Черный город - Тамоников Александр Александрович. Страница 47

– Вряд ли! Желаю вам выжить в этом безумии.

Он резко повернулся и вышел в коридор, где его ждал сержант 9-й роты.

А ровно в 16.00 опустела привокзальная площадь. Все тела были убраны; из вагонеток, что продолжали стоять на путях, трупы солдат и офицеров мотострелковых батальонов, разбитых на площади перед Новым годом, перегрузили в машину. Увезли в парк.

В 16.10 Голубятников вызвал на КНП командира 9-й роты капитана Боревича:

– Как проходила эвакуация?

– Это было нечто!

– Что ты имеешь в виду?

– Объясню, как только бойцы уйдут…

Солдаты-связисты в это время убирались в помещении.

– Пусть занимаются своим делом, выйдем в коридор, – сказал Голубятников.

В коридоре комбат спросил:

– Ну и что ты имеешь в виду под фразой «это было нечто»?

– То, как работали наши и чеченцы.

– А что, эвакуация одних сильно отличалась от эвакуации других?

– Не в этом дело, товарищ подполковник.

– Так в чем?

– В общем, что меня поразило, так это то, что в течение почти четырех часов наши бойцы работали рядом с чеченами. Иногда наши трупы из БМД вытаскивали, а духи своего из-под днища этой же бээмдэшки тянули. Ну, в метре друг от друга.

– И что?

– Жуткая картина. Духи на наших смотрели с ненавистью; впрочем, и наши особой доброжелательности не проявляли. Думал, не дай бог один другого зацепит, это ж какая резня началась бы? И мы не смогли бы ничего сделать. А главное, работали в тишине. Молча… Хорошо, что все закончилось. Мы духам со двора вынесли пять трупов, они приняли, опять же молча и с ненавистью. Но и наших двух из танка вытащили, рядом с «коробкой» положили. В следующий раз эвакуационные группы надо разводить.

– Следующего раза не будет, – сказал Голубятников. – Войска все подходят и подходят. До наступления остались считаные дни.

– Но Чечня, командир, это не только Грозный…

– В горах, Саша, совсем другая война будет.

– Тоже верно.

– Возьми закуски, коньячку.

– Закуску возьму, а коньячок у меня и свой имеется.

– Откуда?

– Оттуда, откуда и у вас.

– И частенько прикладываетесь?

– Перед тем как пожрать. Иначе кусок в горло не лезет.

– Ладно, ступай! Наблюдение за подступами к позициям продолжать круглосуточно. Не думаю, что духи отказались от намерений сбить нас с позиций.

– Плевать на их намерения. А наблюдение ведется. Сейчас, когда Кошерев третий дом взял, полегче стало. По крайней мере левый фланг прикрыт.

– Ступай! Связь со мной по необходимости.

– Есть.

Боревич ушел, но на связь тут же вышел командир разведывательной роты капитан Телинский, позвонивший по линии проводной связи. Голубятников снял трубку полевого телефона ТАИ-57:

– Да, Миша.

– К нам опять гость!

– Кто такой?

– Мужик какой-то в гражданке, средних лет.

– Ему-то какого хрена надо?

– А я знаю? Кричит, просит пропустить. Он на открытой местности. Может, завалить? Или шугануть…

– Ладно, сегодня день перемирия, пропусти; но пусть у дома разденется. Убедись, что этот мужик не облеплен взрывчаткой.

– Понял! Далее, как всегда, через 9-ю роту на КНП?

Подумав, Голубятников ответил:

– Нет! Передай Боревичу, пусть мужика доставят к командному пункту 8-й роты. Там с ним поговорю.

Буквально через пять-семь минут старший лейтенант Стрельцов доложил, что к его КП бойцы 9-й роты доставили чеченца лет сорока. Тот желает говорить с командиром батальона.

– Иду к тебе! – ответил Святослав.

Командир батальона прошел до здания размещения командного пункта 8-й парашютно-десантной роты к соседнему зданию. Снайперы с водонапорной башни огня не открыли: либо цели не видели, либо не имели приказа возобновить обстрел после перемирия. А может, Тариев своей властью запретил им вести огонь. Как бы то ни было, но комбат прошел до КП 8-й роты без проблем. У здания его встретил и. о. командира роты старший лейтенант Стрельцов с солдатом. В стороне стоял интеллигентного вида мужчина. Стрельцов козырнул, указал на мужика:

– Вот он, гость наш очередной! Боревич звонил, сказал, что ни оружия, ни взрывчатки при нем нет. Я перепроверил, гость «чист». Но со мной разговаривать не стал.

– Ладно!

Комбат подошел к чеченцу, спросил:

– Кто вы и что вам надо?

– Извините, а вы и есть комбат?

– Я задал вопрос.

– Понимаю. Фамилии своей по понятной причине назвать не могу, скажу, что в прошлом служил в милиции, в звании майора. Я никогда не признавал власть Дудаева, принесшего чеченскому народу только горе.

– Очень приятно! Но что вам от меня надо?

– Я могу показать, где находятся позиции дудаевцев, что штурмуют вокзал, а также места рассредоточения других отрядов, в том числе состоящих из наемников.

– Нам все это известно, – спокойно ответил Голубятников.

– То, что могу показать я, вам не может быть известно.

– И тем не менее данная информация не представляет для меня никакого интереса.

– Поймите, подполковник, я хочу тоже воевать против банд Дудаева. Дайте мне группу десантников, и я проведу ее в любую часть Грозного. Мы сможем и разведку провести, и удар по боевикам нанести.

– Мы в подобных услугах не нуждаемся, – ответил комбат. – Желание сражаться с дудаевцами похвально, но лучше вам не проявлять ненужной инициативы и сидеть дома или в каком-либо укрытии. Мы сами разберемся с противником. Для этого мы здесь и находимся. Можете идти; вопрос, как дойдете один. Сопровождения я вам дать не могу, а боевики вряд ли пропустят, не узнав, зачем вы ходили на наши позиции.

Бывший майор милиции недовольно проговорил:

– Я-то дойду, недалеко отсюда живу, и жилище мое не пострадало. А вот вы совершаете ошибку, отталкивая от себя людей, готовых помочь вам.

– Я отвечу за свои ошибки. Не смею задерживать.

Гость повернулся и пошел в сторону восточного частного сектора.

– А ведь этот майор милиции хотел заманить наших ребят в засаду, – задумчиво сказал Голубятников. – Дал бы я ему группу, а он ее и сдал бы духам. – Комбат повернулся к Стрельцову: – Как думаешь, Юра?

– Слишком уж наивно.

– На это и был расчет!

– Может быть. Я заметил, как он позиции рассматривал.

– Я тоже! И взгляд у него цепкий. Ты вот что, пока не ушел к духам, задержи-ка его.

– Завалить?

– Я сказал: задержи…

– Понял, сейчас приведу этого майора обратно!

– Бойца возьми с собой. Я здесь подожду.

Старший лейтенант и солдат охранения ушли. Вскоре с востока ударила автоматная очередь, а через несколько минут вернулись Стрельцов с солдатом. И. о. командира 8-й роты доложил:

– Догнал я чечена, попросил вернуться, он побежал, пришлось стрелять. Все как-то на автомате получилось. Зачем дернулся?

– Ну, завалил так завалил. Ступай к себе, я на КНП батальона.

И комбат двинулся на свой командный пункт.

А как стемнело, по позициям открыли огонь вражеские снайперы. И с дальних, и с ближних позиций, – и с водонапорной башни, что было опасней всего.

В 23.20 на КНП прибыл замполит 9-й роты капитан Сомов. Доложил, что группа поиска и эвакуации раненого, оставленного в частном секторе, а также переброски на плацдарм БМД в составе 10 человек готова к выходу. Начальник штаба полка подполковник Юрченков предложил:

– Давайте обсудим план рейда. Значит, сначала выходим в район нахождения боевой машины десанта. Если все сложится нормально, проверяем машину и отправляем ее сюда. На это выделяем трех человек, механика-водителя и двух стрелков. Отправив машину, уходим в глубь сектора к дому нахождения раненого. Забираем его и, отклоняясь к югу, выходим на позиции 7-й роты.

– Что ты скажешь, Женя? – взглянул Голубятников на Сомова.

– Я считаю, что первый этап, а именно выход к БМД, следует принять, но только в части, касающейся обнаружения боевой машины. Отдельно перегонять БМД опасно, да и нецелесообразно. Я бы предпочел следующий вариант: выходим к БМД, проверяем ее, оставляем тройку бойцов и следуем к дому чеченца. Забираем солдата и возвращаемся к боевой машине. И после этого, загрузив раненого в десантное отделение, а часть солдат – на броню и отрядив часть в передовой дозор, возвращаемся к плацдарму. Нельзя исключить встречи с блуждающими в секторе бандами сепаратистов. Если это произойдет, огневая поддержка БМД сыграет решающую роль.