Оборотень - Незнанский Фридрих Евсеевич. Страница 74

Придя к этому интересному выводу, Максим улыбнулся и посмотрел Аркадию прямо в глаза. Тот неправильно понял его взгляд и, потянувшись, обнял любовника за плечи.

— Может быть, кофе? — слегка отстраняясь от Аркадия, сказал Максим.

Ему уже начали приедаться эти объятия и слюнявая нежность, тем более когда она исходила от этого мужичка с уже весьма округлившимся брюшком, с жирными боками и двойным подбородком. Закрыв глаза, Максим вспомнил Алену. Она вдохновляла его куда больше.

— А что у тебя было с Ветлугиной?

Максим вздрогнул. На миг ему показалось, что Аркадий смог прочесть его мысли. Он обернулся и всмотрелся в обращенные к нему глаза, в которых явственно читалась обычная старая, как мир, ревность.

— Да ничего, — неопределенно ответил Максим.

— Не ври, — вдруг жестко сказал Аркадий. — Ты любил ее.

— Да нет же, — оправдывался Максим. — У нас были чисто деловые отношения.

— Ну ладно. — Глаза Аркадия потухли, но Максим вовсе не был уверен, что тот поверил ему. — Пойду сварю кофе.

Когда хозяин дома вышел на кухню, Максим презрительно скривил губы. Он вдруг понял, что Аркадий все время ревновал его к Ветлугиной и даже теперь, когда ее уже не стало, не может успокоиться. «Он у меня на крючке», — подумал Максим с удовольствием и одновременно с долей презрения, поскольку презирал всех, кто казался ему слабее себя, а влюбленный, по определению, зависит от предмета своей любви.

И все-таки хотелось посадить его на крючок понадежней, чем любовь и ревность. Это всего лишь чувства, они сегодня есть, завтра нет. А от Аркадия можно получить очень многое. Максим кое-что знал, еще о большем догадывался… Он был хоть и необразован (за что над ним всегда подсмеивалась Алена), но далеко не глуп и очень сообразителен.

Он одним из первых понял, что невзрачный чиновник может гораздо больше, чем какой-нибудь воротила вроде Асиновского. Его преимущество заключается еще и в том, что он не на виду. Главное, чтобы он ЗАХОТЕЛ помогать Максиму и его фирме. Добиться этого оказалось несложно, хотя и не очень приятно — через постель. Но ради дела можно и потерпеть. Конечно, с Ветлугиной было куда приятнее, но и тут Максим не был уверен, состоялся бы вообще тот роман, если бы Алена не была тем, чем была. Максим предпочитал сочетать приятное с полезным. Хотя здесь на даче в Салтыковке превалировало «полезное». Какая уж тут приятность.

Максим давно вынашивал мысль — как бы взять над Аркадием контроль. Чтобы тот делал для Максима не просто то, что захочет. Чтобы Максим не ПРОСИЛ, а ТРЕБОВАЛ. Надо, чтобы Аркадий его не только любил, но и боялся. Это идеальное сочетание. Или просто боялся. Тогда можно избавиться и от этих малоприятных объятий.

Максим чувствовал — настало время действовать. Немного решительности — и Аркадий у него в руках.

Прислушиваясь к тому, как Аркадий возится на кухне, Максим беззвучно соскользнул с постели и подошел к дивану, на котором лежала одежда — его собственная, небрежно брошенная, и аккуратно сложенный костюм Аркадия. Он ехал прямо с работы и потому был в костюме. Максим осторожно приподнял брюки и скользнул рукой во внутренний карман пиджака. Он нащупал книжечку служебного удостоверения, ручку, еще какой-то документ, а затем нашел то, что искал. Пластиковая карточка размером с календарь. Максим быстро вынул ее и так же быстро вложил в боковой карман собственных брюк. В том, что Аркадий заметит пропажу никак не раньше, чем они расстанутся, Максим не сомневался. Он верил в свою привлекательность.

На кухне воцарилась тишина, и Максим поспешил отойти от дивана с одеждой в противоположный угол комнаты, где стояла видеотройка, и стал рассеянно перебирать стоявшие на полке кассеты. Сейчас, если Аркадий войдет, он подумает, что Максим все это время стоял тут. Однако тревога оказалась ложной — Аркадий вновь чем-то загремел, видимо, готовил к кофе какую-то закуску.

Максим включил видеомагнитофон и задумался, что бы такое поставить. Ни боевики, ни ужасы как-то не привлекали. Комедии тоже смотреть не хотелось. «Эротику бы какую-нибудь», — подумал Максим, с некоторой тоской ожидавший новой волны страсти. Но эротики в коллекции Аркадия не оказалось. «Надо думать, — проворчал Максим. — Там же все бабы».

И тут его внимание привлекла лежавшая в самом низу кассета, никак не подписанная. Максим не без труда вытащил ее — обычная видеокассета «Сони». «Наверно, что-нибудь интересненькое, — решил Максим. — А не подписана, чтобы не смотрели, кому не следует».

Он вставил кассету в щель видеомагнитофона и нажал на кнопку «Play».

С первого же кадра Максим понял, что это вовсе не то, что он думал, — на экране возникли полосы и волны. Но звук был. Максим достаточно долго отирался в Телецентре и был в курсе всего. Поэтому ему хватило нескольких секунд, чтобы понять, что за пленку скрывает Аркадий у себя на даче. Это было неожиданно и очень, даже очень интересно.

Максим нажал на кнопку «Stop», осторожно вынул кассету из магнитофона и прислушался. Аркадий все еще был чем-то занят на кухне. Максим взял первую попавшуюся видеокассету, это оказался «Парк Юрского периода», и поменял местами знаменитый фильм Спилберга и свою неожиданную находку.

Неподписанную обложку «Сони», в которой оказался теперь боевик с динозаврами, Максим убрал на прежнее место — в самый низ. Затем взял еще какой-то фильм и включил видеомагнитофон.

В этот момент на пороге появился Аркадий. Он шел с подносом, на котором возвышалось джезве со свежесваренным кофе, две небольшие изящные чашечки, кувшинчик со сливками и блюдце с теплыми гренками.

— Аркаша, — медовым голосом сказал Максим, — ты просто душка. Кстати, смотрю, у тебя столько фильмов. Одолжи парочку.

— Бери, — кивнул Аркадий и, подойдя ближе, внимательно посмотрел на стопки видеокассет.

Максим сделал вид, что рассматривает названия, затем выбрал две, кажется, «Косильщика лужаек» и «Зловещих мертвецов», потом задумался и взял «Парк Юрского периода».

— Хочу еще раз посмотреть, — сказал он. — Классные там динозаврики.

И с этими словами он на глазах у Аркадия положил кассеты в сумку.

15 ИЮНЯ

Когда утром зазвонил телефон, Турецкий еще спал. Он вскочил с постели, продолжая спать на ходу, однако, когда услышал в трубке знакомый голос Меркулова, сон как рукой сняло.

— Саша, надо ехать в Феодосию. Сначала мы хотели послать Олега Золотарева, но я решил, что поедешь ты.

— А это нужно? — спросил Турецкий. — Я тут как раз начал новую линию разрабатывать.

— Нужно — не нужно, а сейчас за тобой пришлют машину, — усталым голосом сказал Меркулов. — Через двадцать минут будь готов, как юный пионер.

Положив трубку, Турецкий заметался по квартире в поисках необходимых вещей. Встала Ирина. Услышав о срочной командировке в Крым, она даже слегка обиделась:

— Ты что, заранее предупредить не мог? Я бы все приготовила. — Она помолчала. — А может быть, и вместе бы съездили… Я так давно не была в Крыму…

— Да это как-то мгновенно решилось, — бормотал Турецкий, спешно складывая в сумку чистые носки. — Пять минут назад Меркулов позвонил — и на тебе. Мне эта поездка — как кость в горле. И что, ты думаешь, я буду там у моря сидеть? Я же буду свидетелей допрашивать, да мало ли что. Буду крутиться как белка в колесе.

— Ладно, белка, а бутерброды тебе приготовить? — смирилась Ирина.

— Сделай там что-нибудь, что получится, — Турецкий сказал это рассеянно, потому что пытался вспомнить, где он в последний раз видел свои плавки.

Так и не вспомнив, он решил окончательно забыть о них: вряд ли судьба подарит ему час для морского купания.

— Вот тебе с сыром и с котлетой, — сказала Ира, выглядывая из кухни с пакетом в руках. — Больше ничего нет. Надо было заранее предупреждать.

— Я же говорю, заранее не мог…

Турецкий бросился к окну и увидел, как к его подъезду плавно подкатила черная «Волга».