Точки пересечения - Черненок Михаил Яковлевич. Страница 20

— Мария Федоровна, — обратился к Юдиной Бирюков, — при встрече с вами на рынке Коробченко не говорил о Кудряшкиной?

— Ни слова. Знаете, какой-то он встревоженный был, и разговор толком не получился. Мне показалось, будто Жора испугался меня… Откуда у него деньги на песца?

— А сплутовать он не мог?

— Каким образом?

— Есть такой «кукольный» прием, когда мошенник вместо пачки настоящих денег подсовывает пачку бумажек. Торговец спокойно прячет бумажную «куклу» в карман и обнаруживает, что его надули, как правило, уже дома…

Старая учительница задумалась:

— Это, знаете, похоже на Жору. Он еще в школе любил разные фокусы показывать. Только ведь вместе с этой… как вы сказали, с «куклой» у него должны быть и настоящие деньги. А откуда они у Коробченко, если он недавно из колонии?

— Видимо, раздобыл, — сказал Шахматов.

— Ох уж эти добытчики…

Ответив еще на несколько вопросов, Мария Федоровна собралась уходить. У порога она внезапно остановилась и досадливо махнула рукой:

— Вот склероз… Самого главного, ради чего пришла, не сказала. В листовке написано, будто Коробченко вооружен. По-моему, это ошибка. При всех своих отрицательных качествах Жора никогда не отличался агрессивностью. Он от природы труслив, как ягненок.

— В критических ситуациях, бывает, и ягнята показывают зубы, — невесело вздохнул Шахматов.

— Ситуации, конечно, возникают разные, но, зная Жору Коробченко, трудно представить его с оружием. Вы уж постарайтесь лишней беды на его голову не валить.

— Постараемся…

Юдина, попрощавшись, вышла из кабинета. Бирюков с Шахматовым молча посмотрели друг на друга.

— Вот, Виктор Федорович, и появилась первая точка пересечения пути Коробченко с Тюленькиным — барахолка, — сказал Антон. — Выходит, уже до угона «Лады» они встречались. И голубого песца Леле на шапку подарил Коробченко. Любопытно, на какие деньги Жора купил эту шкурку?

— Надо тебе вечером еще раз побывать у Кудряшкиной, — вместо ответа посоветовал Шахматов. — Только теперь пойдешь не один. Возьми кого-нибудь из наших ребят для подстраховки.

Однако в этот вечер встретиться с Лелей Бирюков не смог. По словам разговорчивой бабы Зины Петелькиной, Кудряшкина после работы с полчасика побыла дома и куда-то исчезла. Антон терпеливо просидел со старушкой у телевизора до конца программы и вынужден был уйти ни с чем. Ничего подозрительного не заметил вблизи дома и сопровождавший Антона оперуполномоченный ОУР.

Глава XII

Утром в отдел розыска майору Шахматову позвонил из райцентра Слава Голубев и попросил пригласить к телефону Бирюкова. Как всегда, на одном дыхании, он выложил информацию: Коробченко прислал Шурику Ахмерову почтовую открытку, в которой срочно требует сто рублей.

— Требует или просит? — уточнил Бирюков.

Голубев перевел дыхание:

— Требует. Вот она, эта открытка, у меня в руках. Читаю дословно: «Немедленно шли телеграфом до востребования стознаков». Ни подписи, ни адреса нет. На открытке — штемпель Новосибирского Главпочтамта с позавчерашним числом. Почерк — загляденье! Шурик говорит, кроме Коробченко, так никто не пишет. И еще, Игнатьич… в колонии Шурика «учили», что адресом в таких посланиях является штемпель отправления, то есть на Новосибирский Главпочтамт надо денежки посылать.

— Ну, это и без «учителей» ясно. Еще какие новости?

— Все! Шурик сказал, фигу пошлет.

— Как он отзывается о Коробченко?

— Говорит, в колонии мировой парень был. Не задирался и гена себя не корчил, как некоторые другие.

— Тюленькин как?..

— Замкнул свою «Ладу» в гараж. Пешком на работу ходит.

Бирюков пересказал Голубеву показания старой учительницы насчет покупки Жорой голубого песца и попросил Славу по возможности выяснить у Тюленькина, когда тот был на барахолке последний раз.

— Да разве барыга скажет правду! — прочастил Слава.

— Через соседей узнай, свидетелей поищи. Пойми, Славочка, это очень для нас важно.

— Я то понимаю, гражданин Тюленькин — без понятия. Ладно, Игнатьич, постараюсь!

Когда Бирюков положил телефонную трубку, слышавший весь разговор Шахматов озабоченно проговорил:

— Коробченко лихорадочно ищет деньги. Как бы он еще не натворил беды.

— Надо Главпочтамт взять под наблюдение, — сказал Антон.

— Немедленно возьмем. А ты не откладывай встречу с Лелей Кудряшкиной. Попробуй отыскать ее на работе.

— Попробую.

Бирюков поднялся. До завода, где работала Леля, он доехал на троллейбусе. Моложавый, с черными усиками заместитель директора, заглянув в предъявленное Антоном удостоверение, насторожился:

— Кудряшкина трудится добросовестно, прогулов не имеет и… мастер, у которого она в подчинении, никаких претензий не высказывает.

— У розыска тоже к ней претензий нет, — успокоил Бирюков. — Свидетелей ищем. Позвоните, чтобы Кудряшкиной разрешили на полчасика с работы отлучиться.

— Пожалуйста, — протягивая руку к телефону, согласился замдиректора. Через несколько минут Леля вышла из заводской проходной. Увидев поджидающего ее Бирюкова, она ничуть не удивилась. Сунув замасленные руки в карманы черного рабочего халата, небрежно бросила:

— Привет. Явились, не запылились.

— Стараюсь работать без шума и пыли, — улыбнулся Бирюков. — Прошлым вечером домой к тебе приходил, но, увы…

— Вечерами я на дело ухожу.

— Жаргончик…

— С кем поведешься, от того и наберешься.

— От Жоры Коробченко?

— Ой, мама родная, опять про Жору.

— Почему «опять»?

— Потому, что кончается на «у». Вечером после работы только заявилась домой — Мария Федоровна звонит. Учительница первая моя… В гости пригласила. И вот до глубокой ночью о житье-бытье, да о Жорике с ней говорили. То, что алкашом Жорка стал, дураку понятно, но в убийстве зря его подозреваете. Коробченко, как воробей в сухих вениках: шороху много, а нестрашно.

Лицо Кудряшкиной было усталым, без косметики. Видимо, не выспалась и утром торопилась на работу. С безоблачного неба пекло яркое солнце. Бирюков кивком показал на пустующую скамейку в затененном сквере рядом с проходной и предложил:

— Сядем?..

Кудряшкина, не вынимая рук из карманов халата, молча прошла впереди Антона к скамейке. Усевшись на краешек, грубовато сказала:

— Долго трепаться некогда — дырки надо сверлить. За это деньгу мне платят. Спрашивай без дипломатии, покороче. Что знаю — скажу, чего не знаю — извини. Мне терять нечего, давно все растеряла.

— Когда последний раз виделась с Коробченко? — спросил Бирюков.

— Когда Жорка песца на шапку принес. Дай сигарету.

— Я некурящий.

— Слава богу… Чуть не сорвалась, дура… Короче, песец обошелся мне в двадцать рублей, а занимала я Жорке пятьсот. Четыреста восемьдесят он вернул вместе с песцом. Деньги эти перехватила на пару дней у бабы Зины Петелькиной. Не веришь, у нее спроси. Баба Зина не соврет.

— Когда это было?

— Перед тем, как Зоркальцев потерялся. Когда Мария Федоровна, встретилась с Жоркой на барахолке.

— Какими купюрами ты давала Коробченко деньги?

— Разными, — Кудряшкина с усмешкой глянула на Антона. — Еще и номера купюр спросишь?

Бирюков пропустил иронию мимо ушей:

— Вернул он тебе какими?

— Новенькими, как из Госбанка, десятками.

— Не говорил, где такие десятки взял?

— Я удивилась новизне денег, для хохмы спросила: «Ты, фрайер, однако. Госбанк ломанул?» Жорка засмеялся: «Не, Лелька».

— Скажи откровенно: после исчезновения Зоркальцева виделась с Коробченко?

Леля вновь принялась рассматривать носки туфель:

— Если честно, забегал недавно Жорик ко мне домой. Попросил рубашку состирнуть, засиделся и заночевал. Утром я его выпроводила и на работу ушла. Больше не видала.

— Что Зоркальцев с Милосердовым не поделили?

— Дураку понятно, не Анжелику.

— Что же?..