Два гения и одно злодейство - Соболева Лариса Павловна. Страница 9

– Подгони ближе, так возьмем. Пулю на него еще тратить.

Он приоткрыл дверцу, приготовившись прыгнуть на дорогу, но мотоциклист, обернувшись и оценив ситуацию, выехал на пешеходный тротуар, лавируя между людьми, объехал затор и скрылся.

– А он пасет тебя, Марк, – сказал Кеша.

– Где я? – простонал Тимур, очнувшись и потирая распухший нос.

– На нарах, – огрызнулся Леха, выруливая из переулка. – Не заткнешься, на больничной койке очутишься.

Тимур дал себе слово не злить Леху, а то и впрямь кости переломает. Он забился в угол, с тревогой перебирая в памяти известные преступные группировки города и вычисляя, в какую из них угодил. А не зря первое впечатление от Ставрова было: палач. Как он это просто сказал: «Его надо сбить. Он мне нужен живым». Вывод: когда будет не нужен, пришьет мотоциклиста, а возможно, и Тимура. Поганая компашка.

Прибыли в офис, к кабинету вели Тимура ну прям как под конвоем: Ставров впереди, Леха и Кеша сзади. Марк расположился за столом, в креслах развалились охранники, а Тимуру предоставили стоячее место посреди кабинета. Поскольку он не выносил театральных пауз, нервно хрустя пальцами, подал голос первый:

– Босс, извини за беспокойство. Натура подкузьмила.

– У тебя есть два выхода, – устало вымолвил Ставров. Еще при первой встрече Тимур составил о нем мнение как о флегматике, эдакий большой-большой флегматик, не способный ни радоваться, ни огорчаться. Мнение не изменилось, но сегодня добавился безотчетный страх перед ним. – Первый: на тебя заводится уголовное дело по факту кражи, и тебя годик-два содержит государство. Второй: я прекращаю дело. Что выбираем?

Тут извилины Тимура подытожили: это Ставров его накрыл, приставил человека, который его пас, вот и попался. Раньше ведь не попадался. А как человека сделать ручным? Элементарно – взять с поличным. Ясно, что Марк птица крупная и хищная, слинять просто так не позволит. Вот свободный полет и закончился, предстоит вступить в стаю и выполнять повеления вожака. Тимур с готовностью сказал, ибо другого выхода не было:

– Второй вариант. Что я должен делать?

– Так-то лучше, – усмехнулся Ставров. – Ты должен найти мотоциклиста.

– А кто он?

– Когда б мы его знали, ты бы не понадобился, – бросил из кресла Леха. – Учти, не найдешь – сядешь. Это я тебе обещаю.

Тимур стух. Справиться с таким делом ему вряд ли по силам. Присев на краешек стула напротив Ставрова, с несвойственной честностью признался:

– Понимаешь, ты предлагаешь сделать то, чего я не умею. Я не мент, меня не обучали премудростям сыска. Я проходил совсем другую школу. Даже не представляю, с чего начинать, как и где искать этого мотоциклиста.

– У него есть сообщница. Нужно отыскать обоих. Подумай и действуй. – Ставров был неумолим.

– И без трюкачества, – добавил Леха. – Не вздумай смыться. Я все равно тебя отыщу, и ты станешь пластырем, сиротка.

Сиротка метнул в него испепеляющий взгляд, а тот еще и кивнул, мол, помни обо мне. Тимур безнадежно вздохнул:

– Не могу гарантировать, что у меня получится. Но буду стараться, потому что не хочу на нарах париться, – бросил в сторону Лехи. – Тогда и ты, шеф, будь откровенным. Понимаешь, я сделаю все возможное, но мне надо знать то, что знаешь ты. До мелочей.

Ставров потупился, память перенесла его в первые дни мая…

Погода тогда была дрянь. «Дворники» с натугой разгребали воду на лобовом стекле, а Марк Ставров, подъезжая к особняку, с неудовольствием вспомнил, что не прихватил зонт. Майский вечер – светлый, а темно стало, как ночью. Высунув руку с дистанционным управлением в окно, Марк открыл ворота. «Ну и потоп!» – подумал, вытирая кисть руки платком, а рукав пиджака промок почти насквозь. Марк не свернул к гаражу, а поехал к дому по дороге, которая освещалась с двух сторон фонарями. Тетка Сима не забыла перевести фонари в умеренный режим, они словно висели в воздухе сами по себе, а свет от них не достигал земли. Ставров захлопнул дверцу машины и запрыгнул под навес на террасу. Стряхнув воду с пиджака, достал ключи… И вдруг ВЫСТРЕЛ!!!

…Ставров дернулся, как от испуга, поднял ничего не выражающие глаза на Тимура, встал:

– На сегодня все.

Леха и Кеша привезли Тимура в особняк, где Сима окружила опекой всех четверых. Поужинали. Ставров поднялся к себе, снял одежду и лег. Сон не приходил, несмотря на вековую усталость. Бессонница – проблема многих людей – для Марка стала ночной подругой. Часто он засыпал под утро, когда уже брезжил рассвет. А до того – мысли, услужливая память и ночные шорохи… Что же рассказать Тимуру? То, как он замирает от страха вне стен дома или офиса? Как стискивают грудь нелепые предчувствия? Как, потеряв Алису, сентиментально вздыхает, глядя на луну? Об этом лучше промолчать. Да и что он сам знает? Только то, что все изменилось во всех отношениях и что каждый день возвращается в начало мая, в ливень…

Часть вторая

ПРИВЕТЫ ИЗ АДА

ПОЛГОДА НАЗАД, ИЛИ 4 МАЯ, ВЕЧЕР

…Шум ливня разорвал выстрел!!!

В Ставрове замерла жизнь. Этот звук спутать невозможно, ахнул совсем рядом, в нескольких шагах от Марка. Пуля пролетела мимо и врезалась в двухметровую дубовую дверь. Стрелявший промазал.

Ставров не шевелился, не сообразил упасть на мраморные плиты, спрятаться за колонной. Он вообще перестал соображать. Только где-то в подсознании тревожно жужжало предупреждение: будет второй выстрел, второй раз не промажет.

Прошло несколько секунд, возможно, минута, а выстрела не было.

Ставров опасливо повернул голову, изучая темноту, занавешенную стеной дождя. За дверью послышался тревожный голос тетки Симы:

– Марк, ты?

– Я, – выдавил он, не спуская глаз с завесы дождя.

От звука щелкнувших замков толкнулось сердце. Дверь приоткрылась, и Сима высунула голову в щель:

– Что тут бахнуло?

– Выхлопная труба… А это что?

На полу меж ними белел конверт. Длинный и плоский. В поле зрения попало пятно на фартуке Симы. Да, несмотря на потрясение, Марк обращал внимание почему-то на мелочи. Что конверт именно длинный и плоский, словно пустой, еще он ослепительно белый; что у Симы на лбу очки, которые держались на голове при помощи резинки; что одна паркетная планка у самого порога отделилась от пола и скоро о нее все будут спотыкаться… Разве это существенно – очки, планка, пятно? В него стреляли. Это важно.

Сима подняла конверт, рассматривая его с обеих сторон, а он так и не поторопился укрыться в доме. Затем она растерянно взглянула на Ставрова:

– Без надписи. Что ж ты стоишь? Иди в дом, Марк.

С трудом переставляя свинцовые ноги, вошел и остановился, не зная, что делать. А второго выстрела так и не последовало! Почему? Следом пронзила мысль: его хотели убить! Кто? За что? Ответ, очевидно, у Симы в руке. Ответ в конверте. Ставров выхватил конверт, поспешно вскрыл…

«ПРИВЕТ ИЗ АДА», – было написано на белом листе крупными буквами. Три слова. Больше ничего.

Марк повалился в кресло, прикрыл веки… «Привет из ада», – мысленно повторял, не понимая смысла. Какое-то идиотское послание, напыщенное, мелодраматичное и глупое. А выстрел прозвучал реально, угрожающе, и стреляли с близкого расстояния. Почему промахнулись? Почему не повторили попытку?

Очнулся, когда Сима набросила ему на голову полотенце, вытирая волосы, ворчала:

– Вот льет… ну и льет…

– Оставь, старая, – отстранил ее.

– Я пельменей налепила. Сейчас халат принесу. Выпьешь?

– Н-нет… – неуверенно сказал, действительно не зная, что в данный момент ему нужно. Но что-то нужно.

– И правильно, – говорила Сима, поднимаясь по широкой лестнице, – без выпивки поужинаешь. Раненько ты сегодня. Хоть отдохнешь, а то работа да работа…