Двойная ложь - Пирсон Ридли. Страница 38

Маршрут отхода, который Альварес выбрал, — скорый «Амтрак» из Кроуфордсвилля в Чикаго, — не проходил через Сент-Луис.

При нем были две кредитные карточки и два водительских удостоверения на те же фамилии; документы обошлись Альваресу в изрядную сумму — несколько месяцев назад пришлось изрядно попотеть, чтобы заполучить их. Прежде он не пользовался ими — до сих пор он всюду регистрировался по третьему водительскому удостоверению на имя Кевина Джоунса. Два комплекта незасвеченных поддельных документов он приберегал на случай возникновения чрезвычайных обстоятельств, зная, что воспользоваться ими без опаски сможет только один раз.

Возникшую ситуацию, похоже, следовало рассматривать как чрезвычайные обстоятельства.

«Нозерн Юнион» понимает, что имеет дело с неким «диверсантом», хотя до прессы подобная информация не доходила (каждое крушение подносилось широкой общественности под новым соусом, приписывалось различным причинам). Значит, агенты безопасности будут полагать, что он торопится, возможно, в панике стремится как можно быстрее покинуть место преступления. Исходя из этого предположения, он и задержался на несколько часов, таким образом предприняв неожиданный для них шаг. Попытка взять напрокат машину в близлежащих городках наверняка была бы проверена — скорее всего, агенты уже получили сведения из всех пунктов проката. Его план отступления предусматривал выезд в Чикаго на скором поезде, и уже там он намеревался взять напрокат автомобиль. Самое главное — как можно быстрее уехать из южной Индианы.

Альварес уже давно научился сдерживать свои эмоции. И все же по мере того, как истекали секунды, ему все больше и больше хотелось спрыгнуть с поезда и броситься куда глаза глядят. Но что, если именно этого от него и ждут? Что, если за поездом наблюдают, надеясь, что кто-то попытается скрыться? Он не знал, обладает ли «Нозерн Юнион» достаточными полномочиями, чтобы задержать отправление «Амтрака», но ему казалось, что это вполне возможно. И вообще, после крушения возможно любое развитие событий, любые исключения.

Альварес чувствовал себя загнанным в угол. Безопасных путей выезда из Южной Индианы не так много, если отбросить товарные составы и автобусы; тем ценнее каждый из них. Его охватили сомнения: может быть, стоило угнать машину или найти заброшенную ферму и затаиться там, переждать, пока стихнет переполох? Затем, спохватившись, он отругал себя за малодушие. Нужно принимать решение, причем немедленно.

Он решил остаться в вагоне и постарался успокоить расшалившиеся нервы. Ни на секунду не сводил он глаз с вокзального перрона, проверяя, не сядет ли кто-нибудь в поезд, надеясь в глубине души, что задержка вызвана внутренними проблемами «Амтрака». Тем временем мозг лихорадочно перебирал возможные варианты действий на случай, если кто-то действительно объявится. Вскоре в вагоне появятся контролеры, чтобы проверить билеты у севших на станции пассажиров — троих, включая его самого. При проверке билетов его и обнаружат. Потея от напряженного ожидания, он метнул взгляд на часы: отправление поезда задерживается уже на восемь минут. Ему они показались целой вечностью.

Он вытянул шею, чтобы выглянуть в окно с другой стороны — нет ли там какой суеты или активности? Снова перенес все внимание на платформу. Опять посмотрел на другую сторону.

Сидевшая рядом с ним женщина пристально вглядывалась в Альвареса. Ей явно передавалось его беспокойство.

— Как вы думаете, что-то случилось? — спросила она.

— Да, — ответил Альварес. — Похоже на то.

— Господи, благослови Интернет, — произнес Лорен Рукер.

Снова прижимая к уху сотовый, Тайлер свернул к обочине и остановил прокатный автомобиль. Алюминиевый бок поезда тускло поблескивал под холодным зимним дождем, который превращал снег в белый цемент. Длинный состав, змеясь, уходил вдаль по рельсам, пересекающимся с горизонтом; мощная масса стали и стекла оставляла зловещее впечатление. Никогда раньше поезд не задерживали по его просьбе.

На платформе стоял одетый в форму кондуктор и похлопывал руками в перчатках по бедрам, стараясь разогнать холод. Тайлер хотел бы сесть на поезд незаметно, однако для скрытности времени не оставалось. Ему повезло хотя бы уже в том, что поезд до сих пор не ушел, а то, что большинство пассажиров, сидящих со стороны платформы, увидят его лицо, — это мелочь. На заднем сиденье находилась внушительных размеров сумка, в которой лежал компьютер «лэптоп», пачка документов и трехдневный запас сменной одежды, уже изрядно перепачканной и нуждающейся в стирке. Он пожалел об отсутствии хотя бы бейсболки или шляпы, чтобы прикрыть лицо, однако все бейсболки покоились на вешалке в доме, которого он скоро может лишиться.

— Честное слово, я жутко тороплюсь. Я опаздываю на поезд, — сказал Тайлер. Выбравшись из машины, он открыл заднюю дверцу, чтобы забрать сумку.

— У нас есть фотография подозреваемого, сделанная в коридоре прибытия пассажиров в Индианаполисе, — гордо объявил Лорен Рукер. — Правда, качество не самое лучшее, снимок сделан под неудачным углом. Он одет в черную кожаную куртку, при нем черный рюкзак. К сожалению, лица толком не разглядеть.

Тайлер счел информацию интересной, но не столь важной — в конце концов, о куртке и рюкзаке он знал еще по видеозаписям О'Хара. Он попросил Рукера переслать фотографию электронной почтой. Подсоединиться можно будет с лэптопа, как только он сядет в поезд.

— Это все? — спросил он. — Или мне перезвонить?

— Есть еще кое-какая информация, — сказал Рукер. — Авиалиния разыскала его посадочный талон в Цинциннати. В местной лаборатории проверили талон на отпечатки пальцев и получили целых пять штук разных размеров.

— Посадочные талоны проходят через множество рук, — предупредил Тайлер.

— Они отсканировали пять отпечатков и разослали для проверки по всем базам данных, которые только можно себе вообразить. Потому-то я и вспомнил об Интернете — скорость сравнима разве что со скоростью света. В буквальном смысле. И все это за последние два часа. Запрос имеет высшую степень приоритетности, поэтому нам везде дают зеленый свет. Сейчас их сверяют с отпечатками преступников, арестованных за федеральные или штатовские преступления, и еще гоняют по внутренней базе данных «Нозерн Юнион», так что мы можем сбросить со счетов работников авиалиний и сузить район поиска. В ближайшие часы их пропустят через базы данных Пентагона, государственных и федеральных служащих, медицинских работников, учителей, нянечек и Бог знает кого еще. — Рукер остановился, чтобы перевести дыхание. Тайлер чувствовал, что его сердце бьется в бешеном ритме, и дело не в том, что он бежал, торопясь успеть на поезд. — Мы этого сукиного сына разыщем. — Он подождал ответа. — Тайлер? Вы меня слышите?

— Свяжемся по электронной почте, — повторил Тайлер, приближаясь к проводнику, который уже подавал машинисту сигнал к отправлению.

Альварес смотрел, как выскочивший из двухдверного автомобиля с откидным верхом мужчина подбежал к проводнику, и тот пропустил его в вагон. Через мгновение поезд тронулся, и Альварес на несколько секунд закрыл глаза, стараясь запомнить мелькнувшее лицо. Враг только что сел в тот же поезд; можно не сомневаться. Мысли кружились в беспорядочной кутерьме. Что теперь? Неужели ищейкам О’Мейли удалось выследить его до самого поезда? Неужели он оставлял после себя следы, каждый раз столько сил и внимания уделяя именно тому, чтобы их уничтожить? Или же это удача, слепое везение — просто, О’Мейли старается перекрыть любые пути и возможности? В этот момент его взгляд упал на разноцветные корешки билетов, торчащие в спинках кресел перед каждым пассажиром, — способ, при помощи которого кондукторы умудряются помнить, кто заплатил за проезд и кто на какой станции сел. Кондукторы вот-вот должны появиться. Значит, ему нужно стащить корешок, чтобы его не попросили предъявить билет. Два факта могут оказаться ему на руку: во-первых, поезд переполнен; во-вторых, он сел в средний вагон и может двигаться в любом направлении.