осматривая окрестности, и двинулся вслед за командиром, быстро нагоняя его.

День прошел спокойно. Разведчики вели непрерывное наблюдение за дорогой и за окраиной селения, меняя пары наблюдателей через каждые два часа. И только снайпер бессменно сидел на дереве, страхуя группу от неожиданностей со стороны «духов»…

В лилово-серых сумерках надвигающейся ночи Седой уединился с Паршаковым и вынул из разгрузки свой заветный блокнот, прошитый и пронумерованный в секретной части группировки. Раскрыв его на странице проведения операции, он тихо заговорил:

– Смотри, Андрей! Магомета и Наиля больше на посты не ставь – пусть отдыхают. Далее, рассчитай время так, чтобы в 4.00 заступили на дорогу Кефир с Могилой. Они же останутся прикрывать наш тыл, когда начнется операция. И подтянутся только за колонной «духов», все так же страхуя нас со стороны леса. Понял?

Прапорщик кивнул, фиксируя в уме записи в блокноте. Седой перевернул страницу, открыв схему проведения операции.

– Теперь дальше. Общий подъем и готовность в 4.00. Группа захвата выходит в рощу и занимает позиции здесь, здесь и здесь. Снайпер садится на свой «насест» и контролирует подходы со стороны селения. Как только получаем сигнал от Кефира о том, что колонна появилась на дороге, выдвигаемся в засадные точки и занимаем отведенные каждому места в полной боевой готовности. Самое главное. Наиль и Мага выезжают в 4.00 и укрывают машины в роще, вот здесь – в зарослях, в полной готовности выехать на исходные позиции. Для того чтобы разъехаться, им нужно ровно три минуты. Вот из этого и исходи. Прямо сейчас проверь глушители у каждого. Я захватил с собой два комплекта запасных резинок. Если у кого обтюраторы изношены, замените сразу. Не дай бог, срыв произойдет в момент проведения операции и в этом тесном пространстве прозвучит хоть один полновесный выстрел… Всё, тревога обеспечена. А это – полный провал операции!

– Я понял, командир! – Прапорщик кивнул. – Вопрос можно?

– Говори.

– На схеме не обозначено место командира. И места Джоника я не увидел.

– Мы уйдем с ним вот сюда. – Седой ткнул ногтем в схему. – И будем контролировать подходы со стороны селения. Если оттуда накатится волна «духов», мы отсечем ее.

– Но это направление контролирует снайпер!

– Да. Но если «духи» пойдут пачкой? Что он сможет? У его СВД нет той скорострельности, которая позволила бы ему отсечь наступающих даже в количестве десяти человек. Он в такой ситуации успеет выбить двух-трех… Но это – предел. Ты сам знаешь, что на каждый выстрел по пристрелянной позиции снайперу необходимо не менее трех секунд. А на реальный выстрел – не менее шести. А сколько метров пробегает человек за шесть секунд? Вот то-то же!

– Но на этой позиции вы уязвимы как для огня со стороны колонны, так и для огня со стороны селения. В случае атаки с улицы вам некуда откатиться, поскольку вы тут же попадаете под огонь со стороны леса…

– Дрюня, не драматизируй ситуацию! Прижмемся к машинам, если что… Рывком уйдем в рощу… Найдем вариант… Тут главное – не дать возможности наступающим со стороны села произвести даже один выстрел… Всё! Работай, прапорщик!

Паршаков поднялся и пошел давать указания разведчикам.

Седой устало вздохнул. Он подумал о том, что Паршаков уже полгода безвылазно на боевых… Но ни разу не попросил даже недели отпуска, чтобы съездить домой, проведать жену и сыновей – Артемку, которому уже на следующий год идти в первый класс, и годовалого Данилу… А группа постоянно на выходах. Сухость повседневной боевой жизни выбивает порой простые человеческие чувства, заставляя забывать о самом дорогом, насущном… И это горько. Седой, сам оставшись без семьи из-за этой жизни в постоянных командировках на войну, подумал, что нужно не допустить этого в случае с Дрюней.

«Вернемся, нужно сразу же, не медля ни дня, отправить Андрюху в отпуск! – подумал он, легко вскакивая на ноги. – Нельзя допустить, чтоб у него тоже распалась семья…»

Седой распаковал РД и выудил из его недр свой старинный, еще советских времен ПН-1 в скромном дерматиновом чехле. Он знал его надежность, проверенную в сотнях ночных вылазок, и больше доверял советской оптике, а не новым приборам ночного видения, капризным и ненадежным. Он набросил на шею ремешок ПН и ушел к посту Качка, чтобы посмотреть, будут ли ночью ходить патрули «духов».

Подходя уже в полной темноте к дереву, на котором сидел снайпер, он трижды проухал филином, подавая знак Качку, что подходит свой, и дождался, пока Юрий спустится со своего НП.

– Ну, что у тебя, Юра? – спросил он шепотом.

– Тишина, – так же шепотом ответил снайпер. – «Духи» появились один раз в сумерках, и всё! – Заметив «ночник» на груди Седого, он попросил: – Командир, оставьте мне ваш прибор. В него лучше видны детали, чем в мой НСПУМ-2.

– Иди отдыхай, Юра, – ответил Седой. – Я пока сам понаблюдаю. Ты нам нужен свежий и бодрый завтрашним утром…

– Так зачем мне идти куда-то? – Снайпер едва заметно в темноте улыбнулся. – Все свое ношу с собой. Вы мне только сбросьте с помоста мой рюкзак. Я здесь вот и прилягу. И буду у вас под рукой, если что… А вы-то сами? – спохватился вдруг снайпер. – Вы когда отдыхать будете?

– Я поспал три часа, Юра, – ответил Седой. – Мне достаточно. Ты рацию не отключай на всякий случай.

– Понял, командир, – прошептал снайпер и исчез в темноте…

Седой по отчаянно заскрипевшим ступеням поднялся на «насест» и щелкнул тумблером включения прибора ночного видения. Из серо-зеленой мути медленно выступили очертания дороги и спортплощадки. Седой медленно переместил окуляр и увидел прямо перед собой окраину селения. Он подкрутил нимб наведения резкости и уселся поудобнее на настиле из жердей, приготовившись вести длительное наблюдение…

В 4.36 Кефир вызвал Седого на связь.

– Каскад, я Кефир. Вижу три тела – движутся в нашу сторону. В оптику виден один с миноискателем. Подробней рассмотреть не могу – темновато еще.

– Смотри пока, – ответил Седой. – Это может быть наша разведгруппа.

– Смотрю! – отозвался Кефир.

Разведчики уже вышли в рощу и ждали сигнала занять боевые позиции. Автомобили тоже перегнали в рощу и приготовили к операции.

В томительном ожидании прошло полчаса.

Небо на востоке медленно окрашивалось в светло-серые тона – день обещал быть пасмурным.

Седой уступил место на насесте Качку и теперь находился в роще вместе с группой захвата.

– Юра, что видишь? – вызвал он снайпера.