Дело «Пестрых». Черная моль - Адамов Аркадий Григорьевич. Страница 6

Но Сергей не хотел признать себя побежденным. Он готов был сейчас накричать на Амосову, заставить говорить правду. Гнев, охвативший его, мешал думать, мешал уловить и связать между собой факты, которые сообщала Амосова. Сергей терял инициативу, терял нить, идею допроса, его наступательную форму.

И чем больше сердился и нервничал Сергей, тем жалобней и настойчивей звучал голос Амосовой, тем ласковей и как будто даже благодарней пыталась улыбнуться она ему.

Костя Гаранин, сидевший за столом напротив и сосредоточенно что-то писавший, наконец поднял голову, пристально посмотрел на Сергея и сказал:

— Товарищ Коршунов, попросите гражданку подождать в коридоре, у меня тут вопрос к вам есть.

Валентина встала, одернула платьице и, облегченно вздохнув, вышла. Когда дверь за ней закрылась, Гаранин сказал:

— Ты неверно ведешь допрос, Сергей. Заранее видишь в ней преступницу. Так нельзя. И вот еще что. Надо человека расположить к себе, вызвать на откровенность. А ты смотришь на нее рассерженным индюком.

— А если она врет! — запальчиво воскликнул Сергей. — Да еще строит глазки. Цацкаться с ней прикажешь, да?

— Да, прикажу, — твердо произнес Гаранин. — Раньше докажи, что она врет. Кончай допрос. В другой раз будешь умнее.

Костя снова углубился в работу, давая понять, что разговор окончен. Сергей хотел было продолжить спор, но, пересилив себя, сдержался.

Через час Сергей с протоколом допроса вошел в кабинет Зотова. Тот внимательно выслушал его доклад, прочел протокол и задумчиво произнес:

— Так-с. Скажем прямо: допрос не получился. Но кое-какие факты тут есть. Вот что. Составьте план работы по версии. Перечислите мероприятия.

— План составлен, товарищ майор, — быстро ответил Сергей и положил на стол исписанный лист бумаги. — Гаранин помог.

— Гаранин? Очень хорошо, — кивнул головой Зотов. — Давайте поглядим.

Он не спеша вытер платком бритую, блестевшую от пота голову, достал папиросу, дважды смял мундштук и с наслаждением закурил. Потом на листке бумаги он зачеркнул цифру «4» и, вздохнув, написал цифру «5»: начальник отдела вел счет выкуренным за день папиросам.

Подробно обсудив с Сергеем план работы, Зотов с удовлетворением произнес:

— Вот теперь все. Выполняйте. Это ваше первое самостоятельное дело. Старайтесь быть объективным и спокойным. Перепроверяйте показания одних другими. Некоторые могут быть пристрастны. Ну, желаю успеха!

Зотов встал, пожал руку Сергею, и на его широком, тронутом оспой лице появилась удивительно хорошая, почти отцовская улыбка. Сергей знал, что у этого бывшего шахтера во время войны погиб сын, боец ударной армии генерала Катукова. А Зотов, пожимая руку Сергея, подумал: «Вообще парень ничего. Чем-то на моего Лешку смахивает. Вот только голубые глаза, смуглое лицо, черные волосы, это, пожалуй, слишком красиво. И вообще — лишняя примета».

Из Загорска Сергей возвратился поздно вечером в понедельник.

На следующий день Гаранин обратил внимание на сияющее лицо Сергея, хотя тот с подчеркнутой скромностью сидел за столом, листая бумаги. Костя подозрительно взглянул на друга и спросил:

— Ну, как съездил? Что-то вид у тебя слишком довольный.

— Есть от чего, — загадочным тоном произнес Сергей. — Скажи: Зотов у себя?

— Зачем он тебе?

— Буду просить разрешения на арест Валентины Амосовой, — важно объявил Сергей.

— Что? — удивился Костя.

— О, вот это сила! — с хорошо разыгранным восхищением произнес Саша Лобанов, сотрудник того же отдела, весельчак и балагур, бывший старшина первой статьи.

— Просто, как у Шерлока Холмса, — тем же тоном продолжал он. — За два дня, путем чисто логических умозаключений, выкурив десять трубок и совершив таинственную поездку, Сергей Коршунов раскрывает сложнейшее преступление. Это вам, товарищи, урок, как надо…

— Не трепись, Сашка, — оборвал его Гаранин и сердито сказал, обращаясь к Сергею: — Идем к начальству.

Зотов встретил их строго.

— Доложите результаты первых двух дней. Начнем с вас, Гаранин. Как идет работа на месте происшествия?

Хмурое лицо Кости оживилось.

— Кое-что есть, товарищ майор. В субботу нашел первых очевидцев. Исходил из того, что преступники приехали на машине. Час мне был приблизительно известен. Но ни дворник, ни жильцы, которых я расспрашивал, ее не видели. Только мальчишки во дворе…

— Прекрасный источник сведений, — одобрительно заметил Зотов. — Имейте это в виду, Коршунов. Наблюдательны, энергичны, памятливы.

Сергей кивнул головой. Он слушал Костю внимательно и чуть ревниво, предвкушая то впечатление, которое произведет его собственный доклад.

— Так вот, мальчишки, — продолжал Костя, — сообщили мне, что в тот час у подъезда стояла какая-то большая черная машина. Однако номера ее и даже марки они не знают. Не видели и тех, кто в ней сидел.

— Интересно, — проговорил Зотов, раскладывая перед собой кучку остро отточенных карандашей. — У вас все?

— Так точно.

— Немного пока, очень немного. Надо искать эту машину. Слушаю вас, Коршунов.

Гаранин иронически посмотрел на взволнованного Сергея. Тот поймал его взгляд, нахмурился и начал свой доклад.

— Сначала общие сведения о Валентине Амосовой. По общественной и производственной линии ее характеризуют только с плохой стороны. Свободное время проводит на танцах, среди ее знакомых выявлено много лиц, состоящих на учете в милиции, как ранее судившиеся за различные преступления, и ныне ведущих подозрительный образ жизни. Амосова ленива, зарабатывает мало, очень интересуется нарядами и всегда жалуется на недостаток денег. Далее, она очень завидовала, часто вслух, своей двоюродной сестре Любе Амосовой, завидовала ее нарядам, общему достатку ее семьи. Никанор Иванович — знатный мастер завода, старый большевик, побывал несколько раз за границей в составе наших делегаций.

Зотов, откинувшись на спинку кресла, невозмутимо раскладывал свои карандаши.

— Это ведь не все? — поднял он голову, когда Сергей на минуту умолк.

— Так точно, — быстро ответил Сергей. — Показания, данные Амосовой, ложны. Во-первых, она заявила, что приехала в Москву в пятницу, так как выполнила недельную норму. Это ложь. Она просто сбежала с работы, ее никто не отпускал. Во-вторых, она заявила, что ехала в Москву вместе с подругами, Сильченко и Ивановой. Это тоже ложь. Обе они в тот день были на работе и в Москву не уезжали. В-третьих, Амосова скрыла, что она ездила в Москву и накануне, в четверг, и в тот же день вернулась в Загорск. Никанор Иванович этого не знал, так как был на работе. В-четвертых, Амосова заявила, что преступники среди других вещей похитили и ее зимнее пальто. И это ложь. Из первой поездки в Москву она вернулась с этим пальто и, уехав снова в Москву на следующий день, оставила его подругам с запиской. В ней она просила срочно продать это пальто на рынке.

— Черт возьми, — произнес Гаранин.

— Таковы факты, — заключил свой доклад Сергей.

— А каковы ваши выводы? — медленно спросил Зотов, собирая со стола карандаши.

— Вывод один, — уверенным тоном ответил Сергей: — Валентина Амосова является соучастником преступления. Это она дала подвод, и на ее голос открыла дверь Люба Амосова.

— Так, — Зотов повернулся к Гаранину. — Ваше мнение?

Костя минуту подумал, подперев широкой ладонью подбородок. Наконец он сказал:

— Интересные сведения и, по-моему, важные. Но арестовывать Амосову пока нельзя, нет прямых улик и мало косвенных.

— Но, оставшись на свободе, она возвратится в Загорск! — запальчиво возразил Сергей. — Там она узнает о моем приезде, догадается о цели его и предупредит сообщников. Они могут скрыться!

— Погодите, Коршунов, — сказал Зотов, жестом как бы успокаивая Сергея. — Все это мы и сами понимаем. Однако Гаранин прав. Сегодня же вызовите Амосову на новый допрос. Это, знаете, все-таки мутная девчонка. Да, Гаранин! Очень жду новых сведений о машине. Ну, можете идти.

Сергей встал, чуть заметно пожав плечами. Ему было обидно. В самом деле, он привез такие важные сведения. И по существу, только он и дал настоящие улики по делу. «Увидят, они еще увидят, кто прав», — твердил он про себя, уходя из кабинета Зотова.