Сопротивление (ЛП) - Эдвардс Скарлетт. Страница 12

Я смотрю на коллекцию писем перед собой. Нужно принять решение. Наконец, всё, над чем я работала всю свою жизнь, смотрит на меня.

Я смотрю на них несколько часов. Большинство из них небольшие. Наверняка, отказы. Но есть один большой, тяжелый конверт из Йеля...

Я иду через кампус в первый день моего пребывания в Нью-Хейвене. До сих пор не верю, что я здесь. Но я действительно здесь.

Здания такие красивые. Архитектура прекрасная. Я обещаю себе воспользоваться каждой возможностью своего пребывания.

Дождинка приземляется мне на нос. Начинается дождь. Я скрываюсь под ивой, где трава еще сухая. И нахожу двух девушек.

- Отличное приветствие, - говорит одна из них.

Она очень красивая с длинными прямыми черными волосами и смуглой кожей.

- Вы новички?

- Да, - отвечаю я в унисон с другой девушкой.

- Отлично, - говорит одна из них. - Я тоже. Я Фей.

- Соня, - говорит вторая.

- Я Ли..., - начинаю я, но вдруг ветка ивы оборачивается вокруг моего тела.

Я открываю рот, чтобы закричать.

Другая ветвь прокладывает путь в горло, лишая воздуха.

Прихожу в себя. На мгновение я остаюсь в том сне.

Ветви обвиваются вокруг моего тела, и я не могу двигаться. Я не могу двигаться...

Реальность озаряет меня. Лучше бы я вообще не просыпалась.

Я не одна. Стоунхарт здесь со мной. Я вижу, как он возвышается надо мной.

Мои запястья привязаны к столбикам кровати. Во рту кляп. Пытаюсь произнести что-то, но получаются лишь бессвязные звуки.

- Ты проснулась, - произносит Стоунхарт. - Ты так много двигалась во сне, что я боялся, что ты сделаешь себе больно.

Он проводит пальцем по всей длине руки и хватается за ремень, удерживающий мои запястья.

- Я думал, что таким образом оберегаю тебя.

Мои глаза расширяются от смеси страха и негодования. Он пришел сюда, пока я спала, засунул мне кляп и связал меня?

- Конечно, - продолжает он, его глаза блестят. - Не буду притворяться, что прошел через это только ради твоей пользы.

Он достает что-то из кармана.

Страх и гнев перерастают в панику, когда я улавливаю блеск серебряного лезвия.

Я пытаюсь вырваться, но всё бесполезно, как и во сне. Мои лодыжки связаны. Я лежу распластавшись, находясь в полной его власти.

Он встает и подходит к кровати. Одним быстрым движением он сбрасывает простыни на пол.

О боже. О боже. О боже.

Такое ощущение, будто сейчас меня принесут в жертву. Я не могу пошевелить ни руками, ни ногами.

Единственное, над чем я властна - эта моя голова.

Еще никогда я не чувствовала себя такой открытой. Такой уязвимой.

Я смотрю на Стоунхарта глазами, полными страха.

Зачем ему нож? Что он собирается с ним делать?

- Побереги силы, - иронизирует Стоунхарт. - Я отпущу тебя, Лилли, как только закончу с тобой.

Он наклоняется ко мне.

- У нас есть время на то, чтобы поиграть.

Он начинает расхаживать вокруг кровати.

- Видишь ли, Лилли, я много думал над тем, что произошло сегодня. И пришел к выводу, что тебе нельзя доверять.

Я тяжело дышу, когда чувствую, как Стоунхарт нависает над моей головой. Я вижу, как перед глазами болтается нож. Адреналин проходит через всё тело. Я чувствую себя совершенно беззащитной.

Стоунхарт прислоняется губами к моему уху. Его щетина царапает кожу.

- И тогда я подумал: Что я сделал, чтобы заслужить такое отношение?

Я съеживаюсь, но Стоунхарт хватает свободной рукой меня за подбородок и снова применяет силу.

Нож опускается вниз по моей грудине. Он близок к тому, чтобы пустить мне кровь.

- Я просто не смог придумать удовлетворительного ответа.

Лезвие ножа перемещается к моему горлу, отчего я перестаю бороться.

- Ах, - говорит он. - Теперь ты научишься.

Лезвие исчезает. Я вздыхаю с облегчением. Но ненадолго. Стоунхарт появляется слева и прыгает на кровать.

Он проводит лезвием по моей челюсти.

- Знаешь, - говорит он, пока я лежу не двигаясь. - Я не лгал тебе. Ты действительно красивая.

Нож опускается к выемке на моей шее.

- И я хотел бы взять тебя с собой на вечер в конце месяца. К сожалению..., - он щелкает языком. -...потребуется некая степень доверия между нами, которого в настоящее время не хватает.

Он касается лезвия пальцами.

- И поэтому я подумал, что это упражнение поможет нам.

Без всякого предупреждения он садится на меня. Я удваиваю усилия, чтобы вырваться на свободу. Но с его весом бесполезно бороться. Я начинаю кричать, но тряпка во рту заглушает все звуки.

- О, нет, нет, Лилли. Тише, тише, - говорит он, поглаживая меня по щеке. - Тебе будет больно, но не сильно.

Поднеся нож к губам, он задумывается.

- Теперь, давай посмотрим. Что приходит первым? О.

Он поднимает бровь.

- Я знаю.

Нож сверкает и прикасается к моему горлу. Я закрываю глаза и кричу в тряпку, ожидая укол боли. Я умру. Я знаю, что умру.

Я чувствую легкое покалывание. Открыв глаза, дрожа, я смотрю вниз. Стоунхарт держит нож у моей ключицы. Он слегка надавливает, но кровь не идет.

- Ты боишься? - шепчет он. - Не стоит. Пока что. Я только собираюсь сделать это.

Он скользит ножом вниз по моей коже, распарывая ночную сорочку, а затем оба куска отбрасывает в сторону.

Холодный воздух касается моей груди. Кожа покрывается мурашками.

- Ах, - говорит он, держа нож между грудей. - Так-то лучше.

Он пожирает меня глазами. Мои вдохи короткие и неглубокие. Я пытаюсь сдерживаться, чтобы грудь не вздымалась. Я чувствую, как кончик ножа впивается мне под кожу. Чуть-чуть надавить, и я изойдусь в крови.

- Видишь ли, Лилли, - говорит Стоунхарт, вращая нож туда/сюда. - Есть одна вещь, которую ты возможно забыла.

Он смеется.

- Конечно, это моя вина, что не напоминал тебе об этом. Так вот: ты принадлежишь мне. И, соответственно, я сделаю с тобой всё, что захочу.

Он с жалостью смотрит на меня.

- Как жаль, что мы не встретились при других обстоятельствах. Ты заслуживаешь того, чтобы тебе поклонялись. Я бы обожал тебя, Лилли, если бы ты не была такой. Но увы. Ты знаешь, как это бывает. Иногда жизнь становится на пути.

Схватив меня за шею, он грубо целует меня.

Губы распухли. Я задыхаюсь.

- Еще одна вещь, - говорит он, вытаскивая черный платок из кармана. - Ты видишь меня, а мне это не нравится. Первое, чему я научу тебя сегодня...

Платок опускается на глаза. Самый худший из всех страхов, как будто меня лишили всех чувств.

- Это как подчиняться мне. То, как ты должна это делать.

Я слышу, как он расстегивает ремень.

- А сейчас, Лилли.

Нож снова возвращается к моей груди.

- Я собираюсь вдолбить тебе здравый смысл.