Бриллианты требуют жертв - Жукова-Гладкова Мария. Страница 4

В процессе разговора у меня о банкире, признаться, складывалось самое благоприятное впечатление. С его коллегами доводилось встречаться и раньше, эмоции они вызывали совсем другие. Конечно, за исключением крестного отца местной коза ностра Ивана Захаровича Сухорукова, который в последнее время числится банкиром. Но там – случай особый. Он такой же банкир, как я – балерина.

– Давайте вернемся к нашим баранам, – сказал Андрей. – Вы вошли в дом и…

– Во-первых, я увидел свет в комнате на втором этаже, где его не должно было быть. Я всегда гашу за собой свет. Привычка. Забыть его выключить я не мог. Прислуги сегодня не было. Да и они бы не забыли.

– Вы увидели свет, когда вышли из машины?

– Нет, еще в машине. Потом я поставил ее во дворе, специально обошел дом и посмотрел с улицы.

– Специально обошли дом?

– Да. Я собирался зайти с черного хода…

– В доме два входа? – уточнил один из оперативников.

– Да. Парадный, через который заходили вы, и второй, со двора – им обычно пользуется прислуга и я, когда сам сажусь за руль. Утром, конечно, за мной приезжает служебная машина с шофером, он останавливается у парадного. И вечером меня подвозят к нему. Моя же машина – та, на которой я езжу сам, – стоит во дворе.

К моему удивлению (и изумлению всей следственной бригады), самостоятельно банкир ездил не на «шестисотом» «Мерседесе» (хотя для деловых поездок использовал как раз его), а на «БМВ», собранном лет пять назад, и не видел в этом ничего зазорного. Нам всем доводилось встречаться с нуворишами, которые ни в какую не желали расставаться с любимыми «Линкольнами» и «Хаммерами» и даже загоняли бы их себе в спальни – если бы драгоценные автомобили могли туда заехать.

– Сигнализация у вас в доме есть?

Банкир покачал головой.

– А вы не боитесь?.. – открыл рот один из оперативников.

– Кого? Обычных квартирных воров? Нет, не боюсь. Бомжи, которым не хватает на бутылку, сюда не пойдут. Солидные воры, перед тем, как идти на дело, изучают «клиента». Да, тут обычно прислуга, но… Солидный вор без труда выяснит, что… ко мне лучше не соваться. Я, как уже говорил, стараюсь со всеми поддерживать ровные отношения, но если кто-то переходит мне дорогу… Я не умею прощать. Понимаю: это не по-христиански, но… Себе я всегда говорю: меня растили атеистом, поэтому я не могу сразу же принять все, чему учит религия и требуется от верующего. Хотя уже стал задумываться о душе…

Он обвел нас всех взглядом и сказал твердым, жестким голосом:

– Я не прощаю тех, кто переходит мне дорогу. В чем угодно. По-крупному, по мелочам. И все, кто когда-либо имел со мной дело, это знают. Если бы сюда залезли воры… Они бы об этом горько пожалели.

Потом банкир широко улыбнулся.

– Но ведь воры не залезали. – Он помолчал немного и добавил: – Я очень рано усвоил одну умную вещь: вначале ты работаешь на свою репутацию, потом репутация работает на тебя. Моя – работает.

– Однако сегодня кто-то к вам забрался без вас, – сказал Андрей.

– Не воры, – сказал банкир.

И вздохнул. Мы все ждали продолжения.

– Мне очень неприятно об этом говорить. – Он опять вздохнул. – Потому что дело касается близких мне людей…

– Людей? – переспросил Андрюша. – Во множественном числе?

Банкир кивнул.

– Да, господа. Я застал у себя дома Ольгу… – Он посмотрел на меня и оператора Пашку. – Это ее тело лежит в зале с роялем. Мы встречались с ней последние месяцы.

– А еще кого? – спросил оперативник.

– Моего двоюродного брата. – Банкир поморщился.

Затем поведал историю своей семьи. Конечно, не всю. Только то, что относилось к делу.

У его матери имелась сестра, у сестры – двое детей, девочка, вернее, давно уже женщина, Катя и Гриша. Катерина оказалась способной, окончила в свое время Финансово-экономический институт и сейчас трудится в банке кузена начальницей одного из отделов. Особо близка с ним никогда не была, но работает хорошо, с коллегами поддерживает ровные отношения – как и с родственником-начальником. Ситуация устраивает обе стороны.

Но так называемый маленький братец… В семье, знаете ли, не без урода. Или, по английской пословице, Гриша был той самой «черной овцой», которая и портила картину.

Братец постоянно впутывался в какие-то истории, из которых его в детстве вытаскивала мама, потом подключилась старшая сестра, в случае серьезных неприятностей его в последние годы вытаскивал банкир.

– Какого рода неприятности? – тут же сделал стойку боевого пса Андрей.

– Давайте это опустим, если можно. – Банкир скривился.

Оперативники кивнули. Пашка все снимал.

По словам Глинских, он застал свою любовницу Ольгу и двоюродного брата Гришу, выясняющих отношения у него в особняке.

– В какой комнате? – тут уже уточнил Андрей.

– В библиотеке.

Банкир опять скривился и добавил, что последней книгой, которую читали оба, по всей вероятности, была «Курочка Ряба». Может, «Колобок».

– Как они попали к вам в дом?

– Я тоже спросил об этом. Первым делом. Правда, ответа не получил. Вы потом поинтересуйтесь у Гришеньки.

– Следов взлома вы на дверях не видели?

– Признаться: даже не смотрел. Но чтобы явных…

– Дверь была заперта?

– Парадная – да. Я все-таки вошел через парадную, раз уж все равно обогнул дом. Как насчет черного хода – не знаю. Гришка убежал через него, так что… – банкир развел руками.

– Олег, сходи взгляни, – попросил Андрюша одного из коллег.

Тот с неохотой нас покинул. Наверное, ему было бы гораздо интереснее послушать банкира, но работа есть работа.

Правда, вскоре вернулся, причем не один, а вместе с криминалистом и дамской сумочкой. У убитой Ольги имелось несколько ключей. Банкира попросили взглянуть, не найдется ли среди них подходящего к его дверям.

– Вот этот – от черного хода, – тут же показал банкир. – Но… у нее этого не должно быть! Я никогда не даю своим женщинам ключи от дома!

Возмущался он очень искренне и долго. Потом замолчал, задумавшись. Думал тоже долго. Все молчали. Опергруппа рассматривала содержимое сумочки, Пашка его заснял, я взглянула мельком и, признаться, не обнаружила ничего необычного. Стандартный дамский набор. Вот если в мою заглянуть… Правда, у меня и не сумочка, у меня – побольше. Журналистке иначе нельзя. Но ведь мы же говорим о бывшей модели.

– Не знаю, откуда у нее ключ, – наконец произнес банкир вслух. – Если только как-нибудь сделала слепок, пока я спал… В прислуге я уверен. Они ей ничего не давали.

– А сколько существует ключей от ваших дверей?

– Давайте считать. У меня комплект. У Николая Петровича – это дворецкий. У Анны – это кухарка. У девочек-горничных нет, потому что, когда они приходят, на месте или Анна, или Николай Петрович. И есть еще один запасной комплект в сейфе на работе. Но у меня в кабинете Ольга никогда не была.

– То есть вы предполагаете, что она открыла дверь в ваш особняк своим ключом?

– Приходится так и предположить, – сказал банкир. – Если у нее оказался ключ… Что мне очень не нравится…

Внезапно он резко встал.

– Простите, я должен покинуть вас на пару минут.

Один из коллег Андрея поднялся, чтобы следовать за Глинских.

– Я вас очень попрошу… – обратился к нему банкир.

– Сядь, – сказал Андрей и положил руку парню на плечо.

Глинских быстрым шагом вышел из комнаты. Мы все переглянулись.

– Я уже верю в его невиновность, – признался Андрей.

– Всякое бывает, – задумчиво произнес опытный Сан Саныч. – Зачем ему убивать модель?

– А если что-то увидела? Ладно, послушаем дальше.

– Кстати, все стекла – пуленепробиваемые, – подал голос коллега Андрея.

– Но на гранатомет не рассчитаны, – хмыкнул приятель.

– Особнячок пока ничем не прославился, – заметил Сан Саныч. – Может, в архитектурных кругах о нем и говорят, но по нашей части вроде бы ничего не было.

Он посмотрел на меня.

– Как будто ничего, – подтвердила я. Банкир вскоре вернулся, извинился и сел на то же место.