Мы те, которых нет - Шахов Максим Анатольевич. Страница 29
– Без вести пропавшие сотрудники спецподразделений за последние пять лет. Двадцать восемь человек.
О как! Фамилия, имя, отчество. Досье на людей, само существование которых является гос-тайной. Притом людей из разных ведомств.
– Кудесник вы, товарищ полковник, – с уважением произнес я. – Как вы сумели добыть это?
– Колдовством…
– Двадцать восемь.
«Капитан Дольский, 3-я отдельная бригада ГРУ Генштаба, пропал без вести при выполнении задания командования.
Майор Магомедов, группа «А» Ростовского управления ФСБ, пропал без вести при выполнении специальной операции.
Сержант сверхсрочной службы Штолин, бригада ГРУ Генштаба, погиб при исполнении служебных обязанностей».
– Посмотри статистику, – посоветовал Куратор. – Количество в последние годы растет в разы! Хотя активных боевых действий сейчас не ведется.
– Странно. Такая динамика. Должны быть расследования, разбирательства, слетевшие погоны. Должны быть назначены крайние. Должна подключиться военная прокуратура.
– Какая прокуратура? Спецслужбы во всем мире прячут потери при проведении боевых операций.
– Люди-тени, – кивнул я. – Летучие мыши. Появились ниоткуда и никуда ушли.
Да, родной спецназ. Помню я эти ощущения перед заброской. Сдать ордена, документы, вывернуть все карманы – не дай бог, останешься на чужой территории, и на твоем бездыханном теле найдут что-то, что обозначит принадлежность к российской армии. Тень и должна остаться тенью.
Помню старую песню, посвященную штурму дворца Амина в Кабуле, которая отлично передает это отчаянье:
Без документов, без имен, без наций
Лежим мы у сожженного дворца.
Горит звезда, пришла пора прощаться.
Разлука тоже будет без конца.
Особые люди. Особые обстоятельства. Особые нравы. Эдакий рыцарский орден, который мало кто в состоянии понять.
«Шесть лет назад – два без вести пропавших, – фиксировал график. – За семь месяцев этого года – шесть. В прошлом – одиннадцать».
– Тебе любой ученый муж скажет – серьезное отклонение от статистических показателей может быть только в том случае, если изменились условия протекания явления. Если идет какой-то процесс.
– Это может быть целенаправленное уничтожение бойцов спецподразделений?
– Не может, – покачал головой Куратор. – Мы бы знали, что идет охота за спецами. Все бы переполошились.
– Тогда что мы имеем?
Куратор угрюмо посмотрел на меня.
И я произнес те слова, которые напрашивались и о чем мы уже знали:
– Двадцать восемь бойцов… Это боевое ядро «Альянса».
Куратор кивнул.
– Тогда наши проблемы еще серьезнее, – вздохнул я. – Они поставят на уши всю Россию.
– Что и происходит.
– Нет, это только начало. Когда они ударят в полную силу, тогда и будет Армагеддон.
– Не преувеличивай. Меньше трех десятков человек.
– Они обучены уничтожать мегаполисы, полковник. Они гончие ада.
Мы помолчали. Я допил зеленый чай. Да, новости сногсшибательные. Но надо рассматривать их непредвзято…
– А вообще ситуация с этими пропавшими без вести ничего не напоминает? – спросил я.
– А что?
– Опытные бойцы из силовых структур ставятся в ситуацию, когда у них остается один выход – исчезнуть и возродиться в новом качестве. При этом предложения им делают так, что они не могут отказаться… Это стиль вербовки «НК».
– Так вербовали со времен фараонов.
– И тем не менее. Больше ни у кого нет таких ресурсов. Вы же знаете, что в массе своей сегодняшняя ФСБ – это масса чиновников. Мощная организация – это мы. «НК»…
– Не совсем верно. Но что-то есть.
– Тут чувствуется умелая рука. И эта рука не в Вашингтоне или Тель-Авиве. Тут приложился кто-то из наших силовиков.
– Может быть… Знаешь, капитан, нет ничего хуже предательства. Предатель – это самое низкое падение человека. Себя они считают или умнее всех, или жертвами обстоятельств. Неистребимое племя. В прошлом они распахивали ворота городов, впуская неприятеля. Сегодня сливают врагу информацию, уничтожают производства, гонят деньги за рубеж. Предки знали, что за предателями идут завоеватели, которые уничтожают женщин и детей. Уничтожают народ. Поэтому их всегда варили в кипящем масле.
– Да, предки были умнее нас.
– А я немало насмотрелся этого племени. Знал гниду, завербованную еще в семидесятые, дослужившуюся до генеральских лампас – сейчас смердит в Штатах, водит по Нью-Йорку экскурсии «По следам КГБ». Сколько он сдал агентов, какой ущерб принес! Помню ученого, за две тысячи долларов пытавшегося продать документацию на противокорабельную ракету, которую янки со всей своей технической мощью еще двадцать лет не создадут. Помню чиновников Минэкономразвития, целенаправленно уничтожавших по заказу ЦРУ стратегические предприятия. Для них нет слова МЫ. Для них существует только Я. Это вообще нелюди, Сергей. Это трусливые твари. И патологически жадные. Алчность – их доминирующий инстинкт… Слышал о полковнике Родченко?
– Осужден за шпионаж в пользу США.
– Работал у нас в центральном аппарате. Завербован. Вылетел с работы в ходе очередной реорганизации. Когда мы вышли на него, он успел свалить в США. Достать оттуда его было невозможно – был под плотным прикрытием своих новых хозяев. А я предложил элементарный ход. Через знакомых вышли на него и сообщили, что ему не выплатили при увольнении на пенсию какие-то доплаты – около трех тысяч долларов. Представляешь, он приехал. Знал, что его могут взять. И приперся за тремя тысячами.
– И получил двадцать лет.
– А нужно варить в кипящем масле… Вот что, Сергей. Если у нас затесались предатели… Мы должны сначала решить эту проблему. Иначе они в любой момент ударят нам в спину.
– Решим, – заверил я.
– Или они порешат нас, – кивнул Куратор.
*
В Ярославской области «Нива» врезалась в кортеж с мигалками, протаранила представительский «Мерседес», после чего рвануло заложенное в нее взрывное устройство с полусотней кило тротила. Погиб губернатор области, его заместитель и два полицейских. На этот раз террористы использовали наиболее эффективный и затратный метод – водителя-смертника. В искореженных обломках нашли визитку «Альянса действия». Водитель был опознан и оказался русским из Прибалтики – человек без гражданства.
В Екатеринбурге из снайперской винтовки тяжело ранили мэра города.
В Челябинске на обгоне террористы обстреляли из автоматов машину начальника областного УМВД и машину сопровождения, генерал был тяжело ранен и находился между жизнью и смертью.
Осквернен храм в Ярославской области надписями «Конец диктату мракобесия» и «Православный Шабаш».
В Хабаровском крае обстреляна патрульная машина, двое полицейских погибли.
«Альянс» взял на себя ответственность за все эти преступления. Хотя некоторые теракты совершались другими людьми, но сами слова «Альянс действия» становились символом единения всех бесов, терзающих страну.
Народ России привыкал жить в таком состоянии. После очередного взрыва люди стискивали зубы и продолжали ходить на работу, воспитывать детей. Они привыкали к террору, как в войну привыкают к бомбежкам. Просто теперь ни днем, ни ночью людей не отпускали страх и неуверенность в будущем.
Идет человек на работу, домой или в ресторан, все время его преследует этот липкий страх. Даже самых беззаботных и безбашенных. За повседневными заботами страх утихает, отпускает, чтобы вечером в очередной раз желчью растечься по телу, забирая силы и способность к сопротивлению. Тяжелый, душный страх перед врагом невидимым и смертельно опасным…
Общество как будто размягчали, чтобы потом слепить из него то, что требуется этим скульпторам дьявола.
Было воскресенье. Руководители службы «НК» собрались в лесу, в двухэтажном домике из бревен…
Громадный детина готовил на мангале шашлыки – он являлся здесь и охранником, и завхозом. Шашлыки жарил умело. Стрелял не хуже.
Руководители расселись на стульях из лозы за пластмассовым столиком.