Бункер - Зверев Сергей Иванович. Страница 50
Ожидая чуда, мы в напряжении молчали. Этим чудом мог стать перископ, ведь экипажу предстояло совершить непростой поворот. Для маневрирования в узкостях идущая в подводном положении субмарина всегда поднимает перископ, если только ее капитан и штурман не знают назубок все особенности дна и береговую линию. Немецкие «археологи» вряд ли практиковались в вождении подлодок в здешних местах, потому мы и ждали появления на поверхности тонкой штанги перископа.
Поверхность оставалась чистой. Катер уже прошел траверз статуи Николая Чудотворца, и нам самим следовало определиться с поворотом.
Горчаков жалобно посмотрел на меня, потом на Устюжанина.
– Хорошо-хорошо, – надеваем мы ласты, маски, берем фонари. Жора подхватывает единственный акваланг и тихо ворчит – Похоже, нам придется прочесывать речку до самой Балтики…
Упав за борт, крутимся в поисках подлодки. Небо над Калининградом просветлело, и видимость под водой немного улучшилась. Только пользы от этого мало– подлодка исчезла.
Подышав из баллонов акваланга, отдаю товарищу загубник и сигнализирую жестом: «Расходимся».
Включаю приличную скорость, иду вниз. Глубина фарватера в этом месте метров десять-двенадцать. Луч моего фонаря мечется из стороны в сторону.
Никого. Пусто.
Искать Жору для глотка воздуха из акваланга бессмысленно– просто потеряю время. Иду вверх под углом в сторону течения.
Всплыв на поверхность, прочищаю легкие.
– Ну что, Женя? – доносится голос Горчакова.
Кричу в ответ:
– Пока пусто!
И снова ухожу под воду…
* * *
Погружаясь вторично в мутное нутро Преголи, я нарочно иду по течению и немного забираю в сторону уходящего вправо русла.
Интуиция? Предчувствие? Не знаю. Скорее, способность представить себя на месте противника и просчитать вперед несколько его шагов. Пять минут назад, стоя на палубе катера, я закрыл глаза, мысленно переместился в обитаемый отсек сверхмалой подлодки «Зеехунд» и попытался ответить на вопрос: куда следует повернуть штурвал? Почему-то русло Старой Преголи отпало само собой. «Вправо. Итолько вправо, – твердо сказал я сам себе. Иобъяснил причину подобного выбора – Вотносительно широком устье удобный глубокий фарватер, менее пяти миль до входа в Калининградский залив и еще несколько часов хода на экономичном режиме до Балтийского моря».
Позабыв об усталости, работаю ластами так, будто сдаю на время зачет на профпригодность. Фонарь постоянно включен. Правда, у поверхности он бесполезен, а на глубине луч пробивает мутную взвесь не дальше трех-четырех метров.
Достигаю дна. Судя по глубине, я примерно на середине фарватера. Иопять ни одного намека на подлодку. Пусто.
Не останавливаясь, решаю проплыть дальше в западном направлении. Проплыть столько, насколько хватит запаса воздуха.
Выжимаю из своих мышц последнее. Пройдя метров пятьдесят, замечаю впереди темное пятно.
Неужели она?!
Надо бы подойти ближе, но… чувствую, что больше без воздуха не могу. Резко взмываю вверх.
Вылетев на поверхность, прочищаю легкие и призывно машу рукой экипажу катера.
Кажется, Горчаков кричит, интересуясь результатами заплыва. Отвечать некогда. Надо срочно идти вниз– проверить, не ошибся ли. Изакрепить успех.
Субмарину я настиг метров через сорок.
Это была она! Хищная форма корпуса, выкрашенного в темно-серый цвет. Смещенная назад приземистая рубка с предохранительным ограждением убранного перископа, с крышкой шноркеля, обрубком антенны и прозрачным плексигласовым колпаком. Снизу по бокам устроены бугельные торпедные аппараты, но вместо оружия– пеналы, лишь отчасти напоминающие торпеды. Вхвостовой части единственный вертикальный руль, горизонтальное оперение, маленький гребной винт…
Я даже проплыл некоторое время следом за субмариной, ощущая тугие водяные струи, закрученные гребным винтом. Но преследование было недолгим, мне снова не хватило воздуха.
Взмахнув руками, я ушел к поверхности…
* * *
Повернув в правое русло и застопорив ход, белоснежный катер покачивается на волнах. Ясижу у борта катера, набросив на плечи куртку. Сейчас раннее утро, солнце находится у горизонта и над рекой довольно прохладно.
После моего доклада о визуальном контакте с подлодкой, Горчаков вытянул руку на запад и скомандовал: «Полный вперед!»
Ну чисто адмирал Нахимов!
– Сергей Сергеевич, – остановил я его порыв. – Вы ничего не забыли?
На секунду задумавшись, он хмурит брови.
– Ну-ка напомни.
– Устюжанин на глубине.
– Ах, да. Так ведь мы лодку упустим!
– Никуда мы ее не упустим, – спокойно возразил я. – Она идет экономичным ходом со скоростью в три узла. Старушки-пенсионерки за трамваями бегают быстрее. Цель маршрута мы знаем, на выходе из устья дежурит буксир. Так что можем спокойно подобрать Жору.
– Ладно, подождем твоего заместителя, – вздыхает шеф и тянет из пачки очередную сигарету. Сделав пару глубоких затяжек, он подсаживается рядом и негромко спрашивает – Мысли есть? Давай подсказывай– ты же все-таки морской офицер. Что, по-твоему, мы должны сделать?
Подумав, отвечаю:
– Во-первых, вам надо связаться с командованием Балтийского флота или с Главным штабом флота.
– Так. Это нам по силам. Что я должен потребовать?
– На выходе из Калининградского залива расположена Балтийская военно-морская база. Неплохо было бы в ближайшие два часа вывести в Балтийский пролив, узким горлышком связывающий залив с морем, любой противолодочный корабль из 146-й тактической группы.
– Согласен, – кивает он, нашаривая рукой батарею радиостанций и телефонов. – Этот вариант сгодится на самый крайний случай. Акак, по-твоему, можно взять «археологов» до Балтийского пролива?
– Попробуем, – уклоняюсь от прямого ответа. – Кажется, впереди– метров через восемьсот– русло поворачивает на юг, верно.
– Да, поворачивает.
– В середине поворота торчит сложный мост, видите?
Генерал щурится, вглядываясь в даль.
– Вижу. Почему ты называешь его сложным?
– Насчет автомобилистов и железнодорожников– не уверен, а вот для экипажей подлодок прохождение между опорами его короткого пролета– трюк не из простых. Особенно если подлодка идет скрытно.
– Согласен. Так что же ты предлагаешь?
– Предлагаю для начала подойти ближе к мосту, пришвартоваться к любому причалу и подождать. Уверен: экипаж субмарины не рискнет входить в плавный поворот вслепую из боязни протаранить одну из мостовых опор.
В этот момент неподалеку послышался всплеск. На поверхности появился Устюжанин, и прежде чем он успел огорчить Горчакова отсутствием результата поисков, тот крикнул:
– Георгий, возвращайся на борт! Тебя одного ждем…
* * *
Наш катер прижался бортом к яхте, пришвартованной у небольшого деревянного пирса. Двухъярусный мост всего в сотне метров ниже по реке, позиция для наблюдения– лучше не придумаешь. Ясижу на диванчике, Горчаков изучает поверхность с помощью бинокля. Всех остальных он попросил спуститься в каюту, дабы не маячили на палубе. На поверхности ничего, кроме мелкой ряби от дуновений слабого ветерка…
Пока катер шлепал черепашьим ходом до пирса, Сергей Сергеевич связался с московским начальством и коротко изложил ход операции. Затем он посетовал на проблему, связанную с внезапно появившейся в распоряжении «археологов» сверхмалой подводной лодкой. Ипопросил помощи, почти дословно пересказав мое предложение касательно вывода противолодочного корабля в Балтийский пролив. Начальство выслушало, недовольно поворчало и пообещало помочь. На том разговор и окончился.
– Вижу! – громко шепчет генерал и толкает меня в бок. – Посмотри туда! Это перископ или я ошибаюсь?
Смотрю в указанном направлении…
На водной глади действительно появилась тонкая трубка. Она медленно двигалась вниз по течению, оставляя за собой короткий белесый бурун.