Проклятие изгнанных - Байкалов Альберт. Страница 34

– Беги! – ужаснувшись, что будет с Ольгой, когда ревнивец разделается с ним, крикнул он что есть мочи.

– Сука! – вопил между тем Толик, брызгая слюной и впиваясь пальцами в лицо Виктора, словно стремясь сорвать несуществующую маску. Было очень больно.

Неожиданно хватка ослабла, и воцарилась странная тишина. А в следующий момент Толик всей массой рухнул на Виктора, больно уткнувшись лбом в подбородок.

Некоторое время Виктор лежал, приводя мысли в порядок. Не было сил даже открыть глаза, чтобы посмотреть, что произошло.

– Ты живой? – раздался совсем рядом голос Ольги.

Он открыл глаза. Ольга сидела на корточках, держа в руках странный металлический предмет. Только теперь до него дошло, что это она двинула своего бывшего муженька по голове этой штукой.

– Ты его не убила? – ужаснулся он, почувствовав, как на шею падают горячие капли крови.

Ольга разжала руку, и странный предмет с грохотом покатился по полу. Увидев, как ее расширенные от ужаса глаза наполняются слезами, Виктор собрался с силами и свалил Толика на бок. Теперь одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что тот не притворяется.

– Я убила? – растерянно проговорила Ольга и закрыла рот ладошкой.

– Нет, ты что! – Тяжело дыша, Виктор перевернулся на живот и встал на четвереньки. – Он без сознания.

На самом деле он просто успокаивал женщину. Чтобы понять, жив или нет «возмутитель спокойствия», надо было его осмотреть. Виктор протянул руку, взял Толика за подбородок и потряс. Тот не издал ни звука.

– Чем это ты его так?

– Не видишь? Мясорубкой, – пропищала Ольга, и из глаз ее брызнули слезы.

– Не реви! – попросил он. – Даже если убила, ничего страшного. Ты защищала свое жилище.

– Что ты знаешь о наших законах? Они в этой стране против людей.

– Как это? – Виктор приложил руку к шее Толика и почувствовал, как под пальцами едва вздрагивает артерия.

– У нас еще надо доказать, что я не превысила меру необходимой обороны, – всхлипнула Ольга.

– Объясни, пожалуйста, – переворачивая Толика на бок и осматривая пробитый затылок, попросил он.

– Нужно теперь доказать, что, если бы я не ударила его, он бы меня убил.

– Как это? – не понял Виктор. – Он же вошел в твой дом без разрешения! Я все слышал!

– Что с ним? – устав объяснять российские законы, которые иной раз непонятны даже их авторам, спросила Ольга.

– Живой, – пожал плечами Виктор. – Пока. Надо вызвать врача и забинтовать голову.

– Чего же ты молчишь! – возмутилась она и бросилась к телефону.

– Погоди!

– Что, умер? – Ольга замерла на месте.

– Нет. – Виктор наконец поднялся. – Давай ты скажешь, что это я его ударил.

– Ты с ума сошел? – усмехнулась Ольга и взяла трубку. – Об этом не может быть и речи!

Пока она вызывала «Скорую» и звонила в полицию, Виктор нашел веревку и связал ею на всякий случай дебоширу руки. Первым появился полицейский наряд. Проверив у всех участников конфликта документы, полицейские выполнили и функции врачей. Они быстро привели Толика в чувство, оформили протокол об административном правонарушении и увезли его. Извинившись перед появившимися сразу после них врачами, Ольга вернулась в дом.

Виктор сидел на веранде.

– У тебя какие планы в Москве? – села она напротив.

– Надо посетить один адрес, переулок Безымянный. Есть такой?

– Может, и есть, – пожала плечами Ольга, – Москва большая.

– Ты поможешь мне найти его?

– О чем разговор?

– Разве тебе не надо на работу?

– Я в отпуске…

Глава 6

Матвей включил левый поворот и отъехал от поста.

– Что хотели? – спросила Марта.

– Документы проверили и пожелали доброго пути, – глянув на полицейских в зеркало заднего вида, пожал он плечами. – Номера у нас не рязанские, вот и останавливают.

Они проехали мимо деревянной конструкции с названием городка и оказались на улице, образованной двумя рядами покосившихся домов.

В этот момент мирно пасшиеся у дороги козы, напуганные появившейся невесть откуда собакой, рванули через дорогу наперерез машине.

Матвей успел надавить на тормоз.

– М-да, – вырвалось у него.

По мере приближения к центру деревянные постройки сменили неказистые кирпичные дома прошлого века.

– Зря, наверное, мы приехали, – неожиданно сказала Даша, все это время молчавшая на заднем сиденье.

Матвей ничего не ответил. Он и сам считал, что поездка будет напрасной, поэтому в виде компенсации прихватил с собой палатку, мангал и маринованное мясо. Все-таки лето, и надо находить время для отдыха. Он даже придумал определение «попутный отдых». Это что-то вроде попутной тренировки, которая практиковалась в спецназе. Когда, например, при следовании на стрельбище после занятий в классе командир группы вдруг отказывался от автобуса и спецназовцы совершали марш бегом с полной выкладкой, попутно тренируя выносливость и совершенствуя свою физическую подготовку.

Поводом поездки в провинциальный городок послужили найденные документы, свидетельствующие о том, что мать Анфисы Варламовой была до замужества Кузнецовой, дочерью крестьянина, жившего до революции тогда еще в деревне Рябинск. Марта выдвинула предположение, что, возможно, здесь остались люди, которые как-то причастны к этой истории. Не исключала она и того, что и Анфиса бывала на родине своей матери. Была надежда и на то, что в местной церкви они смогут найти метрики предков убитой старушки. Основная задача теперь – выяснить, какое отношение ко всей этой истории имеет Даша. Она уже подробно поговорила со своими родственниками, но те даже не слышали ни о каких Кузнецовых и Варламовых.

Увидев идущего вдоль дороги старика, Матвей включил правый поворот и остановился.

– Ты чего? – встрепенулась Марта.

– Сейчас, с аборигеном местным переговорю. – Он толкнул дверцу и выскочил наружу: – Уважаемый, можно вас на минуту?

Однако старик продолжал идти. Словно убитый горем, он смотрел себе под ноги, не замечая происходящего вокруг.

– Отец! – догнал его Матвей.

– Какой я тебе отец? – повернул к нему голову старик.

Матвей растерялся. Кожа была изъедена морщинами, а глаза еще молодого человека. Лишь взгляд замутненный и какой-то больной.

– Извини…

– Чего надо? – окатил его запахом перегара и гнилых зубов мужчина.

– Где тут можно найти стариков, чтобы поговорить? – с ходу перешел к делу Матвей.

– О чем? – прищурил слезившиеся глаза мужчина.

– Об истории этого городка, – соврал Матвей.

– Коллега, значит! Я тоже историк.

– Ага, историю государства по водочным этикеткам изучаешь, – не выдержав, съязвил Матвей.

– Зачем ты так? – Мужчина посмотрел на машину и снова уставился на Матвея: – Двадцать лет учителем проработал после института. Потом школу закрыли. И куда я после всего? – развел он руками. – Ни к чему, кроме как учительствовать, не приспособлен.

– Неужели у вас учителей так много, что можно в числе безработных оказаться? – не поверил Матвей, решив, что мужчину попросту выгнали за пьянство.

– Я в деревне работал, – стал объяснять мужчина. – В классах по пять, шесть человек… Сказалась рождаемость девяностых и, конечно, реформы, будь они неладны. Вот, перебрался сюда. И тут такая же катавасия, из трех школ осталась одна. Учителей на одно место по два. Это в городе люди дипломы попрятали да пошли кто в менеджеры, кто в коммерческие лицеи. А у нас работой дорожат. Деньги для наших краев какие-никакие, а некоторые успевают хозяйство с огородом держать, тоже подспорье.

– Значит, ты не из Рябинска? – догадался Матвей.

– Как сказать. – Мужчина оглядел улицу, словно, как и Матвей, впервые на ней оказался. – Родился и вырос здесь, отсюда в армию ушел, потом институт окончил. После него получил распределение в Дымово, куда приехал с молодой женой и коллегой.

– А сейчас подруга жизни где? – спросил Матвей, уверенный, что не вынесла пьянства мужа и сбежала.