Час ведьмовства - Райс Энн. Страница 42

Так, например, едва дотронувшись до распятия на четках, принадлежавших журналистке – автору этой статьи, он сообщил, что они куплены в Лурде в 1939 году и достались ей от матери.

Все им сказанное полностью соответствовало действительности. Больше того, немало сотрудников персонала Центральной больницы Сан-Франциско могут подтвердить, что Майкл Карри обладает столь удивительным даром.

Далее в статье говорилось, что Карри жаждет поскорее покинуть больницу и мечтает навсегда избавиться от своих внезапно обретенных сверхъестественных способностей. А еще ему хочется вернуть память и во всех подробностях вспомнить то, что произошло с ним «наверху».

Роуан внимательно всмотрелась в большую черно-белую фотографию Майкла Карри, сидящего в больничной постели. Весьма привлекателен, да, а улыбка просто удивительная. Он, конечно же, обладал обаянием – именно таким, какое свойственно выходцам из рабочей среды. Даже висевшая у него на шее тонкая золотая цепочка с крестом лишь подчеркивала мускулистость плеч. Многие пожарные и полицейские носили подобные цепочки, и Роуан испытывала восхитительное ощущение, когда маленький золотой крестик, медальон или что-нибудь еще в том же роде, словно поцелуй, слегка касались ее лица или нежно скользили по векам.

Однако руки в черных перчатках, особенно четко выделявшиеся на белой простыне, производили довольно зловещее впечатление. Неужели все, о чем рассказано в статье, – правда? Несомненно. В этом Роуан была абсолютно уверена – ей приходилось сталкиваться с куда более странными явлениями.

«Не встречайся с этим парнем. Ты не нужна ему, а тебе незачем спрашивать о его руках».

Роуан вырвала статью, сложила ее и спрятала в карман, где та и пролежала до следующего утра, когда после ночного дежурства в Центре нейротравматологии Роуан забрела в кафетерий и раскрыла «Кроникл».

На третьей странице она увидела еще одно фото. На этот раз лицо Карри, снятое крупным планом, было мрачным – возможно, у него поубавилось уверенности в себе. Майклу уже не раз пришлось демонстрировать свои необыкновенные психометрические способности, но ему хотелось, чтобы многие десятки людей, ставшие свидетелями проявления сверхъестественного дара, поняли, что все это не более чем иллюзия. Помочь кому-либо из них Карри не в состоянии.

Его же самого более всего сейчас заботило то путешествие, о котором он ничего не помнил, те сферы, которые он посетил, когда утонул.

«Существует причина моего возвращения обратно, – утверждал он. – Уверен, что существует. Мне предоставили выбор, и я предпочел вернуться. Потому что должен сделать что-то очень важное. Я это знаю. У меня есть предназначение. Оно каким-то образом связано с… порталом и с каким-то числом. Но я не могу вспомнить это число… Точнее говоря, я вообще ничего не помню о том, что тогда случилось. Такое ощущение, словно наиболее важное событие моей жизни начисто стерто из памяти. И как его восстановить, я не знаю».

Заявление Карри кому-то могло показаться бредом безумца, подумалось Роуан. Однако в действительности такого рода состояние «на грани смерти», как известно, пришлось пережить многим. Свидетельства об этом давно перестали быть сенсационными. Зачем же тогда вокруг него подняли шумиху?

Ту часть статьи, где говорилось о его руках, Роуан прочла более внимательно, в особенности рассказы очевидцев. Ах, если бы у нее нашлось пять минут, чтобы принять участие в проведении экспериментов или хотя бы при этом присутствовать!

Перед ее глазами вновь возникла палуба яхты с лежащим на ней Майклом Карри, отчетливо вспомнилось выражение его лица.

Интересно, что он ощущал, держа ее за руку? И что бы он почувствовал сейчас, приди к нему Роуан со своими воспоминаниями о том происшествии? Что, если бы она попросила его продемонстрировать свои способности в обмен на скудную информацию?… Нет…

Ей противна даже мысль о том, чтобы предложить человеку такую сделку. Как может она, врач, думать не о том, в чем нуждается он, а о своих собственных желаниях?! Это еще хуже, чем вообразить его рядом с собой в постели или за чашкой кофе в маленькой каюте яхты.

Как только выдастся свободная минутка, надо непременно позвонить доктору Моррису и поподробнее расспросить его обо всем, что связано с Карри. Хотя… Кто знает, когда она появится, эта свободная минутка… Сейчас, по крайней мере, она едва не падает замертво от усталости и недосыпания, но должна опять спешить в послеоперационное отделение, где ее ждут. Быть может, в создавшейся ситуации самым разумным будет оставить Карри в покое? Наверное, так лучше для них обоих.

В конце недели сан-францисская газета «Кроникл» поместила на первой странице пространную, обильно насыщенную подробностями статью.

«что случилось с майклом карри?

Этому человеку сорок восемь лет. По профессии он подрядчик, специалист по реставрации старых зданий Викторианской эпохи. Карри является владельцем компании «Большие надежды» и стал поистине легендой нашего города за умение превращать развалины в блистательные особняки и за особую дотошность в воссоздании подлинности интерьеров – вплоть до деревянных шпилек и квадратных гвоздей.

Ему же принадлежит небольшой магазин на Кастро-стрит, торгующий в числе прочего старинными ваннами на «когтистых лапах» и такими же старинными унитазами.

Особую известность принесли Карри тщательно выполненные подробные чертежи реставрируемых зданий. Его проекты вошли в книгу «Величественные здания Викторианской эпохи: фасады и интерьеры».

Некоторые работы Майкла Карри были отмечены наградами, в частности отель «Барбари-Кост» на Клэй-стрит, а также отель «Джек Лондон» на Буэна-Виста-вест…»

Роуан пробежала глазами еще несколько абзацев…

Сейчас Майкл Карри не у дел. Компания «Большие надежды» на время приостановила свою деятельность. Ее владельца занимает другое: он отчаянно пытается вспомнить, какие же откровения были явлены ему в течение того знаменательного часа, который он провел в воде – между жизнью и смертью.

«Это не было сном, – продолжала читать Роуан. – Точно знаю, что говорил с людьми – они объяснили мне смысл того, что необходимо сделать. Я принял их объяснения и попросил отправить меня обратно».

Что касается отношения Карри к проявившимся у него способностям, оно оставалось все тем же, то есть он воспринимал их как некий случайный побочный эффект: «Вспышка – и передо мной какое-то лицо или чье-то имя. Все это совершенно несущественно».

Вечером того же дня Роуан увидела Майкла в телевизионных новостях: живой человек из плоти и крови, незабываемые голубые глаза и открытая улыбка. В его облике было что-то невинное, а естественное, иногда прямолинейное поведение в корне отличалось от манеры держать себя тех, кто в стремлении добиться чего-либо в этом мире не гнушался никакими средствами.

– Я должен вернуться домой, – заявил тележурналистам Майкл Карри.

Что у него за акцент? Интересно, может, он родом из Нью-Йорка?

– Не в свой дом в Сан-Франциско, а туда, где я родился, в Новый Орлеан. – Так вот откуда его акцент! – Могу поклясться, что это каким-то образом связано с произошедшим. Перед моими глазами все время мелькают картины родных мест.

Он слегка пожал плечами. Черт побери, какой обаятельный парень!

Интервью продолжалось. Нет, Майкл не вспомнил ни единого фрагмента своих видений. Врачи отказываются выписать его из клиники, хотя и признают, что физически Карри вполне здоров.

– Расскажите нам о своих необыкновенных способностях, Майкл, – попросил репортер.

– Я не хочу о них говорить. – Он вновь слегка пожал плечами и бросил мимолетный взгляд на руки в черных перчатках. – Я хочу встретиться и побеседовать с теми, кто меня спас, – со служащими береговой охраны, доставившими меня на берег, и с владелицей яхты, женщиной, которая вытащила меня из воды. Я только потому и согласился на это интервью, что надеюсь с помощью телевидения разыскать этих людей. Быть может, они дадут о себе знать.