Крах черных гномов - Самбук Ростислав Феодосьевич. Страница 47
— А вы, оказывается, вероломный человек, Кремер! — услышал вдруг за спиной.
Улыбнулся: если Шрикель обвиняет его в вероломстве, значит, он здорово пронял гауптштурмфюрера. Пусть не Думает, что ему все позволено.
Медленно оглянулся, изобразив на лице удивление:
— Не понимаю вас, герр Шрикель…
— Не прикидывайтесь, Кремер! К чему вам понадобилось вытаскивать на свет божий эту Эмми?
— Мне казалось, девушка нравится вам…
— В порядочном обществе намекать на связь с уличной шлюхой! Это же черт знает что!
— Вот никогда не подумал бы, что Эмми — проститутка… — сделал наивные глаза Карл. — Вы так нежно обходились с ней…
— Или вы настоящий идиот, Кремер, — не выдержал и сорвался гауптштурмфюрер, — или проходимец. Как мне кажется, последнее ближе к истине. Мне известно… — и осекся.
Кремер вспыхнул от оскорбления, но успел взять себя в руки. Понял: его позиция значительно лучше, чем у Шрикеля — в запальчивости гауптштурмфюрер утратил контроль над собой и сболтнул лишнее.
Сказал холодно, взвешивая каждое слово:
— За такие слова, Шрикель, я мог бы дать вам пощечину. Но не хочу скандала, хотя он навредил бы вам значительно больше, чем мне. Вы выпили сегодня, и я понимаю вашу горячность. Считайте, что я забыл этот инцидент.
Карл пустил проигрыватель на полную мощность, на всякий случай, чтобы никто не мог подслушать этот разговор. Но Шрикель уже овладел собой.
— Вы ничего не поняли, — захохотал громко. — Это же шутка! Вы не понимаете шуток, Кремер…
Старался выглядеть добродушным, но щеки так и пылали.
— Вот мы и квиты, — подхватил Карл. — Вы не поняли моей, а я вашей…
Подошла Эрнестина. Прочла что-то на лица Карла, спросила взволнованно:
— Что случилось?
— Ничего, — спокойно выдержал ее взгляд Кремер. — Герр Шрикель утверждает, что эта песенка слишком сентиментальна. А вы как считаете, Эрни?
Первым автобусом Карл Кремер доехал до города и из уличного автомата позвонил Ветрову. Юрий сразу понял: что-то случилось. Но продолжал, как обычно, — никто никогда не догадался бы, о чем шла речь.
— Так, говорите, у вас авария? — гудело в трубке. — Крылья помяты? Нет, говорите… Прекрасно… Бампер согнут и вмятина на дверце?
— Мне хотелось бы, чтобы вы сразу посмотрели на автомобиль, — перебил его Карл. — Адрес: Альтштадт, Рейхштрассе, 7. Будете через час? Жду вас.
Повесил трубку и потихоньку тронулся к подвалу в руинах.
…Ветров не имел привычки опаздывать, считая, что в их неспокойной жизни и минута имеет значение. Посветил фонариком, разглядывая Карла, хлопнул его по плечу так, что тот застонал.
— Ты что, — не понял Юрий, — обессилел в дороге?
— Дурной ты! — не выдержал Карл. — На мне места живого нет…
— Что такое? — заволновался Ветров.
Карл сел на доску возле стены.
— Давай по очереди, — предложил Юрию, — сначала рассказывай ты, потом я…
— А наоборот?
— Не увиливай. Как погибли Ульман и Свидрак?
Сразу после возвращения из Швейцарии Кремер звонил Ветрову, и тот намеками дал понять, что произошло. Теперь Юрий подробно рассказал об операции.
— Таких людей потеряли… — с грустью сказал Карл.
— Что там говорят о диверсии? — спросил Ветров.
Кремер сообщил об аресте Эрлера.
— Зашевелились, — с удовольствием констатировал Юрий. — Пускай грызутся между собой, мне лично это нравится.
Карл рассказал Юрию про поездку в Швейцарию и встречу с американскими разведчиками. Ветров выругался.
— Их бьют в Арденнах, а они считают будущие барыши. Союзнички!..
— Будешь информировать Центр, подчеркни это, — подтвердил Кремер. — Американцы хотят сговориться с немецкими промышленниками. К сожалению, пока что у меня нет документального подтверждения этого сговора, но, возможно, скоро буду иметь.
— Выходишь в люди! — весело сказал Ветров.
— Но прежде всего я попался, как кур в ощип, — пожаловался Кремер. Ему было не очень удобно рассказывать, что пришлось вынести, но Юрий понял все с полуслова.
— Я уверен: к этому делу Шрикель руку приложил, — продолжал Карл. — Что-то он вынюхал или вынюхивает, и это беспокоит меня. Вчера он вышел из себя и проговорился. Наверно, жалеет, но — слово не воробей…
— Расскажи все по порядку, — попросил Юрий. — Со стороны виднее.
Выслушав, не колеблясь вынес приговор:
— Шрикеля необходимо убрать! И немедленно!
— Легко сказать — необходимо… А как?
— Тебе нельзя руки пачкать. Придется мне.
— Усадьба Вайганга охраняется эсэсовцами. Посторонним туда проникнуть невозможно.
— А сам Шрикель не отшельник?
— По-моему, он редко когда покидает усадьбу. Боится или работы много…
— Не могут мои люди все время дежурить у виллы. Гестаповским шпикам на радость и развлечение… Так вот, — Ветров закурил сигарету, — нам нужно знать, когда Шрикель будет выезжать…
— Если бы я знал это…
— Должен узнать!
— Легко сказать, — разозлился Карл, — он и раньше не доверял мне, а теперь…
— Руди Рехан? — коротко спросил Юрий.
— Исключено. Он со Шрикелем, как кошка с собакой.
— Не думаю, чтобы этот гауптштурмфюрер был таким неприступным. Попробуй найти повод, чтобы выманить его из виллы.
— Надо подумать… — пообещал Карл.
На лестнице Кремер встретил хорошенькую горничную фрау Ирмы. Девушка кокетничала с ним, встречая, строила глазки, но Карл делал вид, что не замечает ее хитростей.
Горничная взглянула на него многообещающе, улыбнулась и сказала:
— Приехал ваш дядя…
Карл торопился разминуться с горничной и до него не сразу дошли ее слова. Лишь пробежав несколько ступенек, остановился.
— Что вы сказали, Криста? — переспросил, хотя уже понял все. Переспросил машинально, уже зная: случилось непоправимое. Похолодели кончики пальцев. Новее же продолжал улыбаться.
— Приехал господин Ганс Кремер, — повторила горничная, и ее длинные накрашенные ресницы взлетели вверх, — ваш дядя…
— Неужели? Когда?
— Еще утром. Сейчас отдыхает после обеда.
— Где он?
— Его комната рядом с вашей.
— Фон Вайганг дома?
— В кабинете.
— Спасибо, Криста, — спустился на ступеньку Карл, — с меня полагается за хорошее известие…
Горничная подалась к нему, прошептала с укоризной:
— От вас дождешься… Вы такой нелюдим…
— Это лишь кажется, Криста.
— Неужели? — взлетели и опустились длинные ресницы. Карл помахал девушке рукой.
— Бегу к дядюшке…
Горничная скорчила недовольную гримаску, но Кремер уже перескакивал через ступеньки. На площадке второго этажа остановился — вдруг не хватило воздуха. Оперся на перила, почувствовал предательскую дрожь в коленках. Постоял, может, секунды три-четыре, а показалось — так долго!
Неужели конец? Есть еще время незаметно исчезнуть, но чего он тогда будет стоить?
Итак, провал. Провал, когда все так хорошо сложилось! Вспомнил сухощавую фигуру Ганса Кремера, его скрипучий голос, длинные худые пальцы и пугливые глаза.
Пугливые глаза… Но какое это имеет значение, не все ли равно, трус Ганс Кремер или смельчак… Правда, если все же трус…
Карл сбежал в холл, стал быстро крутить телефонный диск. Никогда не звонил Ветрову из особняка Вайганга, но сейчас не было выбора. Услыхав голос Юрия, оглянулся вокруг и, прикрыв трубку ладонью, тихо сказал:
— Говорит Кремер. Немедленно бери машину и стой за сто метров от наших ворот.
Юрий не стал расспрашивать — все понял по голосу.
— Сейчас буду, — только и ответил.
Кремер поднялся к себе в комнату. Достал блестящий никелированный вальтер, послал патрон в патронник, положил пистолет в наружный карман пиджака. Постоял немного, собираясь с мыслями, и вышел в коридор. Не колеблясь, постучал в соседние двери, решительно взялся за ручку.
Ганс Крамер сидел возле окна, читал газету. Поднял на лоб очки, посмотрел пристально. Не крикнул, не шевельнулся, лишь зажмурился на миг, словно не доверял глазам. Карл неподвижно стоял возле двери. Старик поднял руку, как бы защищаясь, лицо его стало серым.