Драмы - Штейн Александр. Страница 74

Нарышкин (вытянулся, козырнул), Есть. Ясно!

Из ванны вышел Коновалов.

Тюленев. К вам, товарищ майор.

Жемчугов. Инспектор отдела перевозок ВВС КБФ Жемчугов. Получил приказание лететь с вами... (Протянул предписание).

Коновалов. А чего торопитесь? Дай хоть вытереться. (Вытер волосы простыней. Трояну). Сын... не звонил? (Линде). А я думал, вы уже к станции Ладожское озеро подъехали.

Линда (с вызовом). Я не могла оставить отель, пока вы не помахаете мне на до свиданья... хотя бы моей пушистой простыней.

Коновалов (небрежно). Это — пожалуйста. (Кинул простыню на кресло. Жемчугову). Давайте предписание. (Читает). В тыл?

Жемчугов. Личное приказание командующего ВВС.

Коновалов (сухо). Я понимаю. (Вернул предписание Жемчугову). Полетите с капитаном. Иван Иваныч, вам пора в Адмиралтейство... Сообщите, что прибыл, явлюсь... и... (Жемчугову). Стойте! Дайте-ка вашу красивую бумагу. Чья, чья подпись? Плеско? Не Артемий?

Жемчугов. Так точно, Артемий.

Коновалов. Так. Бригадный комиссар... (Усмехнулся). А вы не могли бы стукнуть Плеско, что... майор Коновалов тут, и... и авось не отшибло память у бригадного комиссара...

Жемчугов. Есть. Разрешите идти?

Коновалов кивнул. Жемчугов и Тюленев пошли к дверям.

Коновалов (подмигнул Трояну). Хоть что-нибудь... За проезд в тыл.

Жемчугов (обернулся. С силой). Товарищ майор, я отправляюсь в тыл по личному приказанию командующего. Стало быть, так надо. И стыдного тут нет ничего. Прикажут на передовую — на передовую пойду.

Тюленев. Верно, товарищ техник-интендант второго ранга. Пошли... Солдат — человек казенный...

Тюленев и Жемчугов, уходя, сталкиваются с Екатериной Михайловной. Пальто ее не застегнуто. На голову накинут платок, из-под которого выбивается прядь волос. Она не шла — бежала сюда.

Простите за беспокойство...

Уходит, за ним Жемчугов.

Екатерина Михайловна (задыхаясь). Вася... Вася... (Кинулась к Коновалову).

Коновалов (подался назад, глухо). Не обязательно... Совсем не обязательно... Илюша... где?

Екатерина Михайловна. Придет.

Коновалов. Я ждал не тебя.

Екатерина Михайловна. Да. И я знала, что ты так скажешь. И все равно я пришла...

Смолк метроном. Секунда тишины — и веселый сигнал из репродуктора, подхваченный на площади, в коридорах гостиницы. Зычный, словно бы обрадованный голос: «Отбой тревоги! Отбой тревоги!» И снова веселая музыка сигнала отбоя.

Линда (подходит к Коновалову). Мужчине идет быть мужчиной, а женщине идет быть женщиной. (Трояну, лукаво). Ауфвидерзейн! (Нарышкину). Счастливый путь — и вам и нам! И если смерти, то... как поет ваш печальный романс... мгновенной... (Неприязненно взглянула на Екатерину Михайловну. Взяла свой фужер, залпом опрокинула вино, швырнула бокал на пол). Нагемисен!

Ушла, за нею — Аугуст и Ян.

Нарышкин. Ух! (Встретил жесткий взгляд Коновалова). Разрешите откомандироваться за клавиром, товарищ майор?

Коновалов (хмуро). К утру быть тут.

Нарышкин. Как штык, товарищ майор. (Козырнув, уходит).

Троян. Я... мне нужно диктовать... простите...

Коновалов. Не уходи, Троян.

Снизу доносится музыка. Играет оркестр.

Троян. Сумасшедшее трио. Весь оркестр в ополчение ушел. А этих... не то эвакуировать забыли, не то — мобилизовать, (Пауза). Играют, а в перерывах зажигалки тушат.

Мучительная пауза.

(Выдернул шнур). Я вас покину. Диктовать... (Взял телефон. Сгреб блокноты со стола). Простите, Екатерина Михайловна. (Уходит в другую комнату, плотно закрывает за собой дверь).

Екатерина Михайловна. Сядем.

Коновалов, ни слова не говоря, садится. Садится и Екатерина Михайловна. Она тоже молчит и только вглядывается в Коновалова, словно бы вновь и вновь убеждаясь, что он живой, сидит перед ней.

Коновалов. Где Илюша?

Екатерина Михайловна. Я просила его... Прости... Немного попозже.

Коновалов. Он здоров?

Екатерина Михайловна. Здоров.

Пауза. Играет оркестр.

Коновалов. Нога его как?

Екатерина Михайловна. Все зажило, делали рентген — кость цела.

Коновалов. А в перемену погоды?

Екатерина Михайловна. Не ноет, все хорошо.

Коновалов. Глаза как?

Екатерина Михайловна. Очки носит.

Оркестр.

А ты сюда надолго?

Коновалов. До конца войны.

Екатерина Михайловна. Назначение получил? Коновалов. Назначение.

Екатерина Михайловна. Значит, всё... в прошлом? Коновалов. Видишь, доверили.

Екатерина Михайловна. Как раньше? Полк? Коновалов. Полк. (Пауза). А мама где твоя?

Екатерина Михайловна. Мама умерла.

Играет оркестр.

Я писала тебе. Разве ты мое письмо не получил?

Коновалов отрицательно качает головой.

Разве ты моих писем не получал?

Коновалов. Получил — одно. Извещение... о расторжении брака... Получил, да. (Пауза).

Екатерина Михайловна. И... ни одного, ни одного моего письма?

Коновалов. Нет. Да мне вполне хватило... того. (Встал). Согласие я дал, — что тебе еще?

Екатерина Михайловна (встала). Я проститься к тебе. Завтра эвакуируемся мы, Вася.

Коновалов (горько). Всей семьей?

Екатерина Михайловна опустила глаза.

Илюша?

Екатерина Михайловна. Сопротивляется, обижается, но я... по-моему, почти убедила его. Только что вернулся из-под Петергофа, траншеи рыли, еле успели убежать... (Махнула рукой). И видит он плохо...

Коновалов. Ему ведь только в декабре восемнадцать?

Екатерина Михайловна кивнула.

Пусть едет. Ну, счастливо. (Протягивает руку). Счастливо!

Екатерина Михайловна. Счастливо. (Идет к дверям. Взялась за ручку. Обернулась. С отчаянием). Вася! (Бросилась к Коновалову, опустилась на колени, обняла его высокие унты). Васенька мой, Васенька мой, Васенька мой... (Рыдания). Васенька мой, Васенька мой, Васенька мой...

Коновалов (силится оторвать от себя ее руки, сдавленно). Катя...

Екатерина Михайловна. Прости меня, Васенька, прости меня, Васенька, прости меня, Васенька...

Наконец он поднял ее, она, тяжко всхлипывая, гладит его ладони, его локти, грудь, щеки, подбородок.

Любимый мой, любимый мой, ты мой любимый.

Коновалов. Уйди.

Екатерина Михайловна. Ты никогда не мог видеть, когда я плачу, ты всегда прощал меня, когда я плачу, помилуй меня, помилуй, пощади, Васенька, любимый мой, солнышко, ненаглядный мой, золотой мой...

Коновалов. Уйди. (Оторвал от себя Екатерину Михайловну). Я не хочу тебя видеть. Я никогда не захочу тебя видеть. Ни сегодня, ни завтра, никогда. Только сына, только сына... Уйди. Уезжай.

Екатерина Михайловна (качает головой). Нет-нет, я не верю. (Жалко). Не верю. (Опустилась в кресло). Ничего не осталось у тебя ко мне, ничего?

Коновалов. Ничего.

Екатерина Михайловна (устало). Ну хорошо. Уйду. Ты прав, надо... Надо уходить.

Коновалов. Илюшу...

Екатерина Михайловна. Да-да. Сейчас Илюша придет. Коновалов. А ты... скорей...

Смолк оркестр.

Екатерина Михайловна (встала) Ты жестокий. Наверно, там... отняли у тебя сердце. (Медленно пошла к дверям). Я тебе... сына... Родила. Вырастила. Сохранила. Прощай.