Два гения и одно злодейство - Соболева Лариса Павловна. Страница 77

Сегодня, после встречи с Владом, он подумал, что приобрел нечто очень большое, повстречав Луизу. Он вычеркнул из памяти Полин. Конечно, иногда она снилась, отравляя сон. Но он гнал ее прочь, не потому, что Полин явилась причиной увечий, просто на все, что было, наложил табу. Полин пронеслась, как молния, едва не убившая его, но она же дала шанс выкарабкаться. Он не мог ее ненавидеть, но и не мог вспоминать о ней. А о Луизе думал всегда. Думал с нежностью. И права была цыганка, он стал другим. Мальчишеское тщеславие улетучилось, на смену пришло знание, что каждый день, плох он или хорош, лучший. Потому что он есть. Потому что ты живешь. Этой жизни могло не быть без Луизы, маленькой дурочки, очень некрасивой, но самой-самой на свете, которая потеряла смысл жизни с уходом Володьки. Во всяком случае, он так думал, что Луиза не захотела больше жить. Но она живет. В этой пуговке, ставшей талисманом, в его маленькой дочери, в душе Володьки.

И вновь мысль вернулась к Владу. Жизнь течет и изменяется, не изменился Влад, так и остался с какой-то гаденькой стрункой внутри. Тут же произнес вслух:

– А вообще-то, он мне по барабану!

– Не произноси этих ужасных русских слов при Луизе, – оживилась Софи. – Она их хорошо усвоила и всем повторяет.

– Соня, медленнее говори, – сказал Володька по-русски, рассмеялся и добавил: – Je t'aime (я люблю тебя), моя очаровательная базарная баба.

– Ну вот! Почему ты называешь меня «базарная баба»?

– Потому что это обворожительная женщина, – с чувством наслаждения произнес он. – Когда она молчит, ты находишься наверху блаженства, а когда говорит, готов унестись на небеса.

– «Базарная баба» в словаре – это женщина, которая кричит на рынке. Сплошная бессмыслица. Я разве кричу?

– Сонечка, у вас словари неправильные, – расхохотался Володька, мчась по городу.

Улицы, бульвары, площади Парижа… И голуби. Володька чувствовал себя частью всего этого…

Ставров содрал бумагу с подарка из Франции от неизвестного. Записка: «Возвращаю долг. Писал год, руки все равно плохо держат кисти. Не шедевр, но, думаю, она стоит тех денег, которые ты дал мне на дорогу. В.»

На полотне женщина. Свет падает сбоку, одна половина живая, с прекрасными чертами, полными огня и силы. Вторая спрятана в тени, фатальная и с тайной, от нее веет смертным холодом. Лина. Марк позвал Алису, попросил:

– Убери, что б я не видел ее никогда. Забрось на чердак. – Когда Алиса унесла картину, недовольно проскрипел: – Этим вечным холодом меня и так обдает, без напоминаний.

Телефонный звонок заставил забыть Лину. Марк нажал кнопку аппарата.

– Босс, опять! – возмущенно сказал Леха. – Ну, все, мое терпение лопнуло! Я ему нос сломаю, клянусь!

– Где вы? – спросил Марк.

– В клубе. В администраторской милиция пишет протокол.

– Дай ему трубку.

– Босс… – раздался блеющий голос Тимура. – Последний раз… честное слово…

Марк отключил аппарат, пусть подрожит до его приезда. Можно и наказать Тимура, но… кто же наказывает неотъемлемую частицу своей жизни? Держит при себе иллюзиониста Тимура, чтоб тот окончательно не сел в тюрьму. Надо уметь быть и благодарным, тогда происходит реабилитация в собственных глазах, а прошлое видится нечаянной аварией. Ведь случаются ДТП на дорогах? Так и у Марка произошло ДТП в жизни, он чуть не погиб, выжил, долго болел, выздоровел. Об этом давно стоит забыть, но не забывается. Нет-нет, да и всплывает в памяти, отравляя, как назло, самые счастливые моменты. Так и сегодня: он узнал, что завод, которым руководит уже больше трех лет, наконец занял первые позиции; Алиса сообщила, что ждет второго ребенка, и вдруг – картина. Но на сегодня у Марка есть противоядие – Тимур, отмажет его, на душе станет легче. Нет, он просто необходим Ставрову. А как будет дальше?

Ведь все равно ничего не забывается…