Горячая шестерка - Иванович Джанет. Страница 19

Ганнибал был на две машины впереди меня. Он замедлил ход и показал, что сворачивает направо к дому, спрятавшемуся за розовой оштукатуренной стеной. Калитка – настоящее произведение искусства из чугуна. Александр Рамос, международный торговец оружием и крутой мачо, жил в розовом доме за розовой стеной. Вот так. Такого никогда не могло бы случиться в Бурге. Проживание в розовом доме в Бурге равносильно кастрации.

Кто знает, может, розовая штукатурка – нечто средиземноморское? И очень может быть, что летом, когда натянут тенты и вынесут на лужайки летнюю мебель, а побережье Джерси нагреет солнце, розовый дом будет смотреться не так уж плохо. В марте же он был унылым, холодным и бесцветным.

Я мельком увидела человека, вылезающего из «Ягуара», когда проезжала мимо. Комплекция и цвет волос Ганнибала, так что, похоже, это и вправду Ганнибал. Разве что Ганнибал снова заметил меня на дереве и на улице, подглядывающей за домом, и попросил соседа-двойника прокрасться задним двором и отправиться на «Ягуаре» в Диль, чтобы сбить меня со следа.

– А ты как думаешь? – спросила я Боба.

Боб открыл один глаз, с сомнением посмотрел на меня и снова заснул.

Я думала точно так же.

Я проехала с четверть мили вдоль Оушн-авеню, развернулась и еще раз прокатилась мимо розового дома. Остановилась за углом, заправила волосы под бейсболку, надела темные очки, схватила Боба за поводок и направилась к участку Рамосов. Диль был городом цивилизованным, с ровными газонами, предназначенными по идее для нянек с ребятишками. Но и для тех, кто пытается что-то выведать, маскируясь под любителя собак, этот городок тоже подходит.

Я находилась всего в нескольких футах от калитки, когда подкатил черный «Таун-Кар». Ворота открылись, и машина скрылась во дворе. Два человека на переднем сиденье. Другие окна тонированы. Я чуть отпустила поводок Боба, давая ему возможность принюхаться. «Таун-Кар» остановился у входа с портиком, и оттуда вышли двое мужчин. Один обошел машину, чтобы достать из багажника вещи. Второй открыл дверь для пассажира на заднем сиденье. Им оказался человек лет шестидесяти. Среднего роста, стройный. Одет в спортивную куртку и брюки. Вьющиеся седые волосы. По тому, как все суетились вокруг, я решила, что это не иначе как сам Александр Рамос. Вероятно, прилетел на похороны сына. Из дома вышел Ганнибал, чтобы приветствовать отца. Еще появился человек, очень похожий на Ганнибала, только моложе и худее. Он по ступенькам не спустился. Улисс, средний сын, решила я.

Воссоединившиеся члены семьи не выглядели счастливыми. Вполне понятно, подумала я, учитывая обстоятельства. Ганнибал что-то сказал отцу. Тот замер, а потом врезал сыну по голове. Не слишком сильно. Не так, чтобы сбить его с ног. Больше было похоже на утверждение: «Сынок, ты дурак!»

И все же я инстинктивно поморщилась. Даже на таком расстоянии мне было видно, как сжал зубы Ганнибал.

Глава 6

Одна мысль не давала мне покоя, пока я ехала домой. Если ты отец и скорбишь о гибели своего сына, станешь ты встречать своего первенца оплеухой?

– Господи, да что я о них вообще знаю, – сказала я Бобу. – Может, они собрались участвовать в конкурсе на самую неблагополучную семью года.

По правде говоря, всегда было приятно обнаружить семью еще более неблагополучную, чем моя собственная. Хотя, по существующим в Джерси стандартам, моя семья не такая уж неблагополучная.

Подъехав к магазину на Гамильтон-стрит, я остановилась, достала свой сотовый телефон и позвонила матери.

– Я около мясной лавки, – сообщила я. – Хочу сделать биточки. Что мне требуется?

На другом конце молчали, и мне легко было представить, как моя мать осеняет себя крестным знамением, удивляясь, что могло вдохновить ее дочь на такой подвиг, и надеясь, что это мужчина, и одновременно понимая бессмысленность этой надежды.

– Биточки, – наконец произнесла моя мама.

– Это для бабушки, – пояснила я. – Я обещала ей приготовить что-то вроде биточков.

– Конечно, – ответила мама, – как это я сразу не догадалась!

Приехав домой, я снова позвонила матери.

– Ну, я дома. Что мне со всем этим делать?

– Вымесить фарш, положить в форму и печь при температуре 350 градусов в течение часа.

– Ты ничего не говорила про форму, когда я тебе звонила, – заныла я.

– У тебя нет формы?

– Да нет, конечно, есть. Я просто хотела сказать... Ладно, проехали.

– Удачи, – сказала мама.

Боб сидел посредине кухни и озабоченно прислушивался.

– У меня нет формы, – пожаловалась я Бобу. – Но, слушай, мы же не позволим такому пустяку остановить нас?

Я вывалила фарш в глубокую посудину. Добавила яйцо и с любопытством смотрела, как оно расползается по поверхности. Ткнула в него ложкой.

– Вот так, – сказала я Бобу.

Боб завилял хвостом. Мне показалось, что содержимое миски ему нравится.

Я попыталась мешать фарш ложкой, но яйцо отказывалось смешиваться. Глубоко вздохнув, я взялась за фарш обеими руками. Через пару минут интенсивной работы все прекрасно перемешалось. Я слепила из фарша снеговика. Потом Шалтая-Болтая. Затем я превратила фарш в плоскую лепешку. В таком виде он очень напоминал то, что мы оставили на парковочной площадке «Макдоналдса». Наконец я слепила два огромных шара.

На десерт я купила банановый торт с кремом. Я вытащила торт из поддона из фольги, переложила его на большую тарелку и водрузила свои шары на этот поддон.

– Необходимость – мать изобретательности, – сказала я Бобу.

Сунув форму в духовку, я почистила несколько картофелин и поставила их вариться. Потом открыла банку кукурузы и вывалила содержимое в миску, чтобы подогреть в микроволновке, когда придет время. Стряпня – не такое уж плохое занятие, подумала я. По сути, она здорово напоминала секс. Сначала идея не кажется столь уж соблазнительной, но когда войдешь во вкус...

Я накрыла стол на двоих, и тут как раз зазвонил телефон.

– Привет, детка, – сказал Рейнджер.

– И тебе привет. У меня новости. Машина, которая приезжала в тот вечер к Ганнибалу, принадлежит Терри Джилман. Я должна была ее узнать, когда она вылезала из машины, но я видела ее только сзади, да и не думала ее там увидеть.

– Скорее всего, передавала соболезнования от Вито.

– Не знала, что Вито и Рамос друзья.

– Вито и Александр сосуществуют.

– Еще одно, – продолжила я. – Утром я поехала за Ганнибалом, а он двинулся в Диль. – Я рассказала Рейнджеру о старике из «Таун-Кара» и оплеухе, а также о внешности третьего мужчины, которого приняла за Улисса Рамоса.

– Откуда ты знаешь, что это Улисс?

– Просто догадка. Он похож на Ганнибала, но худее.

Последовала пауза.

– Мне продолжать следить за их домом в городе? – спросила я.

– Посматривай время от времени. Я бы хотел знать, живет ли там кто.

– Тебе не показалось странным, что Рамос дал по морде сыну? – спросила я.

– Не знаю, – ответил Рейнджер. – В моей семье это было обычное дело.

Рейнджер отключился, а я стояла несколько минут неподвижно, соображая, не упустила ли я еще чего. Рейнджер никогда слишком не открывался, но я запомнила небольшую паузу и перемену тона, что дало мне повод думать, не сообщила ли я ему что-то интересное. Я снова прокрутила весь разговор в голове – ничего особенно важного. Отец и двое его сыновей собрались вместе в момент трагедии. Реакция Александра на приветствие Ганнибала показалась мне странной, но я не сомневалась, что не это привлекло внимание Рейнджера.

В квартиру ввалилась бабуля.

– Господи, ну и денек, – сказала она. – Я совсем ухайдакалась.

– Как прошел урок вождения? – поинтересовалась я.

– Нормально, я думаю. Никого не переехала. И машина цела. А ты как?

– Примерно так же.

– Мы с Луизой хотели присоединиться к манифестации пожилых людей, но то и дело отвлекались на магазины. А после ленча мы смотрели квартиры. На пару из них я положила глаз, но ничего по-настоящему интересного мы не видели. Завтра пойдем смотреть жилье в кондоминиумах. – Бабушка заглянула в кастрюлю с картошкой. – Надо же! Я пришла домой после целого дня беготни, и меня дома ждет ужин, невероятно! Будто я глава дома, добытчик, мужчина.