Короткие истории. Тексты (СИ) - Хлямин Леонид. Страница 25

Я стоял возле ее подъезда, с ней, - нес всякую ничего не значащую лабуду; курил, сплевывал в серый сугроб.

Звали ее Инна. Жила она в соседнем доме, снимала квартиру. Училась в «меде», как она сказала. Вот только не помню на каком «факе». Да и надо мне это помнить? Не надо, конечно.

В общем, мы договорились встретиться на следующий день. Следующий день был предпраздничный, значит, это было седьмое марта. Мы встретились, долго гуляли, поехали в центр, заходили в какое-то кафе. Я все понял – Инна была, может чуть лучше Наташи. Может, пила только меньше. Но в плане брехни, ей не уступала. Тоже врала, путалась в своей брехне. Я тактично поддакивал. Где-то молчал. В конце концов, - у меня другая цель, - не воспитанием ее заниматься и не моральным обликом, - а моя цель – это найти секс, которого у меня относительно уже давно не было.

В волосах она носила цветок. Первый признак дуры. Но ничего, я на это не обращал внимания. Лицо у нее было смазливенькое такое. Роста невысокого, - все нормально. Но, как же мне было с ней тяжело найти общие точки соприкосновения в общении! Инна не увлекалась и не интересовалась, по-моему, ничем! Совершенно!

Восьмого марта, на международный женский день, я пошел к ней на свидание как долбоеб, как тот, кого я так не люблю, и сам лично всегда ругаю: с цветочком, весь такой приличный даже.

Я шел и ругал себя. Но деваться мне было некуда – придется поиграть, да, в «приличного юношу средней руки».

Прождав ее около часа, она вышла. Мы пошли гулять. Погуляли так же, как и в предыдущий раз. Так продолжалось несколько дней.

Что у нее творилось в голове, - я решительно не понимал. Она противоречила сама себе во всем. Несла чушь, и хотела, чтоб я слушал. Я слушал, так как я почувствовал еще в конце января, что начал отвыкать от женщин, и она мне была нужна прежде как женщина. Прежде всего. Пусть глупая, но женщина.

По пять раз на день, она могла звонить, и говорить мне, что не хочет видеться, и тут же говорить, как соскучилась. О себе она наговорила столько, что я понял, - это уже какое-то издевательство надо мной – не иначе. При чем она чувствует себя совершенно комфортно при этом, так как ей море по колено во всех отношениях. «Дура сельская! – ругался я про себя».

Инна приходила ко мне пару раз. Сиськи у нее оказались крупными, но словно вата намокшая, - это меня окончательно расстроило.

Секса у нас не вышло. Она начинала строить порядочную из себя. Так и уходила, потусовавшись у меня, и поболтав на разные «массовые» темы. Иногда я провожал. К себя она меня не звала. В итоге мне надоела эта круговерть, и я перестал с ней общаться. Мы виделись еще несколько раз, позже, спустя месяц-два. Даже общались. Но я строго для себя решил: что с такой мне точно не по пути. Я для нее тоже был «слишком» не того типа человек.

В конце марта на моем небосклоне сверкнула другая дама. Тоже совсем ненадолго. «Случайно пролетала мимо», - как я потом сказал кому-то, по-доброму улыбаясь.

Если мне не изменяет память, то двадцатого марта 2011 года было открытие фотостудии «Пинкфиш», туда-то я был и приглашен мадам Шарго и дражайшим другом Ваньшей.

Накануне я с товарищами неплохо очень погужбанил, и отправился на открытие в полупохмельно-одичавшем состоянии. Что было, кстати, к месту.

На открытии собралась разномастная публика, преимущественно состоявшая из городских богемных завсегдатаев «всех мероприятий вместе взятых» - от концерта любой группы, до после полуночного загула.

Было неплохо. Играли барабанщики, организаторы давали пить шампанское, мадам Шарго угощала всех желающих всякой выпечкой собственного приготовления, в поглощении коей, отличился, товарищ Рус.

На веревках висели фотографии известных и не очень волгоградских фотографов. Но, я был далек от этой темы. Далек и сейчас.

Что самое главное – там была она. Та, с которой мы провстречаемся какое-то очень непродолжительное время, но время, наполненное особой атмосферой интереса во всех планах. Главное, что, встречаясь, мы друг друга поняли. Она была мягкая, спокойная, от нее искрилось тепло Востока, восточной женщины, поскольку это начало в ней преобладало, учитывая, что она родилась, как мне сказала, в одной из столиц Средней Азии. Везет мне на Азию, - так, одна у меня тоже была из Азии, а именно – родом из Душанбе. Тянет ко мне женщин с азиатским прошлым.

Нашел свои старые записи за тот период, за март-апрель 2011 года. Вот что я писал: «Открытие фотостудии. Пригласили и меня. Пошел. Был очень рад видеть сегодня Ваню. Он как всегда в кедах, рубашке, как американский панк. Я сказал ему сегодня, что мы в этой среде с ним, два панка оставшихся. Посмеялись. Понравилась Алина. А может, это моя тупая влюбчивость дала о себе знать? С первой половины января дурею хожу.

Про Руслана сегодня говорил всем, что он – депутат. Многие верили. После нескольких фужеров шампанского, Руслан стал важничать, и уже сам стал верить, что он и есть депутат чего-то там.

Мишка выиграл бесплатную фотосессию в викторине, устроенной мадам Шарго. Зная Мишку, она ему не очень-то нужна эта фотосессия. А вот кому действительно была бы нужна – тот не выиграл».

Алина была в интересном платье. Мы почти не общались там, на открытии студии. Я сказал ей какой-то комплимент. Она оценила. Я спросил в конце вечера телефон, и дня через два мы встретились. Пошли в отличное заведение «Лё Балкон», пили вино, она курила кальян. Я читал ей стихи. Она внимательно их слушала. Приятная атмосфера. От моей избранницы как-то очень приятно так захватывающе пахло, - не раз замечал я. Я даже сказал ей об этом, - она смеялась, обнажая свои пребелые зубы.

Ходили еще куда-то в тот вечер. Потом провожал ее до дома. Жила она в стеклянном банке, на площади Чекистов. Какой-то раз, довелось к ней зайти.

Общаться нам было всегда о чем. Нам было интересно. Но, я почти сразу почувствовал, что сближаться она не хочет, она не хочет серьезных отношений со мной, о чем, впрочем, говорила. Часто у нее не было времени на меня. Была ли она всерьез занята, или нет, - не важно. Говорила, что работает, пишет курсовую, в написании которой и я ей помогал…

Но, в те дни, которые мы проводили вместе, наступала гармония духа, если хотите.

Мы ходили с ней хоронить в пойму Царицы, в овраг, ее улитку, которую звали Радуга. Она умерла, и мы пошли ее закапывать. Я почему-то помню тот день.

Еще через какое-то время, правда, я привык, что серьезных отношений не выйдет, к сожалению, и я стал жить спокойно вновь, в душе позлившись и пороптав на судьбу. Судьба моя, все услышала, и чтобы я не прибеднялся, и не делался несчастным, преподнесла мне другой щедрый подарок, взамен этого.

Конечно, будь я настойчивее, может я добился бы своего. А с другой стороны – надо ли было? Алина «страдала» питероманией, обожала и грезила Санкт-Петербургом. Я же не разделяю восторга этого, и мне он не нужен этот город нисколько. Она хотела как можно скорее туда уехать. Переехать навсегда и обрести свое счастье. Что ж, у каждого свои мечты, - почему бы и нет?

К середине апреля у нас все закончится. Чуть позже – она переберется в свой Питер. Сейчас проживает, насколько я понимаю, там же. У нее все хорошо. Она нашла что хотела. А я не нашел. Мы виделись прошлым августом. Созвонились и увиделись. Встреча эта не дала никаких результатов. Она была уже вся там, всем своим духом в Питере.

Старые записи свои, безусловно, интересно находить. Даже записи сделанные год назад, или более того, кажутся уже несомненной историей. Вот я нашел стихотворение. Оно совершенно не выверенное, не «отбитое», что называется. Я его ни разу нигде не читал, и никому никогда не показывал. Написано оно в порыве тех событий, описанных выше. Здесь, пожалуй, в этом тексте, под общим названием «Время прошло», я считаю, его уместно привести.

Вот оно:

Я приглашенным был на биеннале