Дело о молчаливом партнере - Гарднер Эрл Стенли. Страница 7

– Алло. Кто это?

– Это дом мисс Фолкнер?

– Да. Что вам нужно?

– Я хотела бы поговорить с мисс Фолкнер. Это очень важно.

– Ее нет.

– Вы не знаете, как с ней можно связаться?

– Нет.

– Когда она должна вернуться?

– Не знаю. Она не сообщает мне, когда вернется, а я ее не спрашиваю.

– Подождите минутку, – сказала Делла. – Не вешайте трубку. Вам знакома мисс Дилмейер – Эстер Дилмейер?

– Нет.

– Нам крайне важно узнать ее адрес.

– Послушайте, я не знаю. И прошу вас, не надо мне звонить в такое время и задавать дурацкие вопросы.

Трубку раздраженно бросили на рычаг.

Делла покачала головой и взглянула на Мейсона.

Мейсон спросил:

– Мисс Фолкнер точно не придет до часу ночи?

– Нет.

– Мы должны узнать адрес мисс Дилмейер. Мне кажется, она говорила правду.

Он отодвинул в сторону бумаги, с которыми работал для завершения последнего дела, и попросил:

– Свяжись с полицией, Делла.

Через минуту, когда полиция была на связи, Мейсон произнес в трубку:

– Это Перри Мейсон. Несколько минут назад мне позвонила женщина по имени Эстер Дилмейер. Она сказала, что говорит из квартиры. Я полагаю, что это квартира, в которой она живет, но она этого не уточняла. Я не знаю ее адреса. Я ничего не знаю и о самой женщине, кроме того, что она должна была со мной встретиться сегодня в час ночи. Она собиралась прийти в мой офис. Она свидетельница по одному делу. Но как она связана с этим делом, я не знаю.

Теперь слушайте внимательно. По телефону она сказала, что кто-то прислал ей коробку отравленных конфет. Голос у нее был очень больной. Речь была невнятна, и, похоже, потом она упала, или телефонная трубка выпала у нее из рук во время разговора. После этого трубку положили на рычаг. Кажется, она решила, что кто-то отравил ее, чтобы заставить молчать.

– Вы можете дать нам адрес?

– Нет.

– Хорошо, мы попытаемся ее найти. Посмотрим, может быть, она зарегистрирована как избиратель. Это все, что мы можем сделать.

Мейсон сказал:

– Позвоните мне и сообщите, если что-нибудь найдете. Хорошо?

– Ладно, но если у нас не будет адреса, мы ничего не сможем сделать… Где вы сейчас?

– В своем офисе.

– Вы будете там, пока мы не позвоним?

– Да.

– Хорошо. Ждите звонка.

Мейсон повесил трубку, развернулся в кресле, поднялся на ноги и встал посреди комнаты, глубоко засунув руки в карманы брюк.

– Пустой номер, Делла, – вздохнул он. – Не думаю, что полиция собирается что-то предпринять. Конечно, они могут посмотреть ее в списках избирателей… Мисс Фолкнер не сказала, как связана с делом эта свидетельница?

– Нет.

– Попытайся вспомнить ваш разговор. Может быть, ты слышала…

– Подождите минуту, – вскрикнула Делла. – Она говорила из какого-то ночного клуба. Я слышала звуки оркестра. Это было… Погодите. Я помню, что слышала музыку. Это была… Да, это была гавайская музыка. Я слышала гавайский оркестр, они пели песню «Остров», ее передавали недели две назад по радио.

– Ниточка есть, – сказал Мейсон. – Но как мы определим, где они играли?

Она ответила:

– Думаю, я это узнаю. Я спущусь вниз и попытаю счастья на коммутаторе. А вы пока подумайте, нет ли других способов определить адрес.

Делла вышла из комнаты. Мейсон засунул большие пальцы за проймы своего жилета и стал прохаживаться взад-вперед по кабинету, задумчиво покачивая головой.

Делла вернулась в офис уже через минуту.

– Есть, босс, – сказала она.

– Ее адрес?

– Я думаю, что мы сможем его найти.

– Говори.

– Гавайцы играют в «Золотом роге». Это ночной клуб. Я позвонила в клуб и спросила, знают ли они Эстер Дилмейер. Гардеробщица ответила, что знает. Она сказала, что Эстер Дилмейер была там сегодня вечером, но рано ушла, заявив, что у нее болит голова. Я поинтересовалась, знает ли она мисс Фолкнер, и она ответила, что нет. Я спросила, нельзя ли узнать адрес мисс Дилмейер, и она сказала, что она его не знает, но думает, что мистер Линк, один из владельцев клуба, должен его знать, но мистера Линка нет сегодня вечером, и с ним нельзя созвониться.

– Ты дала ей понять, что это очень важно?

– Да. Я сказала, что это вопрос жизни и смерти.

Мейсон кивнул:

– Хорошо, Делла. Соедини меня с полицией. Попроси к телефону… Постой, дай подумать…

– Лейтенанта Трэгга? – спросила она.

– Да, они только что перевели его в отдел по расследованию убийств, и энергия бьет из него ключом.

– Перевод Голкомба – это ведь ваших рук дело? – усмехнулась она, набирая номер.

Легкая улыбка тронула уголки его губ.

– Голкомб сам в этом виноват, – сказал Мейсон. – Самодовольный, упрямый, твердолобый…

– Лейтенант Трэгг на линии.

Мейсон произнес:

– Приветствую, лейтенант. Это Перри Мейсон.

– А, вот так сюрприз! Только не говорите мне, что нашли еще один труп.

– Похоже на то.

Лейтенант Трэгг сразу перешел на деловой тон:

– Что произошло?

Мейсон ответил:

– Сегодня на час ночи у меня была назначена встреча с Эстер Дилмейер. Это свидетельница по делу. В чем заключается само дело, я пока в точности не знаю. Раньше я никогда с ней не встречался. Минут десять назад она позвонила мне по телефону, но при этом едва могла говорить. Она сказала, что ее отравили. Кто-то прислал ей отравленные конфеты. Голос у нее был такой, словно она вот-вот потеряет сознание. Очевидно, во время разговора она выронила трубку или упала сама. Потом кто-то повесил трубку, прежде чем я успел проследить звонок.

– Вы знаете, где она находится?

Мейсон сказал:

– Я к этому и веду. Делла Стрит, моя секретарша, проявила сообразительность и проделала кое-какую сыскную работу. У меня нет времени говорить подробнее, но в конце концов она вышла на «Золотой рог». Это ночной клуб. Эстер Дилмейер там знают, и она была в клубе в этот вечер, но похоже, что сослуживцы не знают ее адреса. Его знает Линк, владелец клуба, но его сейчас нет. Вот история в двух словах. Что скажете?

– Похоже на клубы дыма, – ответил лейтенант Трэгг. – Значит, должен быть и огонь. Вот только зацепиться почти не за что.

– Что ж, не говорите потом, что я вас не предупреждал, – проворчал Мейсон. – Если кто-нибудь найдет ее тело завтра утром и…

– Подождите минуту, – перебил его Трэгг. – Не нужно так спешить. Где вы сейчас?

– В офисе.

– Не хотите прокатиться в «Золотой рог»?

– А вы?

– Думаю – надо.

– Хорошо.

– Я буду у вас через пять минут, – сказал Трэгг. – Если вы выйдете на улицу, это сэкономит нам время.

– Думаете, по телефону ничего сделать не удастся?

– Сомневаюсь, – ответил Трэгг. – Мы будем там через несколько минут. Выходите, как только услышите сирену, – я поеду быстро.

Мейсон сказал: «Я буду внизу», повесил трубку, бросился к вешалке и схватил свои шляпу и пальто.

– Я уезжаю, Делла, – бросил он, – ты остаешься на хозяйстве. Возможно, я тебе скоро позвоню.

Лифт доставил его на нижний этаж за одну или две минуты. Ночной сторож открыл ему дверь, и Мейсон еще с минуту подождал на улице, пока не услышал вой сирены и не увидел кроваво-красные огни машины. Через мгновение полицейский седан лейтенанта Трэгга притормозил у тротуара.

Мейсон рывком открыл дверь и скользнул в салон. Трэгг так резко нажал на газ, что голова Мейсона дернулась, когда машина рванула с места.

Лейтенант Трэгг молчал, сосредоточившись на управлении автомобилем. Он был примерно одних лет с Мейсоном. У него были выразительные черты лица. Высокий лоб, острый и глубокий взгляд – полная противоположность сержанту Голкомбу. Мейсон разглядывал его профиль, пока машина неслась по улицам, думая о том, что такой человек может быть очень опасным противником.

– Держитесь, – предупредил Трэгг, когда колеса взвизгнули на повороте.

Мейсон видел, что ему доставляет удовольствие мчаться по городу на полной скорости с включенной сиреной и воющим мотором, но при этом он сохраняет хладнокровие и разум, как хирург, выполняющий сложную операцию. Его лицо выражало абсолютную сосредоточенность и полное отсутствие какой бы то ни было нервозности.