Последний барьер - Френсис Дик. Страница 31

– Какие фортеля?

– Во-первых, перед заездом у всех лошадей стали брать пробы на анализ. Перед заездом! Что за дела такие? Что толку от анализов перед заездом? Ты когда-нибудь такое слышал?

Я покачал головой.

– Ну вот, начался заезд, мой старина Супер идет как всегда и вдруг ни с того ни с сего за последним барьером как взбрыкнет и давай метаться, словно черт за ним погнался. Я и раньше замечал, что у него нервишки шалят, но тут он такое вытворял, когда мы его наконец словили! Хозяин здорово струхнул. Супер выглядел, словно ему вкололи хорошую порцию, и хозяин сразу засуетился, затребовал проверку на допинг, а то ведь потом стюарды скажут, что это его рук дело, да и лицензию к чертовой матери заберут. Ну, пару ветеринаров сразу прибежали, давай у Супера всякие пробы брать... А он, смех смотреть, знай свое – так и норовит заехать им копытом... Наконец изловчились, дали ему какое-то успокоительное. Как мы его домой повезем, понятия не имею.

– А ты с ним уже давно? – с сочувствием спросил я.

– С начала сезона. Месяца четыре. Иногда он, бывает, попетушится, но вроде бы меня полюбил, привык ко мне.

– А к вам он откуда попал? – спросил я.

– В прошлом году он, по-моему, был в маленькой конюшне в Девоне, у частного тренера Бини. Да, точно, Бини был его первым тренером, но ничего путного там из Супера не сделали.

– Только, наверное, нервы расшатали бедняге, – предположил я.

– В том-то и дело, что нет. Я и сам это сказал одному из конюхов Бини, когда мы в августе ездили в Девон на скачки, а он мне говорит: нет, братишка, ты, наверное, все перепутал. Супермен у нас, говорит, всегда был тише воды, ниже травы – никаких хлопот с ним не знали. Если уж он расшатал нервишки, то это, говорит, наверное, летом, когда они его уже продали, а мы еще не купили.

– А у кого же он был летом? – поинтересовался я, поднимая чашку с оранжевым чаем.

– Без понятия. Хозяин, знаю, купил его на аукционе в Аскоте, кажется, задарма. Эх, Супер, Супер, глупая ты скотина. – И он мрачно уставился в чашку с чаем.

– И что, ты думаешь, сегодня дело обошлось без допинга? Не мог же он такую кутерьму поднять без причины?

– Я думаю, он рехнулся, вот и все. Рехнулся, понимаешь, спятил, шарики за ролики заехали. Потому что кто ему мог дать допинг? Я, хозяин и Чоки. Ну вот, я не давал, хозяин не давал – он не из таких, и Чоки не стал бы – его месяц как назначили старшим сопровождающим конюхом, он теперь ходит гордый как петух...

Когда заезды кончились, я прошел с километр до центра Стаффорда и из телефона-автомата послал две одинаковые телеграммы Октоберу, в Лондон и в Слоу, потому что не знал, где он находится. Текст был такой: «Срочно требуется информация Супер мне важно знать хозяина после Бини Девона конец мая. Ответ адресу Ньюкасл-он-Тайн почтамт до востребования».

Вечером я пошел в кино. Показывали какой-то нудный мюзикл, и зал был на три четверти пуст. На ночлег я устроился в заштатном отелишке, где меня подозрительно оглядели с ног до головы и потребовали аванс.

На следующий день во время скачек я снова постоянно крутился перед носом у старшего сопровождающего конюха Хамбера с выражением загнанности и затравленности на лице. К вечеру я автобусом и поездом уехал в Ньюкасл. А с утра сразу же сел на мотоцикл и поехал на почту – не пришел ли ответ от Октобера?

Почтовый клерк протянул мне письмо. Я раскрыл его. Без всякого приветствия, без подписи шел машинописный текст – одна страница.

"Супермен родился и вырос в Ирландии. До Джона Бини из Девона менял хозяев дважды. Третьего мая Бини продал Супермена эсквайру Х.Хамберу из Поссета, графство Дарем. В июле Хамбер продал его с аукциона в Аскоте, и он перешел к своему нынешнему тренеру за двести шестьдесят гиней.

Изучение причин поведения Супермена в Стаффорде пока не дало результатов. Проверка на допинг еще не закончена, но она вряд ли что-то покажет. Ветеринарный врач, присутствовавший при случившемся, убежден, как, по всей видимости, и вы, что это – очередной «джокер», поэтому он тщательно проверил кожу животного. Никаких видимых повреждений на ней нет.

Перед заездом Супермен, по-видимому, был в нормальном состоянии. Жокей сообщил, что лошадь вела себя нормально, вплоть до последнего барьера, взяв который она вдруг задергалась в конвульсиях и выбросила его из седла.

Более подробное изучение истории жизни Редьярда показало, что четыре года назад его приобрел П.Дж.Эдамс из Телбриджа, графство Нортумберленд, и вскоре продал на аукционе в Аскоте. Транзистор был куплен Эдамсом в Донкастере три года назад и продан три месяца спустя на аукционе в Ньюмаркете.

Расследование касательно тридцати пятифунтовых банкнотов с последовательными номерами показало, что они были выданы банком Барклая в Бирмингеме некоему Льюису Гринфилду, который полностью отвечает описанию человека, встречавшегося с вами в Слоу. Против Гринфилда и Т.Н.Тарлтона заведено уголовное дело, однако ему будет дан ход лишь после выполнения вами основной задачи.

Ваш отчет по поводу деятельности Биммо Бонора получен, но, как вам известно, покупка информации о состоянии дел в конюшнях не является уголовно наказуемым деянием. Пока решено дела не заводить, но ряду тренеров будет конфиденциально сообщено о существовании разведывательной сети".

Я разорвал страницу на несколько частей и бросил ее в урну, потом сел на мотоцикл и по трассе понесся в Каттерик – решил заодно проверить, на что способна моя колымага. Двигатель работал отлично, и я получил удовольствие от скорости.

Во время субботних скачек в Каттерике старший конюх Хамбера проглотил мою наживку вместе с крючком.

На этих скачках от Инскипа скакало две лошади, одну из них готовил Пэдди. Перед вторым заездом я, стоя на трибуне для конюхов, увидел, что этот маленький наблюдательный ирландец о чем-то оживленно беседует со старшим конюхом Хамбера. Я даже забеспокоился: а вдруг он даст мне слишком лестную характеристику?

Однако переживал я напрасно. Он сам успокоил мою душу.

– Ты еще зелен и глуп, – сказал он, оглядывая меня сверху донизу – от нечесаной шевелюры до покрывшихся грязевой коркой ботинок. – Вот и поделом тебе, в другой раз будешь умнее. Старший конюх Хамбера спрашивал, за что тебя вышвырнул Инскип, и я не стал втирать ему очки, что, мол, всему виной дочка нашего отца и благодетеля, – рассказал, как все было на самом деле.