Жизнь, застигнутая врасплох (Сломанные побеги-2) - Март Михаил. Страница 16

— На обложке твое имя.

— Конечно мое. Поставь они имя Карла Маркса, никто читать не станет. Павел Слепцов — брэнд. Белиберда написана в его жанре, и стилистика соблюдена. Попробуй теперь отбрыкаться.

Он открыл последнюю страницу и начал читать вслух: «…Медсестра так и не пришла. Инсулинозависимые люди не могут обходиться без жизненно важного лекарства. Последний год жизни моя жена очень страдала. И мне пришлось многому научиться. Там, где мы жили, даже магазинов не было, не говоря уже о медицинских учреждениях.

Вадим Ильич указал мне на коробку с ампулами. Сверху лежали одноразовые шприцы.

С задачей я справился легко. Вот только результат меня напугал. Старик вскрикнул, схватился руками за горло и тут же умер.

Я глянул на ампулу. Никаких надписей, только рисунок. Череп и две кости. На коробке с ампулами синим по белому написано: «Инсулин». Я достал из нее последнюю ампулу.

Помочь человеку, о котором я написал книгу, уже невозможно. Как могло случиться, что я стал причиной его смерти? Смерть преследует меня по пятам. О ком бы мне ни приходилось писать, все мои герои становились жертвами. Это проклятье. Других объяснений у меня нет. Плохой или хороший, но я литератор. Жить по-другому не умею и не хочу. Не вижу смысла в прозябании. Выход из сложившегося положения напрашивается сам собой. А не последовать ли мне за своими героями? Все мы не ангелы, встретимся в аду.

По дороге домой эта мысль превратилась в навязчивую идею. Успеть бы закончить последнюю главу. А там…»

Слепцов отшвырнул книгу в сторону и стукнул кулаком по столу.

— Скоты! Каков расчет! Они заранее все предусмотрели и выстлали дорожки, по которым я должен пройти. Каждую мелочь учли. Познакомились с историями болезни будущих жертв. У одной склероз, у второго сахарный диабет. Меня никто не заставлял идти к старику. Я сам его разыскал, по собственной инициативе. Кто мог догадаться об этом, когда писался финал книги. — Слепцов опять ударил кулаком по столу. — Наваждение какое-то!

— Писал тот, кто тебя хорошо знал, Паша. Человек, задумавший тебя убить.

— Меня? Глупости!

— Из последних строк можно догадаться, что ты решил наложить на себя руки. Так? Старик умер сегодня?

— Да. Я застал его мертвым. Шприц валялся на полу.

— Там написано, что ты поехал домой писать последнюю главу, после чего присоединишься к остальным жертвам в аду.

Слепцов застыл на месте.

Он смотрел мимо Полины. Девушка оглянулась. В дверях стоял все тот же тип с пистолетом в руках.

— Давно не виделись, — сказала девушка, разглядывая незваного гостя. — Я приезжаю сюда заняться любовью, но нам постоянно кто-то мешает. Где ваша дели-

катность, господин вымогатель?

— С деликатностью покончено. Ты решил нас за нос водить, Слепцов?

— Брось свою пушку, кретин. Ты начинаешь мне надоедать. Что тебе надо?

— Нам стало известно, что сегодня ты виделся с Новоселовой. Она в Москве. В чем мы и не сомневались. Где же?

— Алена передавала вам привет и обещала выкроить свободную минутку, чтобы размазать вас по стенке.

Незнакомец вытянул руку с пистолетом и выстрелил. Пуля угодила в зеркало над камином и разбила его. Стекла разлетелись в разные стороны.

Полина отскочила в сторону. Слепцов и глазом не моргнул.

— За ущерб заплатишь, придурок. А слабо выстрелить в человека?

У писателя заходили желваки на скулах, глаза потемнели, и он сделал шаг вперед.

— В ад торопишься, писака? Слепцов сделал еще один шаг.

— Сейчас я покажу тебе писаку. Мразь!

За словами последовал следующий выстрел. Пуля угодила в пол между ног хозяина.

— Трус!

Павел бросился на стрелка и выбил оружие из рук. Пистолет отлетел в сторону. Атака сорвалась. Налетчик успел ударить Павла в живот, и тот отскочил. Но сдаваться не собирался. Его лицо исказила гримаса ненависти, будто пришелец был виновен во всех его неприятностях.

Противник подготовился к обороне. В руках у него появился нож, и он пошел навстречу. Борьба неравная. Против ножа трудно выступать с пустыми руками. Налетчик резко рванулся вперед, и в ту же секунду раздался выстрел. Противник упал в ноги Слепцову. Дырка в спине и черная кровь на белом плаще.

Полина выронила дымящийся ствол из рук.

— Зачем?

— Он убил бы тебя. Разве это непонятно?

Пауза длилась недолго. Выстрелы раздались в саду. Посыпались стекла окон. Слепцов бросился на Полину, сбил ее с ног и повалил на пол. Стрельба не прекращалась. Павел приподнялся, выскочил в коридор и запер входную дверь на засов. Теперь они их не достанут. На окнах стояли крепкие решетки.

Обратно он возвращался по-пластунски. Стрелял не один человек, вспышки мелькали с разных сторон. Стрелки не целились, палили наугад. Полина лежала на полу, прикрыв голову руками. Одна пуля угодила в керосиновую лампу, горящая жидкость разлилась по скатерти, вспыхнуло пламя. Огонь начал перебрасываться с одного места на другое. Загорелись занавески, книжный шкаф, ковер, диван. Комната заполнилась дымом.

Полина с ужасом наблюдала за происходящим.

— Мы в ловушке? — спросила она дрожащим голосом.

— Выход всегда есть. Ползи за мной.

Они выбрались в соседнюю комнату, куда пожар еще не добрался. Языки пламени служили факелом, освещая помещение через дверной проем.

Павел уперся плечами в комод и сдвинул его на метр в сторону. Под комодом находился пыльный люк с кольцом вместо ручки. Он дернул за кольцо и крышка люка поднялась. Повеяло холодом и плесенью.

— Спускайся за мной и закрой крышку. Там огонь нас не достанет.

— Дом обрушится, и нас завалит.

— Это не погреб, а лаз. Вперед.

Слепцов нащупал ступени и начал спускаться. Девушка за ним.

К бегству никто не готовился и фонарями не обзавелся. Дорогу освещали зажигалкой. Шахта напоминала тоннель метро, только в миниатюре. Труба высотой и шириной в два метра выложена кирпичом.

— Куда мы попали, Паша?

— Эта дача принадлежала старому генералу НКВД. Всю жизнь они тряслись за свою жизнь, прислуживая Сталину и Берии. Дом с подземным ходом строили в тридцатые годы. Конечно, генерал не рассчитывал сбежать от чекистов таким способом, но спасти жену и детей мог. Тут вся местность перерыта. Кругом дачи бывших военачальников.

— Куда он выходит?

— Сейчас увидишь.

В дальнем конце сада на значительном расстоянии от дома стояла уютная круглая беседка со столом, самоваром и лавками. Внезапно стол опрокинулся и дощатый пол приподнялся. Образовался квадратный люк. Из-под земли появились двое.

— Вот мы и на свободе. Вылезай. Уже не стреляют. Не по кому.

Полина высунула голову. Дом полыхал гигантским костром, вздымая языки пламени к небесам.

Улыбка Слепцова в красных бликах выглядела зловещей.

— Чему ты радуешься, Паша?

— Этот дом не принес мне никакой радости. Одна тоска и никчемное существование. Построю себе новый. Современный, красивый, поближе к Москве.

— Тебя только что хотели убить.

— Но не убили. Живучий. Я как знал, что этот тоннель мне пригодится. Из-за него я и клюнул на эту хибару. Предвидение.

— Помнишь, что написано в книге? Ты должен умереть. И если они задумали тебя убить, то не отступятся. Все продумано до мелочей.

— Они добились своего. Я погиб. Сгорел. Никто не видел, как мы выбегали из адского пламени. Придется переходить на нелегальное положение. Охота закончена. Их охота. А моя еще не начиналась. Теперь я стану призраком.

— Ты сумасшедший. Воюй, призрак. Только обо мне забудь. Я еще хочу пожить. С тобой одни неприятности.

Он ее не слышал. Его мысли были далеки от этих мест. Зловещая улыбка все еще гуляла на его лице.

Главный редактор жил рядом с издательством и предпочитал ходить на обеденный перерыв домой, а не тратиться на столовую, где кормежка оставляла желать лучшего.