Кто-то следит за мной - Готти Виктория. Страница 29

— Красивое платье. — Роз заставила себя сосредоточиться на своем отражении. Как говорится, простенько, но со вкусом. Да, лучше, пожалуй, не найти.

— Роз, что происходит? Должно быть, это как-то связано с теми розами, что ты получила на приеме. Я поняла по твоему лицу.

Снова Роз покачала головой.

— Ситуация под контролем, Мэрилин. — Она уже вешала на плечики остальные платья. — Должно быть, это была чья-то глупая шутка. Отличился кто-то из моих не в меру рьяных читателей. Такое случается.

— А что именно случилось?

Роз внутренне напряглась. Шанс облегчить лежащую на плечах ношу, разделить свои страхи с лучшей подругой не надо отвергать. Но стоит ли втягивать в это дело Мэрилин? Роз решила, что немного сочувствия ей не повредит.

— К розам была приложена записка. Заканчивалась она фразой: «Знай, я слежу за тобой».На следующий день я получила шкатулку из «Тиффани», полную засохших лепестков роз. Опять же с запиской, которая заканчивалась той же фразой.

Мэрилин помолчала, прежде чем спросить:

— Ты обратилась в полицию? Очень уж рискованно списывать все на невинные шалости читателя.

Роз надевала одежду, в которой пришла.

— Да, об этом можешь не волноваться. Помнишь Джона Фальконе? Он занялся расследованием и говорит, что ничего удивительного в этом нет. Такова участь знаменитостей.

У Мэрилин округлились глаза.

— Возможно, но я слышала очень много ужасных историй про таких вот «невинных» преследователей, а на поверку оказывалось, что рыльце у них в пушку.

* * *

По просьбе Роз они заехали пообедать в «Иль Кантинори», одну из достопримечательностей Гринвич-Виллидж, уютный тосканский ресторанчик со стеклянными дверьми, открывающимися прямо на улицу. Из-за обилия цветов зал ресторана казался цветущим садом. В более теплые месяцы Роз любила пообедать во внутреннем дворике, где между столиками стояли кадки с экзотическими цветами.

— Здесь очень хорошо готовят ризотто, — сказала Роз, когда они сели за столик у дальней стены. Она огляделась. — По-моему, это один из самых романтичных ресторанов Нью-Йорка. Идеальное место, если тебе хочется кого-то соблазнить. Ивен и я отпраздновали здесь последнюю годовщину нашей свадьбы. — Роз покосилась на Мэрилин. Ее тревожило полное отсутствие романтики в жизни подруги.

— Вот, значит, почему ты привела меня сюда. — В голосе Мэрилин звучал смех. — По-прежнему стремишься кого-нибудь мне найти. Если у тебя и Ивена идеальная семья, это не означает, что и у других все будет как в сказке.

Над столиком повисла тишина. Уж кто-кто, а Мэрилин знала, что семейная жизнь Роз и Ивена далека от идеала.

Подошел Фрэнк Миниери, управляющий рестораном, поздоровался с дамами, и тут же у столика возник Филипп, ее любимый официант, чтобы взять заказ. После его ухода молчание нарушила Мэрилин.

— Роз, я хочу знать, что все-таки происходит.

Роз попыталась перевести разговор на другое, отвлечь Мэрилин от темы, затронутой еще в «Бергдорфе», но ничего из этого не вышло. Мэрилин гнула свое:

— Хватит юлить, подруга. Я не успокоюсь, пока не выясню все до конца. Цветы, записки, псих — взрывоопасный коктейль.

У Роз упало сердце. Она знала, что Мэрилин права. С того самого момента, как Димитрий вернулся в их жизнь, все пошло наперекосяк.

Однако она попыталась не выдать своей тревоги.

— Теперь этим занимается Джон Фальконе, так что волноваться мне не о чем.

Филипп принес закуску, жаренных на рашпере кальмаров для Роз, салат из спаржи в оливковом масле для Мэрилин. Роз попробовала кальмаров, Мэрилин — спаржу, они поболтали об издательских делах, похихикали над напыщенностью Дарио, обменялись последними новостями об общих знакомых. И уже когда Роз решила, что ей удалось отвлечь Мэрилин и допрос с пристрастием закончен, та пододвинула стул поближе и заглянула Роз в глаза. Мэрилин была не из тех, кто останавливается на полдороге: успокоить ее могла только правда и вся правда.

— Поговори со мной, Роз.

Роз мялась, кожей ощущая присутствие других людей, сидящих за соседними столиками, внимательного метрдотеля, который готов в любой момент подойти, чтобы узнать, всем ли довольны дорогие гости. Ну как тут расскажешь все начистоту, когда их могли подслушать? Но несколько взглядов, брошенных по сторонам, убедили Роз, что посетители ресторана заняты своими делами и не обращают на них ровно никакого внимания. Посторонние глаза и уши за ними не следили, так что поводов для волнения не было.

Она глубоко вздохнула, наклонилась к Мэрилин и начала:

— Я знаю, тебя это удивит, но девочкой-подростком я работала горничной у Миллеров...

Мэрилин молчала, маленькими глотками пила «кьянти», изредка кивала. Не в силах остановиться, Роз рассказывала и рассказывала о своей жизни в поместье «Лорел», в том числе и о домогательствах дяди Тома. И видела, как на лице Мэрилин поочередно проступали сочувствие, грусть, ярость, ужас.

— Боже мой, Роз, бедняжка ты моя! Неужели не было человека, на которого ты могла опереться?

Роз уставилась в стол.

— Был. Димитрий Константинос.

В этот момент официант принес ризотто, наполнил стаканы вином.

Мэрилин не притронулась к аппетитно пахнущему отварному рису, приготовленному с маслом, мясом и овощами.

Где-то, наверное на кухне, разбилось что-то стеклянное. Роз резко повернула голову, потом продолжила:

— Димитрий жил в поместье. Ухаживал за лошадьми. Он — незаконный сын Джеймса Миллера.

— Что? — только и смогла выдавить из себя Мэрилин.

— Ну чему ты так удивляешься, Мэрилин? В семье Миллеров скандалов хватало. — Роз перечислила некоторые. — К примеру, несколько раз на Джеймса составляли протокол за нарушение правил дорожного движения. Один раз при этом даже пострадала маленькая девочка, к счастью, травма оказалась легкой. Он просто откупился, — сказала Роз. Потом сообщила Мэрилин о слухах, связывающих Джеймса с эскорт-службой, которую контролировал Джозеф Браун. — Он пошел к Джозефу в партнеры, чтобы иметь этих женщин, когда ему заблагорассудится. Некоторых даже избивал, но пожаловаться в полицию или обратиться в суд они не смели, так что ему все сходило с рук. За хорошие деньги любому можно заткнуть рот.

Мэрилин вопросительно изогнула бровь.

— Как я понимаю, в любой семье, занимающей высокое положение, скандалов предостаточно. Обычно они меня не шокируют, но услышав такое от тебя... Я хочу сказать, я знаю Джеймса Миллера и никогда не думала...

Уловив недоверие Мэрилин, Роз затараторила, как пулемет.

— Есть только одна причина, по которой я не распространяюсь о секретах Джеймса. Если пресса копнет как следует, все отвратительные подробности всплывут на поверхность, и Ивену придется распрощаться со своей мечтой. Я никогда не думала, что он захочет стать государственным политиком, но так уж сложилась жизнь. И я не хочу, чтобы частная жизнь моего свекра повредила ему.

— А Димитрий? — Мэрилин наклонилась к подруге.

— Димитрий — это совсем другая история. Как и у меня, у него не было никого и ничего. Только представь себе: один сын купается в роскоши, а второй живет в прямом смысле слова в сарае. Поначалу меня влекло к нему из жалости, а потом... — Над столиком повисло молчание. — По правде говоря, из того ужасного периода моей жизни, после смерти родителей, вспоминать стоит только его.

— Димитрий Константинос?! — Мэрилин поставила локти на стол, уперла подбородок в маленькие ладошки и пристально посмотрела на Роз. — Почему меня это не изумляет? Ты всегда держала меня на расстоянии, как, впрочем, и остальных. Словно ты что-то скрывала. — Она покачала головой. — Димитрий Константинос и Роз Миллер. Однако!

Официант вернулся, забрал опустевшие тарелки. Роз подождала, пока они вновь останутся одни, затем продолжила:

— Мэрилин, ты понятия не имеешь, каким он тогда был. Так что поверь мне на слово. Димитрий уделял мне столько внимания! Души во мне не чаял. Научил ездить верхом, даже играть в бейсбол. И я влюбилась в него до безумия. Все видели в нем бирюка, а мне он открыл свою нежную, страдающую, любящую душу. — У Роз перехватило дыхание — она вспомнила свое прошлое. — Тогда же и Ивен начал ухаживать за мной... — И она описала события, приведшие к ужину в особняке, рассказала о том, что за этим последовало. — Я пришла в себя уже в больничной палате. У кровати сидел Ивен. Мне было приятно его видеть, но куда больше хотелось вернуться к Димитрию. Наутро мы собирались вместе уехать из «Лорел».