Бриллианты требуют жертв - Жукова-Гладкова Мария. Страница 67

Поскольку дело близилось к вечеру, а поздней осенью темнеет рано, мы решили вернуться в гостиницу. Да и что еще мы могли сделать? Местные скорее отыщут тайники, если их сделали. И информацию соберут без нашей помощи. Тем более мы совершенно не знаем, кто тут жил в какие времена. Но должен же быть какой-то архив, библиотека, старожилы, в конце концов. У кого в этих местах могли быть богатства, захороненные в землю? Может, скрытые от большевиков перед революцией или в тридцатые или сороковые годы? А может, немцы, которые во время Второй мировой доходили до этих мест, что-то тут спрятали и не нашли лучшего укрытия, чем старое кладбище?

Вечером за ужином в ресторане бурно обсуждались последние события. Местные оперативники сидели в засаде в холле гостиницы, ожидая возвращения дивы. Немцы давно уже вернулись, поужинали и отправились в номер, где, судя по звукам, допивали прихваченное с собой пиво. Ни дивы, ни джипа не было.

– Нужно давать информацию всем постам, – сказали наши.

– Уже дали, – ответили местные. – Только в какую сторону она поехала?

– Почему она не уехала вчера, а осталась ночевать как ни в чем не бывало? Почему она сделала ноги только сегодня? – задумались вслух наши. Меня, признаться, тоже волновал этот вопрос.

Ближе к двенадцати ночи решили допросить немцев.

На вопрос, где ваша переводчица, они ответили (по-русски), что должна быть в своем номере. Им пояснили, что в своем номере ее нет, в гостиницу она не возвращалась и джипа, на котором компания прибыла в славный город, тоже нет на обычном месте.

Отсутствие джипа немцев взволновало гораздо больше, чем отсутствие переводчицы, и они вылетели из номера, где пили вчетвером, на улицу. Стали бурно спорить на немецком.

– Что говорят, Таня? – шепотом спросила у соседки.

– Что шеф им головы снимет. Как я поняла – за машину.

– Где может быть ваша переводчица? – спросил Николай Михайлович.

Немцы пожали плечами. Сказали, что в ее услугах они не нуждались постоянно. И вообще нуждались только двое – те, кто в их компании совсем не говорит по-русски. Они ей разрешали ездить по округе и смотреть местность, потому что ей было скучно на раскопе. А уж куда она ездила, они не спрашивали. Они считают неприличным задавать такие вопросы, тем более женщине.

Но иностранцы явно казались обеспокоенными.

В эту ночь нас никто не будил.

В субботу днем, где-то около часу, в местное отделение милиции поступил сигнал из одной из окрестных деревень, где и телефона-то не имелось – люди побежали звонить в соседнюю.

В рощице, расположенной недалеко от деревни, вдруг заметили какую-то большую иностранную машину, которая в их места отродясь не заезжала. Что машина делала в рощице, никто не представлял. Заметили ушлые мальчишки, которые и прибежали за взрослыми. Взрослые вызвали милицию.

На водительском сиденье, завалившись грудью на руль, сидела известная нам блондинка. В правом виске у нее оказалась лишняя дырочка – от пули.

Никаких икон или предметов церковной утвари обнаружено не было. От джипа к проезжей части вели следы одного человека. На первый взгляд – великана. Кто-то надел ботинки гигантского размера, по следам которых не найдешь никого.

– Откуда он взял такие ботинки?! – воскликнул Николай Михайлович, уставившись на следы. – Или это снежный человек?

– Снежный человек босой ходит, – заметил один из наших оперативников. – А взять могли, например, в цирке. А вообще… Сейчас за деньги все достать можно.

– Ну что, приколемся, как обычно? – спросил Ганс Феллер у членов своей банды, остававшихся вместе с ним в Санкт-Петербурге.

– А куда подкинем? – спросил один из подчиненных.

– Парни, вы помните тех достопочтенных фрау, которые читали нам нотации?

Все подчиненные помнили. И хотели сделать фрау какую-нибудь гадость.

– Вот и убьем двух зайцев, как говорят в России. Мы же в России? Значит, нужно следовать традициям.

Ганс Феллер расхохотался. Члены банды последовали его примеру и стали планировать операцию. С большим удовольствием.

Алла Николаевна решила, что пора возвращаться. Вроде бы буря улеглась. И вообще ничего такого не было. Ну не получила она коллекцию, на которую облизывалась, зато жива и здорова. Конечно, понервничала немного, но с ее работой это неудивительно. Алла была философом. Жизнь научила. И зона.

Однако в аэропорту ее ждали. И она сразу же поняла: бежать бессмысленно. Но лучше эти, чем те. С этими все-таки можно договориться. Или попытаться. Эти – русские, а не звери.

– Ты уверена, что нас не вычислят? – с беспокойством спрашивал высокую женщину ее напарник.

– Как?! Конечно, если ты опять будешь пить с корешами и откроешь рот…

– Нет, что ты! Что ты!

– Если ты что-то кому-то скажешь, я убью тебя, – предупредила она.

Теперь он нисколько не сомневался, что она именно так и сделает.

Глава 25

В воскресенье решили ехать домой. Не всем составом. Мы с Пашкой, Татьяна, один из молодцев Ивана Захаровича и один из оперативников. Мы считали, что нам в этом городе больше делать нечего, по крайней мере, в ближайшее время. Хотя не исключали, что придется приехать опять.

Оперативник собирался работать по убийству блондинки в Питере, но надеялся вскоре вернуться. Не исключено – с подкреплением, которому он распишет все прелести провинциального городка. Во-первых, следовало выяснить, не связано ли как-то убийство дивы с убийством Руслана. Правда, в это верилось с трудом. Хотя нельзя исключать, что она украла иконы по заказу чеченцев – раз столько лет была связана с Русланом. Но волнуют ли чеченцев предметы русской старины? И стали бы друзья Руслана прилагать усилия, чтобы ее пристрелить? Думаю, если бы хотели, то сделали бы это в Питере. Я считала, что ее убил кто-то из немцев. Не тех, кто занимался копанием на месте бывшей графской усадьбы. Те были на виду. Но убили члены той же банды.

Однако представители органов просматривали в деле чеченский след. В последнее время это стало очень модной темой. Любят у нас валить все на террористов.

Мне было гораздо интереснее узнать, чем Иван Захарович занимался в наше отсутствие. Не нашлось ли в родном городе чего-то из коллекции графини Беловозовой-Шумской? Или китайские реликвии?

В понедельник приступила к должностным обязанностям. Вначале сдали Виктории Семеновне пленку с отснятым в городке материалом. Потом я направилась в управление к Андрюше – узнать, что происходило в родном городе.

Первая новость меня ошарашила.

Известный мне Григорий Петров, двоюродный брат Виктора Анатольевича Глинских, обвинявшийся в убийстве топ-модели Ольги, совершил побег из мест лишения свободы.

– Давно? – спросила я.

– Он еще по пути дал деру, – вздохнул Андрюша. – Ну в смысле когда его везли в колонию.

– Так почему до вас это дошло только сейчас?

– Этим делом не мы занимаемся. В любом случае осужденный уже не в нашей компетенции. И это даже не наш ГУИН. Я лично только в пятницу увидел ориентировку. Звонить тебе не стал. Решил сообщить, когда появишься. Но на ваш канал ребята из ГУИНа дали его фотографию. Вроде в «Новостях» прошло.

– Думаешь, была предварительная договоренность с Глинских? И он оплатил побег?

– А шут их всех знает, – устало сказал Андрюша. – Может, так изначально договаривались, а может, банкир не выполнил обещанного, и Гриша утек.

– Он один дал деру? – уточнила я.

– Нет, еще двое. Пока никого не поймали.

– И банкир исчез… – многозначительно произнесла я. – В неизвестном направлении.

Андрюша рассказал, что его коллеги общались с матерью и сестрой Григория. Для родственников побег оказался новостью. Конечно, в душе обрадовались. Но, с другой стороны, понимали, что ничем хорошим это кончиться не может. И мать, и сестра во всех бедах винили Глинских.