Сыщик и вор - братья навек - Колычев Владимир Григорьевич. Страница 23
В городе вовсю развернула свою деятельность спецбригада из Москвы. «Важняки» носом землю роют, пытаясь выйти на след Соловья. Но он и его банда уже полмесяца как не подают признаков жизни. Ни ограблений, ни разбойных нападений, ни убийств. Как будто вымерли. На дно Соловей залег – чует кошка, чье мясо съела. Нужно ждать, когда он снова себя проявит, оставит после себя след. Но надежда на это призрачная. Сколько он уже раз проявлял себя, но ни разу не оставил ни единой мало-мальски ценной улики.
Хотя это еще как сказать. Никита получил от своих информаторов интересные сведения. Месяца три тому назад банда Соловья наехала на местный воровской синклит. Две самые крупные гостиницы в городе у них отбили. Теперь весь калым, который снимают с сутенеров за сдачу проституток в эксплуатацию, идет в карман Соловью. Двух блатных по этому делу грохнули. Только трупов не обнаружено... Эх, ну как же так, почему он раньше не узнал об этом. Да, подкачали сексоты...
Убиты два блатаря. Вчера вроде бы как убит неизвестный мужчина. И в обоих случаях нет трупов. Вернее, они-то есть, но где их искать, никто не знает. Не связаны ли между собой эти убийства? Надо бы провести расследование. Хотя бы в порядке прояснения ситуации.
Но главное сейчас не это. Надо брать в разработку сутенеров под «Тригорьем» и «Уралом». Но осторожно. Чтобы не вспугнуть. А вдруг через них еще не поздно выйти на Соловья?
– У халдея у одного вчера шифер набок съехал, – поделился с Женей Цирюльник.
Они сидели в «Большом Урале», как всегда, в отдельном кабинете. Старый вор не раз давал понять, что ему приятна его компания. Много, мол, общего у них. А Жене сегодня с ним встретиться нужно было ну позарез. И именно в этом кабаке. Он хотел знать из его уст о том, что произошло здесь вчера ночью. Сам он пока молчал.
– Не вкурил...
– Жмурика вчера ночью у гостиницы нашел. И давай в мусорню названивать. Подкатывайтесь, мол, у нас тут труп. Легавые, базара нет, подкатились на своих «луноходах». А жмурика никакого и в помине нет...
Вот это номер. Как это нет?
– Обкололся сявка...
– Все может быть... Только вот кровь на тротуаре обнаружили, в том самом месте...
– Я вчера фраеру одному сопатку раскровенил. Как раз под кабаком...
– Да? – с удивлением и с сомнением посмотрел на него Цирюльник.
В его глазах мелькнула догадка.
– Как бы мне перетереть с халдеем?.. Пусть заднюю включает. Не было никакого жмурика...
– Не было, так не было... – с пониманием улыбнулся Цирюльник. – Я тут шепну кому надо...
Так и поверил он в разбитую сопатку – держи карман шире. Понял, что Женя кого-то вчера замочил. Значит, все-таки труп был. Но прямо об этом он не спросил. Ведь не в детские игры они здесь играют.
Цирюльник ушел рано. Дела у него какие-то были. Женя остался один. Но и он долго задерживаться не собирался. Нужно было с Танюхой перетереть. Чтобы ничего не боялась. Впрочем, бояться ей нечего. Нож с отпечатками ее пальцев похоронен навеки. Сам лично от него избавился. Но она же об этом не знает. Кто знает, как скоро доберутся до них менты. Если вообще доберутся...
Труп исчез. Чудеса, да и только. Если бы он к этому делу руку приложил, тогда понятно. Но ведь он даже пальцем не пошевелил. И все же объяснение всему этому есть. Это козел тот, которому он щеку распорол, труп утащил. На такси его забрал или, может, у него своя машина была. Только зачем ему это надо? И тут есть версия. Не в ладах они с законом: и он сам, и его покойный кореш. И круто не в ладах. Нельзя ментам видеть убитого. Иначе они выйдут на его кента. Или даже не на одного.
Но в таком случае Цирюльник был бы уже в курсе всего. А он ничего не ведает, кроме того, о чем он ему сам дал знать. Под Цирюльником весь криминальный мир Тригорска. Хотя нет. Банда Соловья – сама по себе. И эти «отмороженные» сейчас вроде как на дно ушли. Никак нельзя им светиться.
Неужели он прирезал одного из них?.. Настроение приподнялось.
Женя уже собирался уходить, когда к нему подошел здоровяк с неандертальским лбом и кривым носом. Знакомая рожа. Да это же Колода.
– Привет, Жека. С возвращением тебя, – он заискивал перед ним.
Впрочем, он всегда заискивал перед ним. С тех самых пор, как он наказал его в сквере тринадцать лет назад. Этот урод уважает силу, преклоняется перед ней.
– А-а, Колода...
Удивления своего он не выразил. Ни к чему. Указал ему на свободное место за столом.
– Водочки?
– Да не по сто, по двести... Дело у меня к тебе...
Танюха Гене нравилась. И красивая, и минет строчить классно научилась. Быстро к делу приспособилась. Всегда с готовностью под любого клиента ложилась. А платили за нее хорошо. И без дела она никогда не оставалась. Ценный кадр, что и говорить.
Но он был не прочь отвадить ее от дела. Уж больно хороша она, чтобы других ублажать. Он хотел, чтобы она принадлежала только ему. Нет, жениться он на ней не собирался. Ни к чему ему это. А вот любовницей да на постоянку она была бы ему в самый раз. Да только она этого не хотела. Рылом, мол, не вышел. Если хочешь, трахай. И то изредка.
Он хотел ее снова по морде съездить, как тогда, когда она полезла к нему целоваться. Да передумал. Не ровен час, обидится еще, уйдет. Нет, к другим сутенерам она не перекинется. Нет больше в городе таких, кто бы не работал на него. А если есть, то по мелочовке. Не будет же Танюха в забегаловках в сортире у мужиков за рубль отсасывать?.. Но она могла вообще сойти с панели...
А потом он узнал, что она три дня не работала. Пропала куда-то. После чего вдруг объявилась. Да не одна, а с кавалером. На нее Мишаня наехал. Да обломался. Сам Гена видел, как он с лица сошел, когда кавалер Танюхин ему что-то сказал. И кавалера он узнал. Это был Жека, друг его молодости. Впрочем, по-настоящему они никогда друзьями-то и не были. Всегда ощущался холодок между ними. А сейчас Гена его и вообще терпеть не мог. Танюху у него увел. Смешно, конечно, из-за бабы неприязнь к корешу своему давнему питать. Но Танюха не просто баба. Она нравится ему. Хотя он часто бывал груб с ней...
Сегодня он снова увидел Жеку в кабаке. Но тот был уже один, без бабы. Не хотелось подходить, но было одно дело.
Он знал, что Жека сидел. Одиннадцать лет ему за убийство дали. А еще он был вором. И среди блатных у него высокий авторитет. Словом, он подходил для дела, которое задумал Гена, по многим статьям.
У него был собран богатый материал на своих клиентов. Кто кем работает, где живет. А главное, сколько у кого можно взять. Короче говоря, он мог дать Жеке ценнейшие наводки. Как он будет «чистить» подпольных миллионеров, сам или кентов своих подобьет, не важно. Главное, он будет отстегивать Гене за информацию. Сколько – тут уж как договорятся. Самому лазить по квартирам ему было как-то не с руки. И опыта нет, и дел, кроме этого, выше крыши...
– Дело, говоришь? – равнодушно глянув на него, сказал Жека. – Дела у прокурора... Ладно, чего у тебя там?
Как будто великое одолжение ему делал.
– Разговор между нами должен остаться. Слишком важное дело...
– Ты кота за яйца не тяни...
– Короче, дядя один тут есть. Бабок у него куры не клюют. Надо бы облегчить его мошну...
– А я здесь при чем? – думая о чем-то о своем, спросил Жека.
– Ну ты же вор...
– Все-то ты знаешь, – скривил Жека губы в презрительной усмешке.
Всегда он был таким.
– Слухом земля полнится...
– Наводку ты мне кидаешь. А не перетрухаешь?.. Ведь ты вроде как подельник мой будешь...
Ага, значит, согласен. «Недолго мучилась старушка...»
– Да чего уж там... Ну что, берешься?
– Один, говоришь, дядя?
– Ну да...
– А если горбатого не лепить?
Жека впился в него холодным гипнотическим взглядом. Сила в нем неимоверная. До печенок продирает.
– Ну не один... – язык сам пришел в движение, помимо воли.