Тайное сокровище олигарха - Александрова Наталья Николаевна. Страница 3

Сидевший напротив него Василий Божедомский по кличке Бич был хорошо известен в криминальных кругах. В молодости Василий и правда немало поплавал, точнее, как говорят настоящие моряки, походил – конечно, не на пиратских кораблях, а на рыболовных сейнерах и траулерах, откуда был впоследствии благополучно списан. Тогда-то и прилепилась к нему кличка Бич. Василий принадлежал к элите криминального мира, в наше время уже почти вымершей – он был первоклассным медвежатником, специалистом по вскрытию сейфов. При его пиратской внешности и грубых матросских замашках Бич обладал абсолютным слухом и чуткими руками музыканта-виртуоза, он мог голыми руками открыть любой сейф – самой высокой степени надежности.

Не успел Леня удобно расположиться за столом, как японец провел в комнату третьего человека. Непосредственный Бич громко присвистнул и приветствовал вошедшего:

– Здорово, Вензель! И тебя на халтурку подписали? Ну, я смотрю, что-то крутое заваривается! Не иначе, у английской королевы собираются парадную корону слямзить!

Появившийся на пороге комнаты человек, которому так обрадовался Бич, худощавый, смуглый мужчина лет сорока, с гладко прилизанными черными волосами и лицом типичного злодея из латиноамериканских сериалов, был знаменитым «техником» по кличке Вензель, специалист по любым машинам и механизмам, по хитрым взрывным устройствам и охранным системам – в общем, мастер на все руки. Несмотря на свою южную внешность, Вензель был человеком очень сдержанным и молчаливым. Поздоровавшись с присутствующими, он сел за стол и застыл, как бронзовое изваяние.

Бамбуковая занавеска вновь приподнялась, и в комнату, улыбаясь, вкатился маленький кругленький толстячок, при виде которого невольно вспоминался герой русского народного триллера – Колобок. Послав ослепительную, чрезвычайно добродушную улыбку всем собравшимся, толстячок плюхнулся на свободное место рядом с Вензелем и осведомился:

– Кого ждем? Кто-нибудь из уважаемых господ аферистов знает, для чего нас тут сегодня собрали?

Бич недовольно покосился на благодушного толстяка. Ни он, ни Маркиз не обрадовались появлению этого человека. Жизнерадостный, вечно улыбающийся толстячок с постоянной, как будто приклеенной к лицу широкой улыбкой охотно отзывался на странную кличку Хорек. Он был известен как хладнокровный, безжалостный убийца, одинаково хорошо владеющий пистолетом и ножом, кастетом и удавкой.

Стол был накрыт на четверых, и в комнате уже собрались четыре человека. Маркиз понял, что больше ждать некого: собрал их один из присутствующих, и нетрудно догадаться, кто именно.

– Хорек, – обратился Леня к подвижному толстячку, – говори, зачем нас собрал, да разойдемся. Нечего ваньку валять! У меня дел много, пустырь перетирать некогда.

– Ишь ты, какой деловой! – Хорек усмехнулся, оскалив длинные неровные зубы, и сразу стал похож на злобного зверька, «снабдившего» его кличкой. – Больно торопишься! Так не по понятиям, сперва посидим, пообщаемся…

Маркиз хотел было сказать, что не имеет никаких связей с уголовным миром и пресловутые «понятия» для него ничего не значат, да и сам Хорек нарушает их направо и налево, считаясь обычно только с собственной выгодой, но решил не идти на конфликт раньше времени и промолчал.

Толстяк хлопнул в ладоши, и на пороге комнаты появился угодливо согнувшийся хозяин:

– Сьто угодно господам? – прошепелявил он по-русски.

– Сьто угодно, сьто угодно! – передразнил японца Бич своим хриплым грубым голосом. – Небось у тебя, япона-мать, мяса обыкновенного нету? Большой кусок мяса хочу!

– Нету, мяса нету! – грустно подтвердил хозяин. – Только рыба!

– Ну, рыба так рыба, – согласился покладистый медвежатник, – давай сюда рыбу! Только, япона-мать, не сырую, я вас знаю, азиатов! Поджарь рыбу хорошенько!

– Макро, тун, сомон… – начал перечислять японец.

– Бери сомон, – посоветовал Бичу Маркиз, – это просто лосось, они его вкусно готовят.

Сам он заказал сашими, а Хорек и Вензель – суши.

Хозяин ненадолго удалился, а на смену ему пришла худенькая немолодая японка с приклеенной к маленькому личику дежурной улыбкой. Она с низким поклоном подала каждому из гостей льняную салфетку, пропитанную горячей лавандовой водой, чтобы они могли обтереть руки, и молча удалилась, грациозно переступая маленькими ножками и все так же заученно улыбаясь. Вслед за ней вновь появился хозяин и поставил перед посетителями фарфоровые мисочки с прозрачным горячим супом мисо.

– Тьфу, одна вода! – поморщился Бич, попробовав содержимое своей голубой пиалы.

– Ешь, дорогой, не капризничай! – усмехнулся Хорек. – Хозяев обижать нехорошо!

После супа на столе появились тарелки с сашими – особым образом приготовленными кусочками сырой рыбы и морепродуктов – и с суши – рисовыми колобками с теми же дарами моря. Только Бичу принесли огромный кусок отлично поджаренной лососины.

Вскоре хозяин появился еще раз и разлил в фарфоровые чашечки подогретое саке.

Хорек обменялся с ним взглядом, и японец, низко кланяясь, удалился.

– Ну вот, – Хорек тремя пальцами поднял чашку с саке, – теперь мы можем и поговорить. – Он отпил маленький глоток и обвел присутствующих внимательным взглядом: – Все вы знали покойного Аскольда…

– Мы-то его и вправду знали, – резко перебил его Бич, – а вот тебя-то покойник на дух не выносил! Если бы я знал, что это ты нас собираешь, – ни за что бы сюда не потащился! – Медвежатник, поморщившись, поставил на стол чашку, положил рядом с ней купюру достоинством в сто евро и встал: – Спасибо за угощение, да только мне недосуг! Меня дома семья ждет! – Он решительно направился к выходу.

Маркиз внимательно смотрел вслед Бичу. Насколько он знал Хорька, спектакль явно на этом не закончится.

И действительно, едва лишь Бич скрылся за бамбуковой занавеской, как оттуда послышался негромкий звук удара, короткий вскрик, и Бич вновь появился в дверях – согнувшийся пополам, с перекошенным от боли лицом. Сзади за ним неторопливо шел хозяин ресторана. Все так же непрерывно кланяясь и угодливо улыбаясь, он вел огромного медвежатника за руку, жестоко заломленную в болевом приеме джиу-джитсу.

– Посидите еще, Бичи-сан! – прошепелявил японец, усаживая медвежатника на его место за столом. – Еще саке?

– Да пошел ты, япона-мать! – рявкнул Бич, потирая руку, и повернулся к Хорьку: – Ты что же, козлина позорный, думаешь, это тебе так сойдет? Ты с кем шутить вздумал?! Тебе теперь ходить да оглядываться! А разговора теперь точно никакого не будет!

– Будет разговор, еще как будет! – прошипел Хорек, сузив глаза и оскалившись. – А ты сам базар-то фильтруй! Как бы за козла не пришлось по полной рассчитаться!

И он бросил на стол перед медвежатником цветную фотографию.

Бич посмотрел на снимок и позеленел. Прежде чем он спрятал глянцевую фотографию во внутренний карман пиджака, Маркиз успел краем глаза разглядеть светловолосого мальчика лет пяти с расширенными от ужаса глазами, привязанного к стулу.

– Ты, мразь! – Бич начал было вставать из-за стола, но невозмутимый японец все с той же угодливой улыбкой тут же оказался рядом и ткнул его в спину двумя сложенными вместе пальцами. Бич охнул и осел.

– Вот так, – удовлетворенно кивнул Хорек. – Не советую дергаться, лучше спокойно поговорим.

– Да я тебя за Дениску… – прорычал Бич, немного отдышавшись.

Японец стоял наготове за его спиной.

– Чтобы всем сразу стала ясна ситуация, – проговорил Хорек, внимательно обведя присутствующих жестким взглядом, – попрошу господ ознакомиться с подготовленной к сегодняшней встрече документацией.

Он вынул из кармана еще две фотографии и протянул по одной Вензелю и Маркизу.

Леня уставился на снимок, и у него противно заныло под ложечкой.

Вензель, судя по его посеревшей физиономии, тоже получил весьма впечатляющую «информацию к размышлению».

Скосив глаза, Маркиз увидел на его снимке худощавого юношу несколько женственного вида, привязанного за руки к водопроводной трубе. Красивое лицо юноши было разукрашено многочисленными синяками и кровоподтеками, а в глазах плескались такой ужас и такая мука, что Леня невольно вздрогнул. Он вспомнил, что про Вензеля ходили какие-то неопределенные слухи, будто он вертелся какое-то время среди «голубых»…