Адвокат из Голливуда - Серова Марина Сергеевна. Страница 2

Свой прочувствованный монолог моя подруга закончила, когда мы уже были у дверей косметического салона, где она, к счастью, до сих пор еще работала благодаря снисходительности Алевтины Прокофьевны. Мы распрощались и отправились каждая по своим делам. То есть я-то отправилась отдыхать, а заниматься делами отправилась Светка. Я же твердо решила, что после такого изнурительного и напряженного трудового периода, каковым оказалось мое недавнее расследование, отдыхать я буду не меньше двух недель. И вообще, съездить бы куда-нибудь… на острова… или в Италию… А что, может, и съезжу… «на недельку до второго». Благо я могла позволить себе цивилизованный отдых.

С приятной мыслью о том, что нужно будет на днях навести необходимые справки в турагентствах, я отправилась домой.

Прошло три или четыре дня после того, как мы с моей подругой Светой отдыхали в кафе. Я успела обзвонить все мало-мальски приличные туристические агентства нашего города и, поколебавшись немного, что же мне выбрать – острова или Италию, выбрала в конце концов Египет и Красное море.

Преисполнившись приятных ожиданий, я планировала завтра отправиться в агентство покупать тур. Но телефонный звонок прервал меня в самом разгаре радужных мечтаний. «Может, не подходить?» – грешным делом подумала я и все-таки сняла трубку. Звонила Света.

– Тань! Привет! Как дела?

– Ничего. Вот собираюсь в Египет отдыхать, – с первых же слов поспешила сообщить я. Но Свету это не впечатлило.

– Да? – рассеянно переспросила она так, будто и не слышала моих слов. – А помнишь, мы с тобой в кафе встретили женщину, ты еще заметила, что она была очень расстроена?

Вот зараза! Главное – я заметила. Как будто это я притащила ее за наш столик.

Из последних сил стараясь показать, что не испытываю интереса к разговору, я очень невежливо буркнула:

– Ну?

Однако и это ничего не дало. Не обращая ни малейшего внимания на мой недружелюбный тон, Света оживленно начала свой рассказ:

– Представляешь – такой ужас! Оказывается, ее сына обвиняют в убийстве. Придумали там какие-то улики… Мальчишка только из армии пришел. А он у нее единственный сын. Представляешь?

Увы! Последние остатки сомнений и слабых надежд, что, может быть, минет меня чаша сия, улетучились. Было совершенно очевидно, что Светка хочет навязать мне свою мадам с единственным сыном в качестве нового дела как раз в тот момент, когда я еще не успела очухаться от старого. Но я решила сопротивляться до последнего, поэтому снова не была слишком многословной:

– Ну?

– Да чего ты заладила «ну» да «ну»?! У человека несчастье, а она нукает, как попугай! Парня спасать надо!

– А я-то здесь при чем?

– Танька! Ты меня не зли. Не поможешь – знай, ты мне больше не подруга. И не приходи ко мне никогда, и гримировать тебя для твоих предприятий больше не буду никогда в жизни, и…

– Свет! Я всего несколько дней назад дело закончила. И какое, если бы ты знала! У меня все тело болит, у меня башка не варит, мне отдохнуть надо, я ведь тоже живой человек!

– Ну, Танечка, ну солнышко, ну золотце! Ну для меня! Я ведь тебя почти никогда ни о чем не прошу. Ну возьмись! А? Ведь не шутки – убийство на парня вешают.

– Светка! Вот зараза какая… ну что мне с тобой делать?

– Возьмись, Танечка! Возьмись. И людям поможешь, и денежек заработаешь. Ставку свою можешь умножать на два – даже не сомневайся. Возьмись, золотце! Ты же у нас умненькая, тебе же такие пустяки на один зуб. А уж потом – хоть в Америку езжай отдыхать. Чего ты там не видела в этом Египте? Там, кроме песка, ничего интересного нету. А здесь человеческая судьба решается…

Разумеется, я с самого начала знала, что она не отстанет. И даже где-то в глубине души предчувствовала, что в конце концов я соглашусь. Поэтому и не хотелось мне брать трубку. Но раз уж взяла…

– На два, говоришь?

– На два, Танечка, на два. Я же тоже понимаю – работа у тебя трудная, нервная…

– А тебе известно, каким будет мой гонорар, умноженный на два?

– Ничего-ничего… это совершенно ничего, они люди состоятельные, и потом – единственный сын… В общем, они в курсе, что качественная работа стоит дорого, я с ними эти вопросы уже предварительно обговорила.

Обговорила она… Вот наглая! Она, значит, и мысли не допускает, что я могу ей отказать. Впрочем, моя ставочка, умноженная на два, выглядит совсем неплохо, за такие деньги еще можно поработать, даже и сверхурочно.

Я записала адрес и пообещала подъехать завтра к девяти утра – о встрече эта нахалка, оказывается, тоже уже договорилась. Бывают же люди… бессовестные.

С грустью вспомнила я о своих мечтах, которые еще так недавно занимали мои мысли, собрала в кучу рекламные буклеты с красивыми картинками из разных стран и, чтобы не длить мучения, а уничтожить все надежды разом, выбросила всю эту красоту в мусорное ведро.

Не скучай без меня, Египет!

На следующий день, как и обещала, в девять часов утра я звонила в дверь квартиры Алевтины Прокофьевны.

Мне открыла пожилая женщина, при виде которой я почему-то сразу вспомнила рассказы школьных учителей о няне Пушкина Арине Родионовне.

– Вам кого? – спросила няня.

– Я частный детектив, Татьяна Иванова. У меня на девять часов назначена встреча.

– Ах, да-да, проходите, пожалуйста, вас ждут.

Еще в прихожей я поняла, что моя ставочка, даже умноженная на два, здесь никого не смутит. Жили здесь люди далеко не бедные. Квартира была огромной и обставлена роскошно. Катайся на небольшом автомобиле, и тесно тебе не будет.

Арина Родионовна отвела меня в гостиную, одна стена которой представляла из себя сплошное окно, выходящее на какую-то террасу, назвать которую лоджией просто не поворачивался язык, где после недолгого ожидания я смогла лицезреть и саму хозяйку.

На этот раз Алевтина Прокофьевна выглядела намного лучше. Аккуратная прическа, легкий утренний, так сказать, гигиенический макияж и очень приличное домашнее платье. Именно платье, а не халат, и именно домашнее, потому что хотя оно и выглядело весьма презентабельно, но сразу было понятно, что на улицу она в этом платье ни за что не выйдет.

– Добрый день, – произнесла хозяйка, и по отчужденному выражению, которое возникло на ее лице сразу же после того, как она меня увидела, я поняла, что она помнит инцидент в кафе и это ей неприятно.

Такое положение меня не очень устраивало. Ведь для того, чтобы как следует прояснить для себя все обстоятельства дела, я должна по возможности максимально сблизиться с клиентом, добиться того, чтобы он чувствовал себя свободно и испытывал ко мне полное доверие. Атмосфера скованности для откровенного разговора никак не подходила.

– Здравствуйте, – с открытой и располагающей улыбкой произнесла я. – Я частный детектив, зовут – Татьяна. Моя подруга Света, наверное, говорила вам…

– Да-да. Она сказала, что вы занимаетесь частными расследованиями, и очень рекомендовала вас.

– Надеюсь, что я действительно смогу вам помочь. Мой опыт расследований, в общем-то, достаточно велик – более двухсот раскрытых дел…

На лице Алевтины Прокофьевны появилось выражение некоторой надежды.

– Ох, как это хорошо! Только… – задумчиво протянула она. – Наше дело, возможно, покажется вам немного необычным… Видите ли, против моего сына выдвинуто обвинение, и… дело в том, что в милиции утверждают, что улики, доказывающие его виновность, неопровержимы… В общем, получается так, что, кроме меня и самых близких людей, которые хорошо его знают и даже мысли не допускают, что он может совершить преступление, никто не верит в его невиновность. – Она сделала паузу и достала из кармана носовой платок.

– Если вы подробно расскажите мне все обстоятельства дела, я попытаюсь найти способ помочь вам, – осторожно сказала я.

– Да-да, конечно. Андрей… мой сын… Так вот… Андрей всего лишь три месяца назад вернулся из армии. В общем-то, вы понимаете, мы легко могли устроить ему… ну, как это…