Кахрамон (СИ) - Кислюк Лев. Страница 12

Гигантский аэропорт Домодедово, самый многолюдный воздушный порт Москвы, гудел, шаркал ногами и перекликался на множестве языков. В зале прилета почти не было сидячих мест. Считалось, что встречающие должны приехать сюда перед самым прилетом самолета, быстро забрать своих прилетающих и очень быстро уехать. Люди стояли огромной толпой. Не всем удавалось пробраться прямо к пассажирскому выходу, поэтому люди старались увидеть своих друзей и родственников через головы стоящих впереди «встречающих». Выходящие пассажиры судорожно вглядывались в эту пульсирующую, после каждого объявления о прилете, толпу, желая увидеть тех, кто их ждал. Ожидающие выкрикивали имена прилетевших. Слышно было:

Ира! Ира! Я тут стою! Поверни голову направо, да направо же!

Вася, выходи, не оглядывайся, я перехвачу тебя у выхода с вещами!

Господа! К вашим услугам такси на площадке перед залом прилета! Автобусы отвезут вас к ближайшей станции метро « Домодедовская»!

Десяток картонный плакатов качались над головами людей, призывая под их знамя участников конгресса стоматологов, конференции партии ЛДПР и даже симпозиума экстрасенсов. На нескольких табличках были написаны латинским шрифтом загадочные аббревиатуры, понятные, наверное, только тем, кто их писал и тем, кто должен был прочитать.

Несколько милиционеров, поигрывая резиновыми дубинками, вглядывались в человеческое месиво. Наверное, сравнивали лица стоящих вокруг людей с оперативными ориентировками, полученными накануне. Закон был «на страже».

Озабоченные московские таксисты вглядывались в толпу совсем с другими целями. Опытным взором они мгновенно выхватывали из сонма людей лица тех, кто готов и мог заплатить недешевую цену за перемещение их вещей и драгоценных тел в разные районы столицы. Разноцветные автомобили нетерпеливо поигрывали лоснящимися боками на площади и напоминали горячих скакунов перед стартом. Одни уезжали, другие становились на их место. Поток пассажиров в Домодедово не иссякал ни днем, ни ночью.

Когда Юлдуз, Мухаббат и девочки прошли пограничный контроль и таможню, было уже четыре часа дня. Они вышли с чемоданами, растерянно оглядываясь по сторонам. Тут же, как из под земли, перед ними появились Семен и Саша, вручили каждой по букету цветов, забрали чемоданы и повели к выходу.

Муха, Юлдуз знакомьтесь – это Семен. Он мой друг и охранник. Девчонки не отставайте. Мухаббат, Семен повезет вас с девочками в какое-то очень хорошее место. Доже я не знаю куда, но в очень хорошее. Можете ему доверять полностью. Вы там будете развлекаться, отдыхать, может быть купаться. Сёма, там можно купаться?

Да, сколько угодно. Там, в основном, этим и занимаются. Садимся в машину!

Юлдуз и Мухаббат отвечали односложно, они ещё не оправились от перелета, и окружающая суета действовала на них оглушающе.

Муха, мы сейчас приедем ко мне, вещи положим и тебе с девочками нужно будет ненадолго съездить с Семеном, кое-куда.

Как скажешь, Искандер.

Здесь в Москве я Александр. А вечером пойдем в театр, я билеты уже заказал.

Ой Саша, я устала, да и девочкам лучше отдохнуть. С Юлдуз сходите, ладно?

С удовольствием - сказал Саша и посмотрел на Юлдуз. Она опустила голову, но потом подняла и посмотрела прямо Саше в глаза. Глаза у него были веселые и слегка уставшие.

Семен, сидя за рулем, обернулся к Саше

Сань, нужно, чтобы ты Юлдуз каким-нибудь русским именем называл. Меньше соседи будут внимания обращать. Юлдуз, тебе какое русское имя нравится?

Называйте, Юля. Так меня в Ташкенте русские подруги называли, я привыкла.

Отлично, Юлечка! Если бы я знал, что у Сашиного друга такая красивая сестренка – давно бы уговорил его меня в Ташкент, в командировку отправить.

Сема, ведите себя хладнокровно, держите себя в руках, вы на работе – усмехнулся Саша.

Так я держу. Просто, чтобы не молчать.

Девочки впереди Котельническая набережная, знаете чем она знаменита?

Нет, Саша, не знаем!

На этой набережной я живу.

Машина, управляемая уверенными руками подкатила к единственному подъезду Сашиного дома. Они поднялись на шестой этаж, Мухаббат и девочки переоделись и уехали с Семёном. На прощание Муха многозначительно посмотрела на Юлдуз. Взгляд говорил: «Ты остаешься одна в квартире с мужчиной, будь осторожна». Подруга ответила ей безмолвно, одними глазами: « Это же Саша, лучший друг моего брата, все в порядке». И только тот, о котором говорили, заметил этот безмолвный диалог. «Ничего, девочки, все действительно будет хорошо».

Пойдем, Юля, я покажу тебе твою комнату.

Следом за Сашей она вошла в небольшую спальню, раззолоченую заходящими лучами солнца. Это была «комната для гостей». Светлая мебель из карельской березы гармонировала с обоями цвета очень светлой охры. Большая кровать и рядом туалетный столик с трельяжем.

Саша, а чья это косметика? И чья одежда в шкафу?

Не обращай внимания.

Ладно.

Но как только он вышел, чтобы дать ей возможность переодеться, она сняла со шкафа пустой чемодан и аккуратно уложила в него всю одежду, висевшую в шкафу, а на её место повесила свою. Косметика была убрана в пластиковый мешок и полетела в чемодан вслед за одеждой. Сам же чемодан был поставлен за входную дверь, так, что его как будто не было совсем. Ташкент не был горным аулом и Юлдуз, будущий врач, кое-что знала о жизни.

Переодевшись в халатик, она взяла полотенце и сверток переданный отцом для Саши.

Саша, а где ванная комната, хочется душ принять после самолета? Кстати, отец передал тебе сверток, он на столе в столовой.

Столовая – так называют в Средней Азии главную комнату дома. Ту, что в России называют «зал».

Ванна рядом с моей спальней. Там есть все, что тебе нужно.

Саша взял сверток и разрезал связывающий его скотч. «Баракялла, Хаким-ака» - подумал он. В свертке оказалось несколько компьютерных дисков, несколько чеков «Америкэн Экспресс» на крупную сумму и документы, уложенные в конверт из толстой желтой бумаги. Саша включил компьютер, поставил в дисковод диски по очереди. Информация была именно та, что он заказывал. После просмотра диски были тщательно спрятаны в маленький сейф, спрятанный в дне стенного шкафа под линолеумом. Теперь картина будущей операции в Сашиной голове приобрела законченную форму.

Свежая, с блестящими мокрыми волосами Юлдуз вошла в комнату.

Саша, а кто этот парень, что был с тобой?

Понравился?

Вот ещё! Простой, неглупый, спокойный, веселый.

Как быстро ты его вычислила. Но он ещё очень сильный, надежный и опытный боец. Как и все его предки.

Он же еврей, и что его предки были воинами?

Врачам следует лучше знать историю. Присядь сюда на диванчик. До спектакля ещё много времени, хочешь, расскажу?

Конечно!

Когда-то в Древнем Египте, в семье фараона воспитывался приемный мальчик. Незамужняя дочь царя нашла его в реке. Малыш проплывал мимо её купальни в большой корзине. Из какого он был народа, населяющего Египет точно никто не знал. Рабов было много, все говорили на разных языках. Царевна воспитала мальчика как сына. Его учили военному делу и тренировали вместе с сыном фараона. Вместе мальчики проходили теоретическую подготовку в управления народом у жрецов в храмах. По обычаю они были посвящены в младший жреческий сан и обучены соответствующим приемам и хитростям, для того, чтобы в нужный момент произвести ошеломляющее впечатление на недовольных или восставших подданных. Шло время, парни росли. Сын фараона, его звали, естественно, Рамсес, готовился править страной, а второй, Мошес, мечтал стать военным. Судьба всех безродных, но честолюбивых авантюристов – это военная служба. Только там они могут добиться богатства и власти. Все воспитание Мошеса убеждало его в одном – счастливы могут быть только те, кто имеет власть и деньги. Отсутствие возможности получить все это даром, так, как мог получить его друг Рамсес доводило его до бешенства. Ему доверили несколько египетских полков, Рамсесу тоже. Он одержал несколько убедительных побед на севере, Рамсес победил нубийцев на юге. Сыну фараона устроили форменный триумф, а Мошесу объявили благодарность и выдали денежную премию. Разозленный, он возвращался домой на своей любимой колеснице и вдруг увидел, что у стены глинобитного дома египтянин палкой бьет раба – хибру, еврея. Эти люди, евреи, в Египте выполняли самую неквалифицированную работу – делали кирпичи из самана. Что такое саман ты хорошо знаешь – смесь глины с соломой, половина Ташкента из него построена. Строительство в стране шло большое, кирпича требовалось много. Хибру были заняты с утра до ночи. Свирепые надсмотрщики кнутами и палками «организовывали» производство. Наверное, такой организационный момент и наблюдал генерал Мошес, но настроение у него было плохое и, соскочив с колесницы, он так врезал надсмотрщику, что бедный служащий сразу откинул сандалии. Мошес пришел в себя и, испугавшись возможных последствий, зарыл тело в песок, неподалеку от места преступления. Но глаза были везде и его сдали полиции через две минуты. Египет в те времена был правовым государством. Наказание за убийство было очень суровое. И никто не посмотрел бы, что убийца из царского дома. Поэтому Мошесу пришлось бежать. Много лет он скрывался у кочевников в пустыне и думал, думал, думал…….