Ночной администратор - ле Карре Джон. Страница 6

– Боюсь, сэр, герр Майстер не сможет сегодня развязаться с делами, – произнес Джонатан, – но он будет чрезвычайно рад увидеть вас утром, когда вы отдохнете.

– Вы англичанин, Пайн? Я не ошибся?

– До кончиков ногтей, сэр.

– Очень хорошо. – Его блеклый взгляд опять поплыл в сторону и задержался на мгновение у регистрационной стойки, где человек в пальто из верблюжьей шерсти заполнял анкеты для фрейлейн Эберхардт. – Вы что, Корки, хотите жениться на этой юной леди? – загремел Роупер. – Это майор Коркоран, мой помощник. Черт его подери! – добавил он, доверительно и со значением глядя на Джонатана.

– Одну минуту, шеф! – протянул Корки, поднимая руку. Он выпрямил ноги и выпятил зад, слово игрок в крокет, изготовившийся нанести удар, обнаружив при этом бедра, имеющие некоторое сходство, врожденное или благоприобретенное, с женскими. Стопка синих английских паспортов высилась у его локтя.

– Но это же не контракт на пятьдесят страниц, Корки! Долго ли вписать несколько имен?

– К сожалению, сэр, новые правила службы безопасности, – пояснил Джонатан. – Требования швейцарской полиции. Мы вынуждены подчиняться.

Красотка Джедс выбрала три журнала, но их ей было явно недостаточно. В задумчивости она приподняла слегка потершийся носок туфельки, упершись в пол высоким каблуком. У Софи была такая же привычка. Двадцать пять, прикинул на глаз Джонатан. И всегда будет выглядеть на столько же.

– Давно здесь служите, Пайн? Кажется, Фриски, его не было в прошлый раз? Мы бы заметили молодого британца на чужбине.

– Не было, – ответил молодчик в куртке, глядя на Джонатана сквозь воображаемый прицел. Светлые волосы, подметил Джонатан. Оттопыренные уши. Кулачищи.

– Полгода, мистер Роупер. Ровно шесть месяцев.

– Где работали прежде?

– В Каире, сэр, – выпалил Джонатан. – Отель «Царица Нефертити».

Время замерло, как в мгновенье перед взрывом. Но, пилястры не задрожали, люстры не покачнулись и зеркала не выпали из рам.

– Нравилось? В Каире?

– Очень.

– Что же заставило вас покинуть его?

«Вы заставили», – подумал Джонатан. Но вслух ответил:

– Захотелось сменить обстановку, сэр. Вы знаете, как это бывает. Жить на чемоданах – одно из преимуществ моей профессии.

Неожиданно все пришло в движение. Майор Коркоран оторвался от стойки регистрации и, с сигаретой в вытянутой руке, поспешил к ним. Джедс, с журналами в руках, ждала, опять-таки напоминая Софи, когда кто-нибудь заплатит.

– Впишите в общий счет, сердце мое, – бросил Коркоран.

Герр Каспар сунул пачку писем в руки второго молодчика в куртке, и тот с показным усердием принялся прощупывать самые пухлые конверты.

– Проклятье, Коркс! Что стряслось с вашей правой рукой?

– Писчий спазм, шеф! – Коркоран потряс рукой в воздухе. – Свело запястье.

– Ах, Коркс! – Джедс рассмеялась.

Краем глаза Джонатан увидел Марио, везущего горы чемоданов к грузовому лифту. Марио шел ныряющей походкой швейцара, старающегося остаться в неверной памяти клиента. В следующий миг Джонатан ухватил в зеркале собственное отражение, проплывающее мимо него, и рядом – Коркорана, с сигаретой и журналами. Безотчетное волнение на секунду охватило Джонатана, и он тут же понял, в чем дело – Джедс нигде не было. Повернувшись кругом, он снова увидел ее. Взгляды их встретились, девушка улыбнулась. Это было как раз то, чего он жаждал теперь, когда в нем вдруг вспыхнуло желание. Ему пришлось выдержать и взгляд Роупера, потому что Джедс вцепилась в локоть коммерсанта и чуть ли не повисла на нем, почти наступая на ноги. Телохранители и прочая свита шли следом. Джонатан выделил красавчика блондина со стянутыми на затылке волосами и его простенькую жену, мрачно озиравшуюся по сторонам.

– Летчики будут позже, – на ходу говорил Коркоран, – какая-то ерунда с компасом. Если не с компасом, так с сортиром. Вы постоянно здесь, дорогуша, или только сегодня ночью?

От него разило всем, что он успел выпить за день: мартини перед ленчем, вино – во время него и бренди – после. К этому примешивался еще запах терпких французских сигарет.

– Настолько постоянно, насколько это возможно при моей профессии, майор. – Джонатан слегка изменил интонацию, разговаривая с клиентом рангом пониже.

– Это ко всем нам относится, сердце мое, – с жаром отозвался майор, – все мы постоянно временные, прости Господи!

Следующий кадр: они уже пересекают холл под звуки мелодии «Подслащу себе я чай» – пианист Макси развлекает двух пожилых леди в серых шелковых платьях. Роупер все еще в обнимку с девицей. «Вы еще не пресытились друг другом, – мысленно обращался к ним Джонатан, кисло улыбаясь сам себе и следя за ними краем глаза. – Или миритесь после ссоры». «Джедс», – повторил он про себя. Ему захотелось спрятаться в своей одинокой постели.

Опять новый кадр: они втроем стоят перед инкрустированной дверью нового лифта герра Майстера, который должен поднять их в шикарные апартаменты Башни. Многочисленное общество – на заднем плане.

– Черт побери, Пайн! Где старый лифт? – вопрошал Роупер. – Я всегда догадывался, что Майстер ни черта не смыслит в старых вещах. Проклятые швейцарцы переделают и Стоунхендж, дай им такую возможность. Разве не так, Джедс?

– Роупер, не стоит поднимать шум из-за лифта, – прощебетала она, делая испуганные глаза.

– Позвольте мне.

Словно откуда-то издалека Джонатан услышал голос, вроде бы похожий на его собственный. Он перечислял все преимущества нового лифта: высокая надежность, мистер Роупер, и сверх того, новые возможности, благодаря всяким техническим штучкам, вмонтированным осенью, для полнейшего комфорта наших особенно дорогих гостей, которых мы принимаем в Башне... Говоря все это, Джонатан не переставал вертеть в руках специальный ключ, плод фантазии самого герра Майстера, украшенный золотой кистью и увенчанный забавной золотой короной.

– Ведь правда – напоминает времена фараонов? Конечно, довольно грубоватый, но наши не слишком взыскательные гости в восторге от него, – сообщил он с доверительной улыбкой, которой он никого раньше не удостаивал.

– Ну и я от него в восторге, – вдруг вмешался майор. – А я чертовски взыскателен.

Роупер взвесил ключ на ладони, как бы определяя качество сплава. Изучил его с двух сторон. Потом корону, потом кисть. И с криком «Тайвань!» неожиданно для Джонатана бросил его в сторону белесого молодчика с оттопыренными ушами, который, завопив: «Мой!» – поймал его левой рукой над самым полом.

«Беретта, калибр 9 мм, с предохранителем на спуске, – машинально подметил Джонатан. – Хромированный. Закреплен под мышкой, под правой. Телохранитель – левша. Запасной магазин – в поясе-сумке».

– Классно, Фриски, сердце мое. Вот так хватка, – взревел Коркоран.

Свита на заднем плане облегченно рассмеялась, и громче всех – она, сжимая Роуперово предплечье и шепча: «Ты нас уморишь, мой милый», что для затуманенного слуха Джонатана прозвучало в первый момент как: «Ты наш нувориш, мой милый».

Теперь все шло как при замедленной съемке, будто события разворачивались под водой. Лифт вмещал пять человек, остальным пришлось подождать. Роупер двинулся вперед, увлекая девушку за собой. "Роудин [2] и школа манекенщиц, – подумал Джонатан. – И еще специальные курсы, наподобие тех, где Софи практиковалась правильно двигать бедрами при ходьбе". За ними влез Фриски. Следом протиснулся майор Коркоран, расставшийся наконец со своей сигаретой. Последним в лифт вошел Джонатан. Волосы у нее были не только каштановыми, но и мягкими. К тому же она осталась почти без ничего, когда сняла пальто, точнее сказать, просто выскользнула из него и, скатав, как шинель, перекинула через руку. На ней была белая мужская сорочка с широкими, как у Софи, рукавами, закатанными до локтей. Джонатан нажал нужную кнопку. Лифт мягко пошел вверх. Коркоран стоял, неодобрительно уставившись в потолок, как будто справлял нужду. Девушка легкомысленно прижалась бедром к Джонатану, словно они были добрыми старыми друзьями. «Отодвинься, – хотелось сказать Джонатану. – Если это флирт, прекрати. Если нет – тем более». От нее пахло не ванилью, а белыми гвоздиками, как в День поминовения в кадетской школе. Роупер стоял за спиной Джедс, жестом собственника положив руки на ее хрупкие плечи. Фриски нагло смотрел сверху вниз: на ее нежной шее виднелся бледный след укуса. Так же бесцеремонно он рассматривал прикрытую лишь тонкой сорочкой грудь. Джонатан, как и, без всякого сомнения, Фриски тоже не мог избавиться от постыдного желания залезть ей за пазуху.