Челюсти - Бенчли Питер Бредфорд. Страница 33

— Разумеется, — сказал Кэтсоулис. — Я и сам помогу его вышвырнуть.

— Мои избиратели сидят без работы, — сказал Лопес. — А если они ее не получат, то и вас выбросят из управления.

— Вы можете убрать меня, когда захотите, — решительно сказал Броди.

У Вогэна на столе зазвонил внутренний телефон. Он встал и с раздраженным видом прошел в другой конец комнаты. Поднял трубку.

— Я же просил, чтобы нас не беспокоили, — резко бросил мэр. Последовало минутное молчание. — Это тебя, — обратился он к Броди. — Джанет говорит: срочно. Можно побеседовать здесь или в приемной.

— Пойду в приемную, — ответил Броди, гадая, что же такое стряслось, если его вызывают с заседания муниципального совета. Опять акула? Он вышел из кабинета и закрыл за собой дверь. Джанет протянула ему телефонную трубку, но прежде чем она успела нажать на светящуюся кнопку. Броди спросил:

— Скажите, Ларри звонил Альберту Моррису и Фреду Поттеру сегодня утром?

Джанет отвела глаза.

— Мне велели никому ничего не говорить.

— Ответьте мне, Джанет. Я должен знать.

— А вы замолвите за меня словечко перед красавчиком, который сейчас в кабинете?

— Идет.

— Нет. Все, кому я звонила, те четверо, сидят у Вогэна.

— Нажмите на кнопку.

Джанет нажала, и он проговорил:

— Броди у телефона.

Вогэн в своем кабинете увидел, что огонек погас, осторожно снял палец с рычага и прикрыл трубку ладонью. Он обвел взглядом присутствующих — не осуждает ли его кто-нибудь. Но все отвели глаза, даже Хупер, который решил, что чем меньше он будет вмешиваться в дела муниципальных властей Эмити, тем лучше.

— Это Гарри, Мартин, — сказал Медоуз. — Я знаю, что ты на совете и тебе некогда. Поэтому просто выслушай меня. Я буду краток. Ларри Вогэн по уши в долгах.

— Не может быть!

— Я же сказал — выслушай меня! То, что он в долгах, еще ничего не значит. Важно другое — кому он должен. Давно, быть может, лет двадцать пять назад, до того как у Ларри завелись деньги, у него заболела жена. Я забыл, что с ней приключилось, но болела она тяжело. И лечение стоило дорого. Я не очень хорошо помню, но, кажется, Ларри тогда говорил, что его выручил один приятель — дал взаймы, и Вогэн как-то выкрутился. Должно быть, речь шла о нескольких тысячах долларов. Ларри назвал мне имя своего кредитора. Я бы пропустил его слова мимо ушей, но Ларри сказал, что этот человек многим охотно помогает в беде. А я был молод и тоже нуждался. Поэтому я записал имя приятеля Ларри и сунул карточку в ящик стола. Мне никогда не приходило в голову взглянуть на нее, пока ты не попросил кое-что разузнать. Приятеля Ларри зовут Тино Руссо.

— Ближе к делу, Гарри.

— Хорошо, хорошо. Теперь перейдем к настоящему. Два месяца назад, еще до того, как заварилась история с акулой, была создана компания под названием «Каската истейтс». Это — компания-учредитель. Поначалу она не владела недвижимостью. Первой ее сделкой была покупка большого картофельного поля севернее Скотч-роуд. Лето в городе сложилось неудачно, и «Каската» умножила свои приобретения. Все это делалось совершенно открыто. Компания явно опиралась на чей-то наличный капитал и, пользуясь нынешним застоем, скупала недвижимость почти задаром. Как только в газетах появились первые сообщения об акуле, «Каската» развернулась вовсю. Чем ниже падали цены, тем больше она захватывала добычи. И все втихую. Цены теперь почти такие же, как во время войны, и «Каската» продолжает приобретать. Причем предпочитает не платить наличными. Обычно она выдает краткосрочные долговые обязательства, подписанные Ларри Вогэном. Он числится президентом компании. А ее вице-президент и подлинный хозяин — Тони Руссо, которого «Таймс» уже много лет считает вторым лицом в одном из пяти семейств нью-йоркской мафии.

Броди присвистнул сквозь зубы.

— И этот сукин сын стонет, что дела идут из рук вон плохо. Я все же не понимаю, почему от него требуют, чтобы мы открыли пляжи.

— Точно не знаю. Более того, сомневаюсь, что на Ларри по-прежнему давят компаньоны. Может, он говорит так в приступе отчаяния. Думаю, что Ларри оказался в весьма трудном положении. Он больше не в состоянии ничего купить, даже по дешевке. Единственное, что спасло бы его от разорения — внезапное повышение цен на рынке. Тогда он сумел бы выгодно продать приобретенную недвижимость. Возможно, основную прибыль получил бы Руссо — все зависит от их договоренности. Если же курс будет по-прежнему падать, иными словами, если пляжи будут закрыты, то Вогэну придется платить по долговым обязательствам. А деньги ему взять неоткуда. Я думаю, он обязан сейчас погасить векселя на сумму, превышающую полмиллиона. Он потеряет неизмеримо дольше, а недвижимость либо перейдет к прежним владельцам, либо ее приберет к рукам Руссо, если раздобудет наличные. Хотя сомневаюсь, чтобы Руссо стал рисковать. Цены на недвижимость могут упасть еще ниже, и тогда мафиози пойдет ко дну вместе с Вогэном. Я считаю, Руссо еще надеется на большие прибыли, но получит он их только при условии, что Вогэн добьется открытия пляжей. В этом случае, если ничего не произойдет и не будет новых жертв, недвижимость скоро подорожает, и Вогэн сумеет удачно продать все, что купил. Руссо получит свою долю — половину или не знаю сколько, — и «Каската» перестанет существовать. У Вогэна хватит денег, чтобы справиться с финансовыми трудностями и не разориться. Если же из-за акулы погибнет кто-нибудь еще, в накладе останется только Вогэн. Насколько я могу судить, Руссо не вложил в предприятие и пяти центов. Все это…

— Ты бессовестный лжец, Медоуз! — раздался вдруг пронзительный голос Вогэна. — Только напечатай хоть слово из этой ерунды, и я затаскаю тебя по судам до самой смерти! — Раздался щелчок. Вогэн бросил трубку.

— Такова порядочность избранных нами представителей власти, — заметил Медоуз.

— Что ты будешь делать, Гарри? Хочешь что-нибудь дать в газете?

— Нет, во всяком случае, не сейчас. У меня нет никаких документов. Ты знаешь так же хорошо, как и я, что мафиози все глубже и глубже запускают лапу в дела Лонг-Айленда — в строительные работы, рестораны, во все что угодно. Однако попробуй схвати их за руку. Я думаю, что Вогэн вряд ли нарушал законы в строгом смысле этого слова. Через несколько дней, покопавшись еще немного, я смогу собрать факты, подтверждающие, что он связан с мафией. Я имею в виду факты, которые невозможно опровергнуть, если Вогэн в самом деле попытается обратиться в суд.

— По-моему, у тебя уже достаточно улик, — заметил Броди.

— Я знаю о многом, но у меня нет доказательств. Нет документов или хотя бы их копий. Я только видел эти документы.

— Ты думаешь, кто-нибудь из членов муниципалитета замешан в этом деле? На заседании Ларри всех настроил против меня.

— Нет. Ты говоришь о Кэтсоулисе и Коновере? Они просто старые друзья Ларри, и каждый чем-то обязан ему. А Тэтчер слишком стар и труслив, чтобы сказать хоть слово против мэра. Лопес вне подозрений. Он действительно заботится, чтобы его избиратели получили работу.

— Хупер что-нибудь знает? Очень уж он настаивает, чтобы я открыл пляжи.

— Нет, я почти уверен, что ему ничего неизвестно. Я сам разобрался в этом лишь несколько минут назад, хотя многое еще неясно.

— Что же мне, по-твоему, делать? Можно уйти в отставку. Я сказал им об этом еще до разговора с тобой.

— Боже упаси, ни в коем случае. Прежде всего ты нам нужен. Если уйдешь, Руссо сговорится с Вогэном, и они поставят своего человека. Ты, возможно, считаешь, что твоих подчиненных не подкупить, но держу пари, что Руссо сумеет найти полицейского, который поступится служебным долгом ради нескольких долларов или просто ради того, чтобы стать начальником.

— Но что же мне делать?

— На твоем месте я бы согласился с Вогэном.

— Боже мой, Гарри, именно этого они и добиваются. Тогда я могу спокойно оставаться на своем посту.

— Ты же сказал, что у твоих противников есть веские основания, чтобы открыть пляжи. Я думаю, Хупер прав. Рано или поздно тебе придется уступить мэру, даже если мы никогда не отыщем акулу. Ты можешь с таким же успехом отдать распоряжение сейчас.