Принц с опасной родословной - Жукова-Гладкова Мария. Страница 62

Доехали без приключений, даже ни одного мента не встретили. Они что, решили сегодня не выходить на ночную охоту? Татьяна нас уже ждала на оговоренном месте – для нее путь был значительно короче.

– У меня два предложения, – заявила она нам, подходя к нашей машине, – поставить вашу «девятку» у «Крестов» или у Управления, где Андрюша работает.

– Нечего в городе засвечиваться лишний раз, – заметил Толя. – Сейчас быстро вытираем все отпечатки пальцев и пересаживаемся.

Мы последовали его указаниям, справились на удивление быстро, перебрались всей компанией к Татьяне, для начала завезли Толю – ему было ближе, потом Олега и наконец поехали к нам.

Я стала вводить Татьяну в курс дела только после того, как мы остались в машине вдвоем.

– Так… – медленно произнес Иван Захарович, когда запись закончилась.

– Я предупреждал вас, шеф, – открыл рот Лопоухий. – Эта стерва…

– Помолчи, Виталя. Я думаю… Зачем она хотела встретиться с ними обоими?

– Трахнуться, – опять открыл рот Лопоухий.

– Вряд ли, – подал голос Кактус. – Это получилось спонтанно. Базарить она с ними шла. Но вот о чем?

– И Ящер не дал ей побазарить с Татарином… Почему? Набери-ка Юленьку, Виталя. Не отвечает? Ни по одному телефону? Нет, Татьяну не надо. Странно, что трубка отключена. Куда она могла еще дернуть?!

– Куда угодно, – заметил Виталя. – Юленькины пути неисповедимы. И никто не в состоянии предположить, что может прийти в башку этой стерве.

– Так почему за ней никто не следил?! Она же таких дров наломать может с ее-то способностями.

– Указаний не было, шеф, – спокойно заметил Кактус.

– За Смирновой нужно следить всегда – без моих указаний, – отрезал Иван Захарович.

Глава 24

Татьяна узнала, что я не ночевала дома, только утром. Она не обиделась, когда я к ней не зашла вчера ночью, решив, что я просто хочу побыть одна. Моя машина на своем обычном месте – значит, все в порядке.

Утром она позвонила мне в одиннадцать. Я не ответила на звонок. Тогда Татьяна открыла мою дверь своим ключом и поняла: дома я не появлялась. Она накормила голодного Василия, убрала за ним горшок, позвонила мне на сотовый. Ответил автомат: аппарат или был выключен, или находился вне зоны действия сети.

Татьяна забеспокоилась. Аппарат я не отключаю практически никогда и уезжать никуда далеко не собиралась. Соседка позвонила оператору Пашке. Он понятия не имел, где я. Соседка тогда позвонила в холдинг Виктории Семеновне, которая могла быть в курсе моих планов. Наша главная тоже ничего не знала и забеспокоилась не меньше Татьяны.

– Кстати, позвони-ка ей сейчас, – сказала соседка, когда мы переступили порог моей квартиры. – Она просила отзвониться в любое время, как только появишься.

Я набрала домашний нашей главной.

– Опять в плен брали? – хохотнула прокуренным басом Виктория Семеновна. – Репортажик будем делать или как?

– Или как. Я же их клофелинчиком…

– И правильно, Юля. Журналистке всегда надо иметь с собой клофелин. В дополнение к диктофону. Так держать!

Мы распрощались с Викторией Семеновной, и Татьяна продолжила отчет. Она уже подумывала звонить Андрюше, чтобы тот задействовал своих коллег для моих поисков, когда приятель прорезался сам – по Татьяниному домашнему. Спросил, где я. Татьяна выдала свои подозрения – в смысле о том, что меня могли в очередной раз взять в заложницы. Правда, про посещение «Крестов» не обмолвилась ни словом. Сказала, что я просто вечером не вернулась домой, хотя машина стоит на месте. Но это ни о чем не говорит. Машину могли пригнать для отвода глаз.

Андрюша немного повопил в трубку, потом спросил, чем я занималась в последнее время.

– Ночным клубом, депутатом Ефимовым и Ящером, – честно ответила Татьяна.

Андрюша задумался, потом сказал, что от Ящера и его людей можно ждать любой пакости, тем более, как стало известно из «компетентных источников», Ящер меня всегда терпеть не мог, хотя видел только на экране. Андрюша посоветовал обратиться к конкурирующему с Ящером Ивану Захаровичу, моему большому другу и покровителю, который, как говорят в городе, Ящера крупно подставил.

Татьяна именно так и поступила. Иван Захарович обещал задействовать свои резервы для моих поисков. Он, как выяснилось, уже знал, что я была в «Крестах», и возмущался, что я его не предупредила о своем желании поговорить с Сережей. Про Ящера не упомянул.

Стоило нам вспомнить Сухорукова, как он прорезался сам. Видимо, Олег с Толей доложились. Или научился читать мысли на расстоянии? Например, при помощи «жучков», которые вполне могут быть установлены в моей квартире.

– Юленька, тебе, конечно, спасибо за освобождение моих мальчиков, поэтому и прощаю тебе твое нехорошее поведение, – проворковал Иван Захарович, затем рявкнул совсем другим тоном: – Какого хрена ты без моего ведома ночью в «Кресты» поперлась? Что ты с этим придурком еще не выяснила? В рожу хотела ему плюнуть, так попросила бы меня…

– Вы бы для этого сами пошли в «Кресты»? – перебила я ангельским голосочком.

– У меня для этого свои люди есть. Зачем сама руки марала? Думаешь, в «Крестах» людей не нашлось бы, чтоб об этого придурка кулаки почесать? Зачем ты его сама лупила?

– А откуда вы знаете, что я его лупила? – поинтересовалась я вкрадчивым голосом.

– А твой любимый Андрей Викторович тебе еще не сообщил?

Я замолчала на мгновение. Неужели Серега опять нажаловался? Оказалось, да. Утром, когда ему принесли в камеру еду, он потребовал следователя и врача, чтобы врач зафиксировал его побои. Вообще-то врачу положено каждое утро осматривать всех заключенных, раздетых по пояс, на предмет телесных повреждений и появления на теле татуировок, правда, это не всегда делается… Вероятно, Серегу в одиночке не осматривали.

Татаринов сделал официальное заявление. К нему вчера приходила я и его избивала. Затем за мной прибежал мой любовник, тоже его избивал, потом мы занимались при нем любовью, потом я ушла, а любовник его допрашивал и опять избивал.

– А кого Сергей называл в качестве моего любовника, вы случайно не знаете? – с замиранием сердца спросила я у Ивана Захаровича.

– Он так понял, что это был Ящер.

Я хихикнула, потом попросила Ивана Захаровича осчастливить меня фотографией Ящера, которую мне почему-то до сих пор никто не может дать – ни органы, ни кто-то другой. Хотелось бы посмотреть, как выглядит мой любовник. Может, он не в моем вкусе? Мне тут сказали, что он меня всегда терпеть не мог, хотя знал только по репортажам в криминальной хронике. И Ящер, кстати, отказался от интервью, хотя следственные органы давали мне на него разрешение. Разве мой любовник стал бы отказываться от встречи со мной? И вообще любой любовник от встречи со своей женщиной, пусть и для интервью?

Иван Захарович все мои рассуждения пропустил мимо ушей и только поинтересовался, удалось ли мне о чем-то расспросить Сергея.

– Нет!!! – рявкнула я. – Этот придурок вначале рыдал, потом колбасу жрал. Потом мы просто ругались.

– Ты его в самом деле била?

– Один раз врезала, – призналась я. – Честно: только один раз.

– Значит, другие добавили… – задумчиво произнес Иван Захарович. – Ну что ж, правильно сделали. Ладно, Юля. Отдыхай. Отсыпайся. За ребят еще раз спасибо. В ближайшее время у меня будет для тебя задание.

Ох уж мне эти задания Ивана Захаровича…

Андрюше тоже позвонила, чтобы не беспокоился, и сообщила: меня опять брали в заложницы. Кто – не знаю, не представлялись. Так велел сказать Сухоруков, да я и сама не собиралась посвящать представителя органов во все свои дела. Андрей попросил завтра, как проснусь, приехать к нему на работу.

Когда приехала, они ждали меня с Сан Санычем, у которого от подследственных уже голова шла кругом.