Мы те, которых нет - Шахов Максим Анатольевич. Страница 21

– Для учений.

– Ох, не знаю… Не мое дело. Приехали, я отгрузил. Они увезли… Так чего там насчет денег?

– В старой камере хранения получишь. Код записывай.

– Сейчас, – прапорщик вытащил блокнот и записал продиктованный код.

– А этого майора не Карачаевым кличут? – спросил Роб. – Был у меня такой знакомец.

– Нет. Фамилия водоплавающая – Рыбак.

– Не тот… Ну и ладно… Ты о заказе позаботься.

– Сделаю в лучшем виде… Эх, Миша, сколько мы уже вместе работаем?

– Третий год.

– Считай уже одна семья.

– Семья Адамсов, – хмыкнул Роб.

– Кого?

– Мультик такой был. Про семью упырей.

– Ты, может, и упырь, а я бизнесмен, – обиделся прапорщик. – Люди хотят купить – я продаю. У меня призвание такое – людям помогать.

– Тут мы с тобой похожи, Витя… Ладно, пошел я. Деньги получишь – СМС скинь: мол, спасибо, любимый, было хорошо.

– Ну пошляк, да.

– Бывай.

Роб добрался до своего дома в Подмосковье уже затемно. Жара отступила самую малость, от пруда тянуло благостной прохладой.

Дома у него, как у делового человека, были компьютер, сканер, хороший лазерный принтер. Выкачав из телефона фотографии, Роб выбрал наиболее удачную. Увеличил. И распечатал на листе А-4.

Просидел некоторое время, рассматривая фигуру и лицо. Майор как раз был анфас.

Хряпнув вишневой настойки собственного приготовления, Роб распечатал еще пару фотографий. Положил на стол перед собой. Разглядывал пару минут. Зажмурил глаза, пытаясь восстановить картинку в движении.

Ну что, тот ли это человек, на которого он подумал? Или нет?

Роба глодали сомнения. Но постепенно они осыпались, как шелуха, обнажая твердую сердцевину уверенности.

Это он!

Роб пододвинул к себе смартфон и скинул командиру вызов на срочную встречу.

*

Помню, мы должны были зачистить очередную группу, промышлявшую в приграничье террором, рэкетом и обеспечением переброски через ниточку волшебного порошка. Работа предстояла жаркая, стволами одной моей ГСН не обойдешься. И мне придали группу Лешего.

Леший, он же майор Луценко, прибыл на двести пятую базу за три месяца до этого, но успел обжиться и провести пару удачных вылазок.

Руководителем операции поставили меня, как знатока местных реалий. Лешему не улыбалось подчиняться младшему по званию, но приказы не обсуждаются.

Был он широкоплеч, высок – прямо-таки просился на плакат «Слава Российской армии!». Мне предстояло узнать, каков он в бою.

Операция была отыграна как по нотам. Банда из восемнадцати моджахедов угомонилась в забытом Аллахом ущелье. Это был тир. Технология войны. Привычная работа безо всяких неожиданностей.

– Надо пулеметчика было выставить правее, на том холме, – недовольно произнес Леший, когда бой только закончился и еще подергивались продырявленные тела врагов, из которых уходила жизнь.

– Тогда бы оголили правый фланг. – Сердце мое бешено колотилось.

– Там и так никого не было.

– Могли быть…

– А, – махнул рукой Леший, мол, что с капитаном разговаривать.

Я обратил внимание на то, что он нереально спокоен. Его эмоции были просто выключены. После боя, когда положили столько народу – у людей неизменно наступает реакция. Кто-то треплется без умолку. Кто-то хохочет. Кто-то погружается в тяжелую тоску. Сколько бы ты ни воевал, все равно реакция будет. Слишком много адреналина пережжено в крови. Но майор Луценко был совершенно невозмутим. По-моему, вообще единственное чувство, которое ему было знакомо, – это тщеславие.

Сколько потом с ним сталкивался – и на учениях, и на совещаниях, его «Я» всегда было на первом месте. «Я сказал… Я думаю… Со мной не спорят»… Такой тип людей никаких добрых чувств у меня никогда не вызывал.

Через полгода эта самонадеянность довела его до беды. Без должного обеспечения он влез со своей группой на территорию, контролируемую полевым командиром Нугали. В результате ГСН вышла не туда, куда планировали, ей на след упали отборные моджахеды. Группа была заперта в горах и методично уничтожалась.

Разблокировать и спасать парней пришлось нам. К тому времени, как мы зашли моджахедам с тыла, из десяти человек ГСН потеряла троих, еще двое были ранены.

– Какого черта вас сюда занесло? – возмутился я, когда мы, расчистив путь отхода, сошлись на горном склоне.

– У тебя забыл спросить, капитан. Так, мужики, отходим, – начал бодро командовать Леший.

В общем, как-то не складывалось у меня с ним. Зато с начальством у него срасталось все очень неплохо. В то время когда я не мог выбить необходимое снаряжение и приходилось покупать за свой счет нормальную альпинистскую экипировку, Леший снабжался по высшему разряду. Когда мне лепили выговоры за упущения в ведении документации, майору Луценко вручили орден Мужества за ту самую операцию, из которой мы его вызволяли.

Хотя специалистом он был неплохим. Свою группу натаскивал как надо. А ко мне испытывал какое-то ревностное чувство. Он знал – мои ребята лучше. Да еще на спарринге в спортзале я его уделал.

Однажды я получил информацию, что горную кошару с обитателями, в том числе женщинами и детьми, зачистили не моджахеды из враждебного клана, а европейцы – шурави. Думал долго над этим. По всему получалось, что это могла быть только группа Лешего. Тогда я отмел эту версию. А потом забыл и самого Лешего…

С Робом мы встретились на конспиративной квартире. Лейтенант разложил передо мной на столе распечатанные на принтере фотографии с мобильника:

– Это киллер, заваливший генерала ГРУ!

– Вот этот майор?

– Да. Походка его… Но это не все. Такая же походка была у Лешего.

– Майор Луценко?

– Был Луценко. Сейчас Константин Рыбак, в/ч 93115.

– Что за часть? Спецура?

– Танковый полк.

А что, может, и прав Роб. Недаром мне еще при первом просмотре в движениях киллера что-то показалось знакомым.

– Рыло не похоже.

– Что такое рыло? – небрежно махнул рукой Роб. – Себя самого в зеркало видел? Ты похож на капитана Гончаренко? Для лица пластика существует. А походку изменить сложнее.

– А что, может, ты и прав.

– Надо в этом направлении копать, Серега. Если мы не ошибаемся – это крупная рыба. А где рыба – там и рыбный косяк.

Роб отчалил, оставив меня в раздумьях. А через час появился Куратор, похожий на заморенную жарой собаку – дышал тяжело, потный, только язык не вывалил наружу. Тут я его и огорошил сенсацией.

– Получается, офицер ГРУ подрабатывает наемными убийствами, – кивнул он. Почему-то новость его не слишком удивила.

– Получается.

– Кем он был на двести пятой базе по званию?

– Майор.

– Сейчас, наверное, подполковник. Или полковник. Ладно. – Он сгреб в портфель распечатанные фотографии. – Проверим.

На этом разошлись.

Весь следующий день меня никто не тревожил. А потом вытащил на «кукушку» Куратор. Он был воодушевлен – таким он обычно бывает, если взял след.

– Есть новости, Сергей. Груз в в/ч 93115 со складов длительного хранения не поступал. Никто его не заказывал. Триста кило тротила, стрелковое оружие, противопехотные мины ушли в неизвестном направлении.

– И что военные? Спохватились, начали расследование, пустили по следу служебных собак, подняли вертолеты?

– Держи карман шире, – усмехнулся Куратор. – По документам у них все сходится.

– Это что, можно вот так приватизировать взрывчатку?

– Можно все, если есть ресурс и прикрытие.

– Кто в силах прикрыть такую операцию?!

– А дьявол его знает. Как понимаешь, с расспросами я не могу приставать. И эти сведения добыть было нелегко… Дальше еще интереснее. Майор ГРУ Луценко, позывной Леший, числится пропавшим без вести.

– Что?!

– Официально погиб в горах при выполнении задания командования. Вместе с группой. Восемь бойцов. Никто не вернулся.

– Когда?

– Через год после вашего отхода.

– Твою ж мать!

*

Прапорщик Хляпин возвращался домой поздним вечером.