Искры из глаз - Серова Марина Сергеевна. Страница 22

Расторгуев поднял трубку телефона и набрал номер:

— Николай, зайди ко мне.

Через минуту в кабинет Бориса вошел молодой лейтенант — коренастый, плотный, с добродушным выражением на щекастом лице. На правом боку на ремне висела кобура с пистолетом. От рукоятки к тому же ремню шел тонкий кожаный ремешок.

— Здравия желаю! Добрый день.

Первое приветствие адресовалось капитану, второе — посетительнице в образе Евгении Охотниковой.

Расторгуев повернулся ко мне:

— Позволь, Женя, представить тебе Николая Симонова. — Затем он обратился к лейтенанту: — Николай, есть возможность некоторое время пожить поближе к работе, переехать с твоих выселок.

— Трехкомнатная квартира, — уточнила я. — Все удобства, телефон, шестой этаж.

— Здорово! Сколько стоит?

— Нисколько.

— Как?! — Симонов повернулся к Борису. — Это что — шутка? Розыгрыш?

— Никаких шуток. Просто будешь присматривать за квартирой, но пристально.

— Понял. Когда можно посмотреть жилплощадь?

— Если хотите, прямо сейчас, — сказала я. — Если, конечно, вы не слишком заняты.

Николай посмотрел на Расторгуева.

— В принципе могу отпустить тебя, — откликнулся мой друг, — но ненадолго. Одного часа хватит?

— Вполне.

— Вот и хорошо. Пока преступность ненадолго притихла, я могу позволить подчиненным заняться устройством личной жизни.

— Спасибо, товарищ капитан, — кивнул головой Николай.

— И еще. Если можно… — произнесла я. — Дело в том, что моя машина в ремонте…

Не могла же я сказать, что у меня угнали «Фольксваген» и я теперь не знаю, где он находится. Для профессионала моего уровня стыдно в таком признаваться.

— Возьмите служебную машину, — предложил Борис.

Я прямо не знала, как благодарить Расторгуева.

Мы с Николаем спустились вниз, я вернула дежурному подписанный пропуск.

— Я ненадолго, — произнес Симонов, махнув дежурному.

Когда мы вышли из здания, я спросила:

— У вас пистолет заряжен?

— Да, две обоймы, как положено. Одна в пистолете, другая запасная. А почему вы спрашиваете?

— Просто так, не обращайте внимания.

Машина была что надо, «УАЗ-469» с металлическим верхом, на котором крепилась «мигалка». Мы проехали с ветерком и быстро добрались до улицы Артиллерийской.

— Какой этаж, вы сказали? — спросил Николай.

— Шестой, квартира пятьдесят шесть. Запоминайте, вам там жить. Месяца хватит, чтобы подыскать другое жилье, еще ближе к месту работы?

— Вполне.

— Вот и хорошо.

Мы поднялись на шестой этаж и подошли к входной двери. Я надела на руку кожаную перчатку и вытащила ключ, обмотанный изоляционной лентой.

— Это зачем? — удивленно спросил лейтенант, кивнув на мою руку.

— На всякий случай, — произнесла я, не желая говорить всю правду.

Я вставила ключ в замочную скважину и начала отпирать дверь. Странно, но ключ никак не желал проворачиваться в замке.

— Заклинило? — спросил Николай. — Такое часто бывает?

— Да нет, не часто, — ответила я, прекратив свои попытки отпереть дверь.

— Может быть, в квартире кто-нибудь есть? — поинтересовался милиционер. — Вы живете одна или с кем-нибудь?

— В данный момент одна. Хотя не исключено, что в квартире «гости».

— Может быть, я зайду в другой раз? — замялся лейтенант.

— Ни в коем случае! Сейчас — то самое время, когда вам нужно быть здесь.

Я позвонила. Кнопку звонка держала долго, будто хотела поднять мертвых из ада.

— Кто там? — послышался грубый голос из-за двери.

— Это я — Женя Охотникова! — произнесла я как можно более сладким голосом.

— В квартире мужчина? — спросил Николай. — Сцены ревности не будет?

— Будет другая сцена, — пообещала я.

— Какая? — Симонову явно стало неловко, это было заметно по интонациям голоса. Радость от предвкушения обрести хоть на какое-то время приличное жилье сменилась недоумением.

— Сейчас увидите.

Дверь открылась. На пороге маячили Алеша и голубоглазый парень. Увидев милиционера, они попытались тут же закрыть дверь, но я не позволила им сделать это. Ворвалась в квартиру, как ураган над американским штатом Канзас, так правдиво описанный Лайонелом Фрэнком Баумом в книге про страну Оз.

— Ах ты… — не успел закончить фразу «треугольный шрам».

— Коля! За мной! — командным голосом воскликнула я.

Алеша не успел договорить до конца то, что хотел, потому что я влепила ему кулаком в подбородок. Мужчина с особой приметой отлетел от меня, приложившись спиной к оклеенной пленкой желтых тонов стене коридора. Но, будучи крепким мужиком, просто так не сдался, а, наоборот, кинулся на меня.

Голубоглазый, увидев, что такие обороты не для его двигателя, бросился в глубь квартиры. За ним последовал Николай, своей массивной фигурой потеснив меня.

— Помощь нужна? — спросил он, проскакивая мимо.

— Надеюсь, справлюсь! — воскликнула я, хватая Алешу за руку, в которой почти молниеносно появился нож. Острая финка с перламутровой ручкой.

Лейтенант исчез в недрах квартиры, а я отжимала назад руку с ножом, лезвие которого пыталось приблизиться к моему лицу.

— Изуродую, сука, — шипел урод.

Чтобы прекратить сопротивление сразу и навсегда, я двинула Алеше коленкой между ног. Прием, который всегда срабатывает в отношении мужчин. Причем безотказно.

Так же случилось и на этот раз. Рука нападавшего разжалась, и нож выскользнул, упав на линолеум цвета «светлая академия». Я отступила от бандита, который стоял теперь на одной ноге, а вторую поднял кверху, открыв рот в припадке бессилия.

Я обыскала Алешу, вытащив у него из кармана пиджака пистолет.

— Тварь, — шипел он.

Наверное, я слишком сильно приложила ему коленной чашечкой по гениталиям, не рассчитала.

— Прости, больше не буду.

Николай тащил из комнаты второго бандита. Под левым голубым глазом у него теперь нарисовался огромный фиолетовый синяк.

— Что это за люди? — спросил он.

— Бандиты, — ответила я.

— Не понял…

— Я говорю то, что есть. Они хотели воспользоваться квартирой без моего ведома и согласия. Вернее, без согласия настоящей хозяйки.

— Так еще есть и настоящая хозяйка? — удивился лейтенант.

— Галина Кузнецова владеет этой жилплощадью на законных основаниях.

— А вы тогда кто?

— Я — ее доверенное лицо. Никакого обмана, клянусь! Все, что я делаю, — от имени Галины Кузнецовой.

В этот момент Алеша опустил свою правую ногу, заорал что было сил, надеясь произвести психологическую атаку, и бросился к выходу, пытаясь удрать. Но я была настороже.

Подсечка левой ногой, и бандит полетел на пол.

— У… б… е… — Отборные ругательства в мой адрес свидетельствовали о жуткой ненависти криминального слоя России к простым честным гражданам.

— Ушибся? — ласково произнесла я, склоняясь над Алешей. Его шрам стал черным от прилившей к лицу крови.

— Рука… — застонал бандит.

— Так я тебе и поверила, — кивнула я. — Захотел меня одурачить?

Я отошла от Алексея, но он продолжал ныть:

— Рука болит. Ты мне сломала руку…

Голубоглазому надели наручники. Он сидел и не рыпался.

— Где телефон, вы сказали? — спросил лейтенант.

— В зале.

— Пойду вызову группу.

Пока Николай связывался со своими коллегами по телефону, а «треугольный шрам» ныл от боли — неизвестно, истинной или мнимой, — я стала допрашивать голубоглазого:

— Как вы проникли в квартиру?

— Понятно как, у нас же были отмычки.

— А сейчас где они?

— Кто?

— Отмычки.

— Мент отобрал! — Парень кивнул в сторону Николая. — Здоровый бугай…

Когда приехала группа, Алеша продолжал жаловаться на боль в руке.

— Что делать будем? — спросил старший, милиционер сорока лет, похожий на деревенского тракториста. Его лицо было все в мелких морщинках.

— Вызываем «Скорую помощь».

Приехала «Скорая», начали осматривать бандита. Врач, блондинка тридцати пяти лет, заявила: