Прорыв в Пангею (СИ) - Атаманов Михаил Александрович. Страница 46

— Какие навыки? — я стал догадываться, о чём говорит собеседник, но решил уточнить.

— Какие? — мой собеседник опять стал смеяться. — Воровские, конечно! Только не пытайся отпираться, что ты вообще не в теме, а прятаться в тенях тебя учила покойная бабушка в далёком детстве!

— Отпираться не буду. Только никто меня не учил, само собой получается иногда.

— Вот видишь, мальчик, ты рождён для ночной жизни! Даже без тренировок ты смог добиться многого, а если тебя обучить, то ты сможешь стать высококлассным вором! Подумай сам, какие открываются огромные перспективы! Вор вообще не знает, что такое отсутствие денег, деньги прилипают к нему со всех сторон. На, кстати, возвращаю, у своих не беру! — с этими словами Вик протянул мне три золотых монетки и горсть мелочи.

Я ощупал свой кошелёк на поясе и обнаружил, что он пустой. Ссыпал монеты обратно и спросил у Вика:

— Ты можешь обучишь меня основам своего ремесла?

— Не я, этому учат более опытные наставники. Если интересно, приходи завтра на рассвете к северному входу на Золотой мост через Стреминку. Если тебя спросят «как рыбалка прошла сегодня?», ответишь «мою сеть какая-то сволочь прошлой ночью порвала». А потом делай всё, что тебе скажет этот человек.

У меня сразу возникла масса вопросов к Вику, но он лишь улыбнулся, запахнул свой плащ поплотнее и пошёл куда-то быстрым скользящим шагом вдоль самой стены здания. На четвёртом-пятом шаге контуры мужчины стали расплываться, и ещё через пару шагов я полностью потерял его из виду. Это было какое-то волшебство — я продолжал отчётливо видеть затенённую стену, каждый кирпичик и каждую трещинку. Но вот идущего вдоль стены человека я не мог обнаружить даже своим новым зрением. Определённо, такой навык стоил того, чтобы ему обучиться!

На следующее утро, когда за окном было еще темно, меня разбудил робкий стук в дверь. За дверью стояла босоногая рыжая дочка трактирщика, в короткой курточке и необычной по форме шапке, какую изображают в фильмах про Красную Шапочку.

— Мама сказала, что ты просил себя рано утром разбудить и проводить до Золотого моста. С тебя три менки. Даже четыре — на улице дождь и сыро.

Я быстро умылся, собрался, позавтракал и вышел в дождливое туманное утро. Необычно серьёзная для своего возраста малышка, зевая на ходу, топала босяком по лужам. Я в очередной раз поразился — насколько хорошо она ориентируется в этом огромном городе. По своему небольшому опыту прогулок по городу я выяснил, что большая часть улочек и неказистых переулков заканчивается в итоге тупиком. Однако девчонка без сомнений пропускала какие-то повороты и улицы, уверенно сворачивая в другие такие же на вид кривые и грязные переулки. И каждый раз дорога оказывалась верной!

Уже через двадцать минут мы вышли к берегу Стреминки, и вскоре в туманной дали показался длинный мост. Это был тот самый мост, по которому я уже ходил.

— Вон тот мост называется Золотым, — пояснила моя проводница. — Иди к нему по берегу, не заблудишься. Дальше я не пойду — там живут очень злые собаки, они мою подругу сильно искусали.

Я расплатился с девчонкой и пошёл в сторону моста. Если собаки тут и водились, то в дождь они где-то прятались. Без приключений я дошёл вдоль набережной до моста. Золотым, видимо, мост называли из-за покрывавшей деревянный мост жёлтой краски. Возможно, когда-то он и выглядел золотым. Но с годами краска облупилась и потускнела. К тому же, я ещё в прошлый раз отметил, что и сам мост нуждался в капитальном ремонте — перила с левой стороны практически по всей длине моста отсутствовали, во многих местах в прогнившем настиле зияли дыры, сквозь которые была видна медленно текущая тёмная вода.

На мосту в это раннее дождливое утро было немало рыбаков — как мужчин, так и женщин. Кто-то из них с короткими удочками сидел на маленьких складных табуретках, другие изредка доставали из воды и проверяли связанные из гибких прутьев круглые ловушки с какими-то вонючими приманками внутри. Я побродил у моста по противоположному берегу и с удивлением в одной из рыбачек узнал черноволосую девушку, вместе с которой мы пришли в Холфорд. Кажется, её звали Каришка. Она в коротком плаще с капюшоном стояла у перил моста с коротким удилищем в руке. Она меня тоже узнала и кивнула мне головой, как старому знакомому. Я решил подойти к ней.

— Доброе утро, Каришка! Как клёв сегодня?

Каришка напряглась, помолчала немного и неожиданно ответила:

— Да с удочкой много не наловишь. А мою сеть какая-то сволочь прошлой ночью порвала…

— Что? А… — меня осенило. — Я не тот, кого ты ждёшь. Но мы, похоже, по одному адресу собираемся.

— Тогда не стой, как истукан. Ты привлекаешь внимание, — проворчала девушка.

Я достал из кармана рюкзака леску, колокольчики, быстро соорудил три «донки». В качестве наживки использовал обычный хлеб, смоченный в воде и перемешанный с найденным в рюкзаке засохшим кусочком сыра. И надо сказать что, не смотря на такую спонтанность рыбалки, клёв сразу пошёл неплохой! За полчаса я выловил полтора десятка рыбин и лишился одного крючка — какая-то особо крупная добыча сумела порвать прочную японскую леску.

Возле нас стали собираться другие рыбаки — интересовались необычным способом ловли, приманкой, колокольчиками, крючками… Я охотно отвечал, продолжая на глазах изумлённых рыбаков вытаскивать и складывать в садок одну рыбину за другой. А вот Каришка от обилия народу вокруг явно чувствовала себя не в своей тарелке:

— Пойдём отсюда скорее, — шепнула она мне. — Или ты всерьёз собираешься здесь рыбачить?

— Да, нужно сваливать. Но только естественно, не вызывая подозрений, — шёпотом согласился с ней я.

Каришка собрала удочку и громко произнесла:

— Ну, хватит уже рыбачить. Дорвался! Обо мне совсем не думаешь, я замучаюсь столько рыбы чистить! Пойдём домой уже, я промокла в этой сырости.

Рыбаки посмеялись и стали отпускать замечания по поводу ленивой сестры. Я вытянул садок, дал воде стечь, и запихнул садок в свой рюкзак. Смотал снасти, аккуратно сложил в жестяную коробку и закрыл в кармашке рюкзака. Потом вместе с Каришкой мы отошли подальше от остальных рыбаков.

— Как звать-то тебя? — спросила девушка.

— Серый Ворон.

— Это же не настоящее имя, а какое-то прозвище! — скривила губы Каришка. — Я говорю про нормальное человеческое имя, а не кличку.

— Это и есть моё имя. Я из лестных жителей, у нас дома так принято. У моих друзей тоже такие же имена — Фея, к примеру. А парня, у которого ты кошелёк украла, зовут Пузырь.

— С чего ты взял? Ничего я не крала… Хотя… какая разница! Да, это я была. Но у меня всё равно уже тех денег не осталось, так что и не надейся их вернуть.

В это время какой-то старый грязный бомж с примитивной удочкой из пеньковой верёвки, привязанной к хворостине, остановился рядом с нами и пьяным простуженным голосом поинтересовался:

— Эй, молодёжь! Как рыбалка прошла сегодня?

Мы с Каришкой переглянулись и практически хором ответили:

— Мою сеть какая-то сволочь прошлой ночью порвала.

— За этим зданием стоит крытый фургон, забирайтесь внутрь и ждите. Я пока остальных претендентов соберу, — неожиданно трезвым и молодым голосом ответил «бомж».

Я пошёл первым, а Каришка ещё какое-то время наблюдала за удаляющимся от нас нетвёрдой походкой мужчиной.

— Вот это актёр! — восхищённо выпалила она в итоге.

В повозке никаких лавочек не было, но зато толстым слоем было рассыпано свежее душистое сено. Я забрался внутрь и прилёг на сухую траву. Вскоре внутрь залезло еще шестеро мальчишек, всем на вид от десяти до пятнадцати дет. Последней к нам забралась Каришка.

Мы довольно долго сидели молча, с откровенным любопытством разглядывая друг друга. Никто не решался заговорить первым. Потом один из более старших пацанов c щербатой улыбкой толкнул рукой в бок своего соседа и громко, чтобы все слышали, произнёс:

— Прикинь, с нами тёлка будет! А я думал, что по ночам нам скучно будет.