Бей первой, леди! - Казанцев Кирилл. Страница 30

В машине Макс первым делом достал список сотрудников, что полгода назад работали у Левицкой. Пробежал его, прикидывая, с кого бы начать, сосредоточился на тех, у кого, кроме мобильников, были указаны и домашние номера. Вообще список по сравнению с табличкой оказался короче раза в два – многие уволились, и вызвать их на разговор было бы затруднительно, вся надежда оставалась на пятерых, что еще трудились в «Страже», и домашние номера имелись у троих. Мобильник – дело такое: сегодня один номер, завтра другой, послезавтра третий – все эфемерно и ненадежно, стационарный телефон – другое дело. Макс набрал первый же, подождал немного и после серии длинных гудков узнал, что некто Гальченко Игорь сегодня на сутках в Москве и вернется завтра. Набрал второй, но там упорно отказывались отвечать, Макс посмотрел на часы и перешел к третьему. Вся операция заняла у него сорок минут, от захода в дверь до выхода через окно отдела кадров, а с того времени, как он уехал из поместья, прошло больше часа, и Рогожский пока не звонил. Макс набрал третий номер, и через несколько мгновений чуть заспанный женский голос ответил, что сотрудник «Стража» Вишняков О. К. находится на боевом посту, а именно караулит полки с консервами и макаронами в супермаркете на привокзальной площади, и вернется только завтра.

– Благодарю вас. – Макс был готов расцеловать женщину на том конце провода, судя по голосу – молодую. Жена, сестра, подружка – какая разница, главное, что этот Вишняков полгода назад работал у Левицкой, потом его выкинули вместе со всеми, но память-то не стерли, и с ним надо сегодня же поговорить.

– Надеюсь, амнезией он не страдает. – Макс бросил список на соседнее сиденье и завел машину. Выехал с парковки, прикидывая на ходу, сколько займет дорога, да и сам разговор. В городе снова образовались нешуточные пробки, но это были мелочи по сравнению с предстоящим разговором. Может, этот Вишняков и говорить-то на эту тему не захочет и пошлет Макса куда подальше. И Рогожский пока не звонит, что особенно радует: значит, Юлька так и сидит пока в поместье и никуда не собирается. И правильно, пусть сидит, пока он не вернется.

Вишнякова удалось найти с помощью коллег: два здоровенных молодых скучающих мужика встречали покупателей на входе, осматривали на предмет наличия больших сумок и прочего габаритного багажа и ненавязчиво предлагали сдать его в камеру хранения. Больше мужикам заняться было нечем, и они охотно объяснили Максу, где искать Олега Вишнякова. Тот сегодня сторожил отдел бытовой химии и прилегающие к нему полки с собачьими консервами. Макс быстро нашел его и постоял в сторонке, присмотрелся и на ходу придумал, с чего начать разговор. Сосредоточился, придал себе тревожно-деловой вид и двинул напрямик к высокому полноватому человеку в черной с красными нашивками форме. Вишнякову было под сорок, ростом он был чуть пониже Макса, короткие волосы отливали рыжим, бледную кожу покрывали веснушки. Понижение по службе Вишняков воспринял стоически и бдительно прохаживался вдоль полок, осанки при этом не терял, ногами не шаркал и вообще смотрел орлом. Глянул недовольно на Макса, оказавшегося поблизости, и слегка обалдел, когда тот заговорил.

– Привет, – сочинял на ходу Макс, – меня Слава зовут, я в «Страж» недавно устроился. Мне у Левицкой предложили поработать, а я даже не знаю, соглашаться или нет. Ты вроде работал там, мне Игорь сказал.

– Какой Игорь? – пришел в себя Вишняков, и Макс еле сдержал улыбку, видя, как меняется его лицо – от полных непоняток через отдаленное понимание предмета разговора к полному, да и слово «Страж» сыграло свою роль. На что Макс, собственно, и рассчитывал, но этого ему показалось мало, и он решил развить и закрепить успех.

– Ну, Игорь, Игорь Гальченко, ты же с ним работал, должен помнить, – как о чем-то незначительном сказал Макс, и Вишняков расслабился, кивнул и смотрел на Макса уже почти как на своего, на «коллегу».

– Работали, – протянул он, следя за пенсионеркой, что копалась в консервах и близко подносила к глазам каждую банку, – было дело. А тебе-то что?

– Так мне к ней предлагают, – напомнил Макс и перебил сам себя: – Слушай, может, покурим? Или запрещено? Я куплю, только скажи какие…

Перспектива вырваться из полуподвального, провонявшего кошачьим кормом помещения манила и звала, дразнила глотком свежего воздуха и никотина, да еще за чужой счет, и Вишняков сдался. Подумал для приличия, но недолго, и сказал, что выйдет через минуту, только подмену себе найдет. Макс двинул к кассе, купил пару пачек заказанных сигарет и направился в обход супермаркета на стоянку фур, что ждали очереди на разгрузку. Вишняков появился ровно через минуту, взял сигареты, с нескрываемым удовольствием затянулся, выпустил в небо дым и сказал:

– Спрашивай, что интересует. Только быстро, меня ненадолго отпустили, а скоро обед.

Макс глянул на часы – и правда, уже скоро. Он второй час катается, и если Рогожскому взбредет в голову позвонить врачу, то пиши пропало. Но не взбредет, плевал он на здоровье подчиненного, что сейчас только на руку.

– Ты же работал у нее, – продолжил Макс прерванный покупкой сигарет диалог, – что скажешь? Как тебе вообще… ну, впечатления?

Говорить он старался быстро и по возможности косноязычно, старательно делал вид, что волнуется перед принятием сложного решения. Вишняков ободряюще кивнул и сказал:

– Да нормально все было, платили хорошо и вовремя. Работа как работа, работали, пока дурдом не начался.

– Что за дурдом? – живо заинтересовался Макс.

– Да ерунда всякая, черт знает что. – По голосу было понятно, что Вишняков раздосадован, что воспоминания ему неприятны, и Макс боялся, как бы тот не оборвал разговор. Хотел было денег за информацию предложить, но вовремя одумался, чтобы не вызвать подозрений. Поэтому дальше действовал осторожно, больше слушал, чем говорил, и не отрываясь смотрел на Вишнякова. А тот помолчал, скурил полсигареты и продолжил:

– Хрень какая-то непонятная, а я этого не люблю. У Левицкой дочка есть, так вот, из-за нее все и началось. Повезли ее на лошадях кататься, а обратно вернулись на разбитой машине. В хлам разбитой, понимаешь, – толковал информатор, а Макс старательно кивал, изображая удивление. Так, один эпизод подтверждается: на машину с Юлькой действительно напали и разбили, как выразился Вишняков, в хлам. Кто напал, почему – тот не уточнил, похоже, не знал, едем дальше. А тот в понуканиях уже не нуждался и вываливал благодарному слушателю все, что запомнил, перемежая собственными комментариями. – Потом она начала телефоны ломать, я сам видел: идет по дорожке, мобильник у нее зазвонит, она ответит и хрясь – швырнет на плитки так, что только осколки летят. Или об дерево, парни видели, как она новый мобильник грохнула, но тот потом еще долго работал. Или просто под ноги себе швырнет, пнет или наступит – пацаны уж подбирать замучались, один раз даже в пруд лезть пришлось, она его в воду кинула…

Вишняков трепался без перерыва, Макс не забывал «держать» удивленное лицо и поддакивать, а сам думал о том, что это, пожалуй, уже эпизод два. Мобильники Юлька истребляла, когда ей с угрозами звонили, это понятно, с нее станется. «Вот характер», – удивился Макс, получая дополнительные подробности всего, что происходило до него в доме Левицких. И одновременно почувствовал не жалость даже, а скорее потрясение какое-то: вот Юлька молодец, сколько всего ей вынести пришлось, а держится! Нервишки у нее, правда, пошаливают, так это нормально, тут кто угодно бы озверел.

Вишняков замолк, вытащил из пачки вторую сигарету и закурил, пуская дым. То ли выдохся, то ли сказать больше было нечего, но охранник молчал, тогда пришла очередь Макса.

– И что, – заинтересованно спросил он, – что дальше было?

И едва сдержался, чтобы не покрыть последними словами грузчика – на тележке разорвалась коробка, и банки с грохотом валились из нее, катились по полу и звенели так, что заглушили все другие звуки. Впрочем, Вишняков по-прежнему молчал, лишь глянул на Макса и пожал плечами. И снова затянулся, зажмурился от удовольствия, даже глаза прикрыл.