Сыщик и вор - братья навек - Колычев Владимир Григорьевич. Страница 32
– Был грех...
– Ну почему грех?.. Он хоть и мент, а не такая гнида, как ты. Хотя и его придавить надо...
Значит, Гену придавить собираются. А это значит, удавку на шею... Его тело налилось свинцовой тяжестью.
– Ты Горбунова на меня, падла, навел?
– Да ты что, Соловей, гадом буду...
– А ты и есть гад... Ладно, не кипишуй, не сучишь ты на Горбунова... Ты мне вот скажи, гниль, чем тебе Скрипач мешает? Чего ты в расход пустить его хочешь?..
– Да все из-за «карасей» этих драных...
– А-а, палева, значит, ржавый, боишься?.. Да ты бы лучше узнал сначала, кто такой Скрипач. Я вот узнал. Он вор, «черная масть». Его каленым железом будут жечь, но он подельника своего не сдаст... Это о нем молва такая среди блатных ходит. А это тебе не туфта. Он в авторитете. За него сходняк меня к высадке на Луну приговорит. А ты мне за него пять «косарей» подгоняешь. Не маловато?
– Не знаю...
На Гену жалко было смотреть. Но Соловей наслаждался его беспомощностью.
– Если я надумаю Скрипача в Сочи двинуть, то ты мне все пол-«лимона» за него и отстегнешь... Вкурил?
– Куда денешься...
Уж лучше с полмиллионом расстаться, чем с жизнью. Гена лелеял надежду на помилование. Надежда, как говорится, умирает последней.
– Короче, жить будешь, – заключил Соловей. – Но лучше бы ты сдох. В подвале у меня будешь париться. Пока не узнаю, чего менты от тебя хотят. Если закоцать, тогда тебе писец. Ты уж извини...
Ну и мурло же этот Колода. Уж насколько он, Соловей, ненавидит воров типа Скрипача, и то уважает его. Навел он кое-какие справки об этом бродяге. А этот гнида замочить его хочет. Подельник ему мешает... Впрочем, в его действиях есть логика.
– Соловей, базар есть, – к нему подошел Клест.
– Валяй.
Не прогонять же его.
– Нашел я козла, который Стрижа вальнул...
– Ну? Кто такой?
– Скрипач...
Снова Скрипач... Надо бы накинуть ему стрелку. Перетереть давно уже пора. На бабки его расколоть надо, которые он у «карасей» увел. Если Колоде целых пол-«лимона» обломилось, то сколько же у Скрипача осталось?.. А потом грохнуть его надо. Как-никак он Стрижа завалил. Этого простить нельзя.
За таких, как Скрипач, воровская сходка может и приговор смертный вынести. Об этом он, кстати, и говорил Колоде. Только никакого сходняка он не боялся. Срать он на воров хотел!
На «стрелку» с ним Скрипач, может быть, и явится. Но и на хвосте блатарей тригорских привести может. А этого Соловью не нужно. Не тот разговор склеится. Поэтому Скрипача нужно к нему тем же манером привести, что и Колоду. Пацаны уже давно наловчились мешки на голову накидывать. И Скрипача связанного сюда без проблем приволокут.
– Короче, Клест, бери с собой Дятла и вперед, за Скрипачом. Мешок на голову и сюда. Без него не вертайтесь...
Такая жизнь уже в печенках у нее сидела. Ну сколько можно от кого-то прятаться? Да, на Женю жаловаться было грех. Он заботился о ней, в постели удовлетворял ее. И с деньгами у него никаких проблем не было. Все подарки дорогие ей покупал. Но вечно его где-то целыми днями носило.
Сколько можно прятаться? Невмоготу уже... А еще ее к мужикам тянет. Как-то не задумывалась она над тем, что панель – это ее призвание. Теперь вот задумалась. Да, она прирожденная проститутка, и никуда от этого не деться. А еще думала завязать с этим делом, когда за Женей шла... Надоел он ей уже, если честно. С кем бы другим передок почесать...
Таня шла к магазину, незаметно озираясь по сторонам. Как будто за ней следили. А может, и следили, кто его знает? Может, ее менты пасут, чтобы срок навесить за козла того, который ее ударил... Ну сколько уже можно бояться, от всего шарахаться?..
– Привет, крошка! – услышала она шепот над ухом, когда заняла место в длинной очереди за колбасой.
Она повернула голову и увидела мужика, который был тогда у «Большого Урала» с мужиком, которого Женя заколол.
– Это ты! – вскрикнула она.
– Тихо, цацка, мышей разбудишь... Пойдем, перетереть надо...
Он отвел ее к витринному стеклу универмага, где никто не мог помешать их разговору.
– Чего тебе? – настороженно спросила она.
– Жить хочешь?
– Чего? – возмущенно протянула она.
– Ты о Соловье слышала?
Кто же о нем не слышал?
– Ну...
– Привет он тебе шлет... Злой он на твоего Скрипача. Человека нашего он кончил...
– А я при чем?
– Скрипача мы кончим. И тебя кончим... Заметь, не в тебя, а тебя кончим...
– Да пошел ты!
– Слушай, коза, на меня буром переть не надо. Я ведь тебя и здесь шмальнуть могу...
Тане стало тошно. Она знала, кто такой Соловей. Его бандиты с легкостью шли на мокрое дело. Грохнуть человека для них все одно что в туалет поссать сходить. И этот ублюдок из них. Не зря поверх рубашки на него пиджак наброшен. А под ним – «пушка». Достанет ее и прямо здесь пристрелит...
– Я слушаю... – жалобно протянула она.
– Так вот я спрашиваю, ты жить хочешь?
– Ну да...
– Тогда сделаешь, что скажу. Дам я тебе порошок один. Когда Скрипач будет дома, всыпешь ему в вино. Когда он заснет, дашь нам знать... Мы будем неподалеку...
– Вы его убьете?
– Нет, с собой заберем... А потом грохнем...
– И ты хочешь, чтобы я его, своими руками?.. Да как ты...
Еще немного, и с ней случится приступ истерики.
– Заткни пасть, шлюха!.. Или на нары захотелось?.. Скрипача мы твоего с тобой или без тебя, но заметем. Но если без тебя, менты заяву от меня получат. Мол, я видел, кто убил моего друга. На тебя, сука, покажу... А Скрипач тебя отмазать уже не сможет, не будет его уже на этом свете...
А еще Женя нож где-то прячет с отпечатками ее пальцев. Если менты его при обыске найдут, тогда ей крышка... У Тани закружилась голова. Она с трудом нашла в себе силы, чтобы не отключиться, не упасть в обморок. Но и говорить почти не могла.
– Ну так чо, сдашь Скрипача?
Она утвердительно кивнула. Большего от нее пока и не требовалось.
Абрикос пришел к капитану Горбунову через своего участкового, по повестке. Три ходки на зону за ним, и все три – за кражу. Косяков на зоне не порол, всегда в «отрицаловке» – он имел авторитет в уголовной среде. Но никто из воров не знал, что он стучит на ментов. Был грех, попался на крючок к капитану Горбунову, до сих пор он его за жабры держит. Может, прирезать его?
Беседы с Горбуновым проходили под видом допроса. Абрикос – вор, и поводов для привода в участок можно найти сколько угодно. Никто из братвы не мог заподозрить, что он козлит на мусоров. Но все одно, он шел к Горбунову как на пытку. Уж лучше бы и в самом деле допросы чинил, а то все на кентов крутит...
– Короче, Абрикос, ты мне больше не нужен, – сказал ему «гражданин начальник», закуривая сигарету и пристально глядя ему в глаза. – Больше сучить на меня не будешь...
– Ты чо, начальник, бодягу тут разводишь?.. Как это не нужен? – Абрикос подозрительно покосился на него.
Где это видано, чтобы менты своих агентов просто так, за здорово живешь, от себя отпускали. Они же крепче пиявок в тело впиваются. Клещами не отцепишь... Тут явно какой-то подвох...
– А так... Поможешь мне в последний раз, и все, расстанемся... Ну, до тех пор, пока тебя снова не закоцают...
Так бы сразу и сказал. Сначала дело, а потом уже гуляй, да не смело. А дело крутое, если за него такая большая цена назначена.
– Давай, начальник, втирай, чо за дело?
Абрикос вальяжно развалился на казенном стуле с высокой спинкой, достал сигарету, сунул в уголок губ, закурил.
– Про Соловья что-нибудь слышал?
– А-а, вон оно чо... Дохлый номер, начальник. О нем я ничего не знаю... Гадом буду, не могу зарядить...
– Да ты не дергайся... Блатные на него зуб точат, я это знаю. Сами бы вы его замочили, если бы достали...
– В натуре, начальник...